Читаем без скачивания Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

На допросе сбитый немецкий пилот сообщил, что III/JG52 базировалась на аэродроме Мезенка севернее Орла. Однако в связи с резко ухудшившейся обстановкой вечером 20 июля группу, насчитывавшую 27 Bf-109G, перебросили в Брянск, где она присоединилась к I/JG51. В это же время в районе Орла продолжали оставаться группы III и IV/JG51. Южнее Орла базировались две группы «Зеленых сердец» — знаменитой JG54. Показания Паульманна дополняли сведения, полученные от пленных пилотов JG51 «Мельдерс», согласно которым радиус действия истребителей эскадры составлял обычно около 30 километров, захватывая и район Волхова. Основной задачей JG51 была «свободная охота» над передним краем. Потери в трех группах были относительно невелики, составляя в среднем 4–6 самолетов в неделю, при том, что численность эскадры оценивалась приблизительно в 120 исправных FW-190.

Вернемся к событиям 19 июля. Наступление, предпринятое войсками Брянского фронта, хотя и не достигло всех поставленных перед ним задач, тем не менее в значительной степени повлияло на решение о прекращении операции «Цитадель». Строки дневника боевых действий ОКВ бесстрастно засвидетельствовали: «Из-за сильного наступления противника дальнейшее проведение „Цитадели“ не представляется возможным. Наше наступление прекращается, чтобы создать резервы за счет сокращения линии фронта».

Отметим, что решения немецкого командования доходили до советской стороны в виде показаний военнопленных, в которых правда и вымысел весьма причудливо сочетались друг с другом. Так, некоторые пленные были уверены в том, что 20 июля Орел посетил сам Гитлер. По их словам, фюрер сместил командующего 2-й танковой армией генерала Шмидта, объединив командование всеми немецкими войсками на Орловской дуге в руках генерал-полковника В. Моделя. Кроме командующего 2-й танковой армией был смещен и целый ряд других высших офицеров, в частности, командир 262-й пехотной дивизии. Впрочем, по словам солдат, Гитлер применил не только политику «кнута», посчитав необходимым выступить с краткой воодушевляющей речью перед войсками, отправлявшимися на передовую[248].

Обстановка, сложившаяся в полосе наступления Брянского фронта к исходу 19 июля, не вызывала особого восторга и в Москве. Несмотря на ввод в сражение 3-й гвардейской танковой армии, прорвать немецкую оборону юго-восточнее Орла с развитием тактического успеха в оперативный не удалось. Обеспокоенный задержкой в продвижении танкистов командующий фронтом генерал М. М. Попов сумел в телефонном разговоре 20 июля убедить Сталина вернуться к первоначальному плану действий, добившись направления удара армии Рыбалко северо-восточнее Орла. Получив «добро» Верховного, М. М. Попов в 1:30 20 июля лично поставил новую задачу генералу П. С. Рыбалко.

Результаты этого решения не заставили себя ждать — уже к 19:00 танковая армия прорвалась частью сил в район шоссе Орел — Мценск, уничтожив скопившиеся здесь колонны противника, отходящие от Мценска. «Погода была солнечная, укрытий на местности не было, и противник обнаружил порядки большого количества наших танков и пехоты, двигающихся наперерез железной дороге и шоссе на участке Мценск — Орел. Чувствуя угрозу быть отрезанной и уничтоженной, мценская группировка к 12.00 20.7. начала отход. Авиаразведкой было обнаружено большое беспорядочное движение войск с обозами на Мценск и Орел» — свидетельствуют документы танкового объединения[249].

На следующий день, 21 июля, Мценск был освобожден частями 3-й армии, а к исходу дня армии А. В. Горбатова и П. С. Рыбалко вышли к рекам Ока и Оптуха. Однако форсировать водные преграды, а также овладеть Становым Колодезем, расположенным на правом берегу Оптухи, советским войскам не удалось. Противник продолжал наносить авиационные удары в районе Собакино и Протопопово, периодически разрушая массированными налетами наводимые здесь переправы. Значительные успехи авиаторов отмечались и в борьбе с советскими танками. Согласно отчетам 6-го воздушного флота, только за 22 и 23 июля было уничтожено и подбито 77 танков[250].

