Читаем без скачивания Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

Несмотря на то что продвижение танкистов за день составило 10–12 километров, решающего успеха добиться не удалось. Причина этого, по мнению штаба танковой армии, крылась в том, что наступление 3-й и 63-й армий, несмотря на первоначальный успех, развития не получило, приведя в итоге к тому, что «войска 3 гв. ТА были вынуждены сами начать прорыв переднего края обороны противника и в упорном бою ломать его сопротивление»[244]. Несколько иную картину рисуют строки отчетов общевойсковых армий, отмечая, в свою очередь, пассивные действия танкистов. Так, например, в отчете штаба 3-й армии можно прочесть: «Действия 3 ТА свелись к медленному продвижению вместе с пехотой, а местами и за боевыми порядками пехоты. 3 ТА не выполнила своей роли, как средства оперативного развития прорыва, так же, как не выполнил этой роли и 1 гв. тк»[245].

Возобновление активных боевых действий на земле повлекло за собой повышение активности авиации с обеих сторон. Согласно оперсводкам 15-й воздушной армии, за день было проведено 20 воздушных боев, в которых, по докладам пилотов, был сбит 41 немецкий самолет. Заметим, что из этого количества 24 составляли одномоторные истребители. В то же время, согласно сводкам 6-го воздушного флота, 19 июля было потеряно всего 7 самолетов, в том числе 2 Ju-87, 1 Bf-110, 2 Hs-129, 1 Ju-88[246]. Потери 15-й воздушной армии составили 22 истребителя, 18 из которых приходилось на долю 1-го гв. иак.

Основная нагрузка в воздушных боях 19 июля легла на плечи авиаторов 63-го гв. и 64-го гв. иап, которые провели в сумме пять воздушных боев. Отметим бой шестерки «Лавочкиных», ведомой командиром эскадрильи А. М. Числовым, которая атаковала группу, состоящую из 20 Ju-87, а также 12 Bf-110 и 8 FW-190. В ходе схватки А. М. Числов был ранен в подбородок, сумев тем не менее записать на свой боевой счет Ju-87 и Bf-110. Первые победы после ампутации обеих ног одержал также старший лейтенант А. П. Маресьев, сбивший 19 июля один пикирующий бомбардировщик. На следующий день ему снова сопутствовал успех — в воздушном бою 8 Ла-5, ведомых командиром полка подполковником Н. П. Ивановым, на боевой счет летчика было записано два «фокке-вульфа». Согласно документам 3-й гв. иад, «в этом бою гвардии старший лейтенант Маресьев спас жизнь двум летчикам — старшему сержанту Петрову и командиру 160 иап майору Яманову и сбил 2 самолета противника»[247].

Вплоть до 23 июля количество воздушных боев над боевыми порядками Брянского фронта составляло в среднем от 21 до 23 воздушных схваток в день. Полки 1-го гв. иак, действовавшего в составе трех дивизий, понесли ощутимые потери в первые два дня наступления — 19 и 20 июля, когда на свои аэродромы не вернулось 35 самолетов. В последующие три дня гвардейский корпус лишился еще около 19 самолетов. Наибольший урон пришелся на 234-ю иад и 4-ю гв. иад. Отметим, что боевой состав последней, насчитывающий 12 июля 77 самолетов, к 19 июля сократился до 36 машин, или до размеров одного полка. К вечеру 24 июля в составе 4-й гв. иад числилось уже только 22 исправных самолета. Соединение было отведено в тыл для пополнения материальной частью. Лишь через десять дней, 31 июля, боевой состав 4-й гв. иад удалось довести до уровня всего одного полноценного полка. В начале августа дивизия, насчитывавшая в своем составе 37 самолетов, возобновила боевую работу.

Судя по документам дивизии, даже во время нахождения во фронтовом тылу в свои части продолжали возвращаться пилоты, сбитые в воздушных боях еще в самом начале наступления — 12 и 13 июля. Так, например, вернувшийся 29 июля младший лейтенант Черный из 66-го гв. иап доложил, что был сбит 12-го числа в воздушном бою с Bf-110. Немецкие истребители разбили хвостовое оперение на «яке» молодого пилота. Черному удалось совершить вынужденную посадку в районе деревни Григорово и укрыться у местного старосты. На следующий день Черный видел, как немецкие солдаты отстыковывают плоскости его истребителя и отправляют в тыл. При помощи местных жителей летчик в ночь с 24 на 25 июля перешел линию фронта. Еще больше испытаний выпало на долю младшего лейтенанта A. C. Потапова из 64-го гв. иап, который был сбит и взят в плен 13 июля в районе Доброводы. Только через неделю, 20 июля, ему удалось бежать. Во время своих блужданий A. C. Потапов в районе Слободка неожиданно обнаружил обгоревший Як-7б своей дивизии (сер. номер 35-117). Как потом выяснилось, это был самолет младшего лейтенанта Логачева, не вернувшегося с боевого задания 19 июля. Только 30 июля А. С. Потапов смог вернуться в свою часть.