За время наступления с 19 по 23 июля 15-я воздушная армия понесла чувствительные потери, составившие за пять дней 126 самолетов. На этом фоне активность объединения генерала Н. Ф. Науменко неуклонно снижалась. Так, например, если 20 июля было совершено 439 дневных самолето-вылетов, то 21 июля уже 323, 22 июля — 291. Некоторое увеличение произошло лишь 23 июля (совершено 350 самолето-вылетов), когда основные силы штурмовой авиации были перенацелены для ударов по дорогам в районе Орла. Экипажи 3-го шак действовали преимущественно небольшими группами методом «свободной охоты».

В ходе сражения на Орловской дуге удары по коммуникациям, а также узлам автомобильных и железных дорог занимают особое место. Мы уже не раз были свидетелями того, как сначала немецкая, а затем и советская фронтовая авиация, практически проигнорировав удары по коммуникациям противника, невольно оказывали косвенное, но тем не менее весьма заметное влияние на ход наземного сражения в районе Белгорода и восточнее Орла. Более рациональным вариантом борьбы с вражескими перевозками командование обеих противоборствующих сторон посчитало использование ночных налетов бомбардировочной авиации, в первую очередь по крупным железнодорожным станциям и узлам коммуникаций.

Если для немецкой стороны эти налеты, выполняемые все той же фронтовой бомбардировочной авиацией, носили скорее эпизодический характер, то для советской были ознаменованы привлечением одного из наиболее мощных авиационных объединений — Авиации дальнего действия. Как мы помним, еще в преддверии Курской битвы командование АДД получило задачу по нанесению ударов как по орловскому и брянскому железнодорожным узлам, так и по сети коммуникаций в этом районе.

Отметим, что АДД не являлась составной частью ВВС Красной Армии, находясь в прямом подчинении Ставки. Боевая работа АДД в ходе Курской битвы является, по мнению автора, темой отдельного, серьезного исследования. По этой причине мы лишь ретроспективно рассмотрим ее действия в ходе налетов на важнейшие узлы коммуникаций противника.

В ходе начальной, оборонительной фазы Курской битвы АДД, имевшая в своем составе к июлю 1943 года семь корпусов и две отдельные авиадивизии, была привлечена для выполнения в общем-то несвойственных для себя задач — нанесению ударов по объектам, расположенным в непосредственной близости от линии фронта, а также на переднем крае обороны противника. Основные усилия АДД с 5 по 8 июля были сосредоточены перед Центральным фронтом, где каждую ночь выполнялось свыше 500 самолето-вылетов. Начиная с 8–9 июля, по мере углубления кризиса на южном фасе Курской дуги, вектор действий экипажей дальних бомбардировщиков все больше смещался в полосу действий Воронежского фронта. В итоге в ходе оборонительного сражения из 2601 самолето-вылета, совершенного авиаторами АДД, 2148, или более 80 %, пришлось непосредственно по боевым порядкам войск противника[251].

Отметим, что для взаимодействия наземных войск и экипажей дальних бомбардировщиков во фронтовой полосе была предусмотрена световая система целеуказания, позволившая наносить весьма эффективные удары по войскам противника, находящимся всего в 1–2 километрах от позиций советских войск. Как отмечал штаб 6-й гв. ад дд: «Июльский период этого года в отношении организации взаимодействия с наземными войсками является исключительно выдающимся. Никогда, кроме периода обороны Сталинграда, не удавалось достигнуть такой четкой, тщательно продуманной и отлично организованной системы светонаведения и обозначения линии фронта со стороны наших наземных частей»[252].

С переходом в наступление войск Брянского и левого крыла Западного фронтов АДД, согласно полученным указаниям Ставки, неоднократно привлекалась к нанесению ударов по опорным пунктам и узлам обороны противника. Мы уже были свидетелями подобных действий в период 11–12 и 18–19 июля. Однако к середине июля основной задачей экипажей дальних бомбардировщиков стало нанесение массированных ударов по крупным железнодорожным станциям и узлам автомобильных дорог.

Система ПВО Орла и Брянска оценивалась экипажами АДД как весьма эффективная. Прикрытие каждого из городов осуществлялось приблизительно двумя дивизионами зенитной артиллерии и свыше 20 мощных прожекторов, использование ранее которых отмечалось лишь в городах Германии и в ПВО Смоленска. По мнению авиаторов, наибольшей эффективности прожекторные установки достигали на высотах до 3500 метров. Важным дополнением к зенитной артиллерии и прожекторам служили аэростатные заграждения, отмечавшиеся на высотах 3500–4000 метров. Среди аэродромов мощной противовоздушной обороной отличались в первую очередь Сеща и Олсуфьево, прикрытые 2–3 батареями тяжелых зенитных орудий и многочисленными установками более мелкого калибра.