Наибольшую активность в борьбе за господство в воздухе 20–23 июля проявили экипажи 234-й иад, занятые на прикрытии боевых порядков 3-й гвардейской танковой армии. Приказ командующего 15-й воздушной армией требовал от авиаторов ни в коем случае не допускать бомбометания по боевым порядкам армии П. С. Рыбалко. С 19 по 22 июля пилоты соединения полковника Е. З. Татанашвили провели 42 воздушных боя, заявив об уничтожении 42 немецких самолетов, ценой потери 24 «яков». К вечеру 23 июля в составе 234-й иад оставалось в строю всего 37 Як-1 и Як-7б. Наиболее пострадавший 133-й иап был временно отведен в тыл на пополнение, а остальные полки дивизии были задействованы на прикрытии боевых порядков 63-й армии.

22 июля истребителям из состава 3-й гв. иад удалось предотвратить бомбежку аэродрома Ворогушино, где базировались «лавочкины» 63-го гв. иап. 13 бомбардировщиков Ju-88 были обнаружены только в момент их прохождения над аэродромом. По всей видимости, немецкие экипажи не смогли с первого раза обнаружить цель. Группа вынуждена была лечь в разворот. Этого времени оказалось достаточно, чтобы поднять в воздух по тревоге 10 Ла-5, к которым вскоре присоединились четыре истребителя из состава 32-го гв. иап. По докладам экипажей, группа немецких бомбардировщиков была вскоре рассеяна, а пять «юнкерсов», по докладам пилотов, сбиты в районе Новосиль. Немецкие документы отмечают потерю 22 июля всего одного Ju-88, принадлежавшего отряду 5./KG51, а также повреждение еще двух машин из III/KG1 и II/KG51.

Оценить уровень немецких потерь в период с 19 по 23 июля в полосе наступления Брянского фронта представляется достаточно сложным из-за отсутствия точных данных о местах падения многих самолетов. Согласно сводкам действий 6-го воздушного флота, за эти пять дней на всей Орловской дуге было утрачено приблизительно 40 самолетов (FW-190 — 7, Bf-109 — 2, Bf-110 — 3, Hs-129 — 5, Ju-87 — 16, Ju-88 — 4, He-111 — 3). Попавшие в плен летчики на допросах подтверждали относительно небольшой уровень потерь в эскадрах. Так, например, две группы StG2 (1-я и 3-я) потеряли в период с 15 по 23 июля 8 самолетов. Одной из чувствительных утрат стала гибель 19 июля в районе Ломовец от огня зенитной артиллерии адъютанта отряда 9./StG2 кавалера Рыцарского креста Вилли Хернера (Herner Willi). Отметим, что за тот же период три группы StG1 потеряли 12 самолетов безвозвратно и еще 5 были повреждены, в то время как группа III/StG3 недосчиталась 6 «юнкерсов».

Тяжелые потери в командном составе продолжали преследовать эскадру тяжелых истребителей ZG1. Она, как мы уже указывали выше, потеряла своего коммодора Блехшмидта и командира первой группы Германна. Однако несчастья на этом не закончились. 23 июля зенитной артиллерией был сбит Bf-110G-2 командира 3./ZG1 Хайнца Хотевега (Hoteweg Heinz). Совершивший вынужденную посадку, пилот был пленен, сообщив на допросе, что 19 июля I/ZG1 потеряла также от огня зенитной артиллерии своего нового командира гауптмана Макса Францискета (Franzisket Мах). Таким образом, менее чем за неделю боев эскадра потеряла не только своего командира, но и двух командиров группы, а также одного командира «штаффеля».

Необычная история сопутствовала пленению другого немецкого летчика. 21 июля младшему лейтенанту Д. Г. Трушкину из состава 66-го гв. иап в ходе воздушного боя в районе Зыбино удалось посадить подбитый Bf-109 из состава 7./JG52. Его пилот Ганс Паульманн (Paulmann Hans) попал в плен. Поначалу воздушный бой оборачивался не в пользу советских пилотов. Спасая подбитого в бою лейтенанта М. Л. Сидоренко (Герой Советского Союза с 28.9.43), Д. Г. Трушкин вел бой с четырьмя истребителями противника — двумя парами «мессершмиттов» и «фокке-вульфов». Кружа вокруг поврежденного самолета ведущего, младшему лейтенанту удалось подбить один из «мессершмиттов». После этого пара «фоккеров» вышла из боя. Оставшись один на один с последним «мессером», Д. Г. Трушкин, после нескольких маневров, сумел поджечь и его. Немецкий пилот попытался уйти на свою территорию, но несколько предупредительных очередей «яка» заставили его покинуть свой самолет на парашюте. Вскоре Паульманн был пленен пехотинцами 235-й стрелковой дивизии.

В это время самолет Д. Г. Трушкина, на котором закончилось топливо, приземлился недалеко от места вынужденной посадки Bf-109. Судя по легенде, немецкий летчик в ходе десятиминутного разговора в знак уважения к мастерству советского пилота пытался подарить ему свой шейный платок, что младший лейтенант Д. Г. Трушкин на глазах своих пехотинцев с презрением отверг. По данным же штаба 4-й гв. иад, Д. Г. Трушкин имел 10-минутную беседу с немецким пилотом, после чего вернулся на свой аэродром. За этот подвиг маршал авиации A. A. Новиков наградил Д. Г. Трушкина орденом Красного Знамени, досрочно присвоив звание «лейтенант».