Читаем без скачивания "Вексель Судьбы" (книга первая) - Юрий Шушкевич

Убедившись, что знакомый официант заметил нас и направляется к нашему столику с меню, я поднялся, чтобы заглянуть в соседнюю комнату, однако вновь услыхал от Тропецкого нечто странное:

-- Куда это ты собрался?

-- В туалет.

-- Зачем? Мне же надо с тобой говорить!

От такого заявления я натурально растерялся и снова не мог с ходу решить, что ответить. Единственное, что я придумал -- постараться его успокоить, сказав, что задержусь не более чем на минуту. "Вот тоже, свалился мне, словно снег на голову! С чего это принесла его нелёгкая..."

Когда я вернулся, то оказалось, что Тропецкий, в очередной раз проявив инициативу, уже определился с заказом и официант ждёт меня. Я попросил принести кёльша (кёльнского пива) для нас двоих и айнтопф с говядиной, заменяющий первое и второе. Мой же гость решил подкрепиться более основательно -- он взял сельдь, гороховый суп с колбасными клёцками и половину померанского гуся. При этом он определённо нервничал, поскольку выяснилось, что у него не было рейхсмарок, и мне пришлось успокаивать его насчёт своей платёжеспособности.

-- У немцев тяжёлая и вредная кухня, -- заметил он. -- Но иногда организму полезно отдохнуть от хорошего.

-- В Париже, я полагаю, еда по-прежнему на высоте?

-- О, да. Не буду скромничать, но я даже не заметил перемен. Немецкие офицеры толпами валят к нам из северных провинций, чтобы только отдохнуть от своей вонючей свиной колбасы с картофелем. А с обедневшего юга в Париж везут и везут непревзойдённую лимузенскую говядину и овернских жёлтых кур.

-- Боюсь, скоро этот рай может прикрыться. Если англичане активизируются в Африке, то Германия намерена оккупировать всю Францию целиком. И солдаты вермахта сожрут у Петэна всех его кур.

-- Возможно. Но я не думаю, что немцы окажутся столь глупы, чтобы лишать продуктов парижские рестораны. У нас многие выражают надежду, что оккупация Франции пойдёт им на пользу -- они хотя бы научатся правильно употреблять алкоголь. А то я посмотрел -- здесь кроме пива, польской водки и кислого рислинга в меню ничего и нет. А кстати -- когда начинают бомбить? Нас здесь не разбомбят?

-- Англичане уже давно не бомбили Берлин. Да и когда раньше прилетали, то особой точностью не отличались. Любопытно то, что Берлин две недели назад начали бомбить русские. Но им долго лететь, и они если отправились сюда -- то появятся не раньше полуночи.

-- Русские бомбили Берлин? Не может такого быть!

-- Может, это факт. Правда, газеты утверждают, что это дело рук англичан, однако те открещиваются. К тому же кто-то давеча отбомбился по Штеттину -- а он англичанам явно не по пути.

-- Ну, тогда прими мои поздравления, -- неожиданно сказал Тропецкий и расплылся в саркастической улыбке.

-- Я не понял. Поздравления с чем?

-- С очередным успехом Советов. Ведь ты, Платон, советский шпион?

От такого заявления у меня перебило дыхание и мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы сохранить невозмутимость. Не знаю, заметил ли Тропецкий всю эту борьбу внутри меня, но даже если и заметил, то, наверное, мне не следовало столь сильно этго опасаться -- ведь обвинение в шпионаже, произнесённое в воющей стране, способно смутить и поколебать любого, вплоть до фюрера.

-- Это интересно, -- ответил я, стараясь при насмешливости своего тона продемонстрировать небольшое волнение -- ведь как-никак, за подобные вещи в Рейхе не жалуют. -- А почему только советский? Я могу быть шпионом де Голля или сиамского короля.

-- Для де Голля ты слишком плохо знаешь французский, равно как плохо говоришь и на языке его хозяев-англичан, -- раздражённо рявкнул Тропецкий и вытащил из бокового кармана пиджака свёрнутый в несколько раз газетный листок. -- Читай! Хотя это тебе не жареные каштаны покупать, давай-ка я лучше сам переведу.

Я ответил, что мечтаю как можно скорее услышать о причинах столь чудовищного обвинения в мой адрес и полностью доверяю переводу Тропецкого.

В статье говорилось, что при недавней эвакуации из Парижа советского посольства оттуда сбежал "шифровальщик ГПУ", выдавший немало тайн. В частности, из его показаний следовало, что в Берлине у Советов имеется важный агент, замаскированный под коммерсанта, при этом вхожий в высшие круги Рейха. Никаких других подробностей у шифровальщика не имелось, за исключением того, что тот агент, с его слов, несколько раз приезжал в СССР через Болгарию и даже был награждён советским орденом.

Я абсолютно искренне расхохотался, поскольку хотя в Москве и появлялся, но никакими орденами меня там никто не награждал. Однако история с Болгарией была правдой. Чтобы попасть в СССР, я приезжал на болгарское побережье, снимал в нескольких местах апартаменты, охотничий домик и брал в прокат автомобиль, демонстрируя тем самым, что намерен много ездить и не ночевать в одном и том же месте. В условленный же ночной час за мной приходил моторный катер и доставлял на борт советского судна, дрейфовавшего в нейтральных водах, а на следующий день я уже пил "Абрау"и "Магарач", закусывая бутербродами с белужьей икрой, в вагоне-ресторане московского экспресса.

Но насмешливое отрицание, равно как и выражение показного равнодушия, могли выглядеть с моей стороны не вполне правдоподобно.

-- Допускаю, что сбежавший шифровальщик сообщил правду, -- сказал я Тропецкому, когда он закончил чтение и перевод своей статейки.

-- Я же говорил! -- рассмеялся тот. -- Поздравляю с советской наградой!

-- Боюсь, ты сильно ошибаешься адресом, Герман, -- ответил я. -- В Берлине наших проживает более ста тысяч, а во всей Германии -- и того больше. У многих имеется своё дело и наработаны неплохие связи. Болгария же для немцев -- излюбленное место отдыха и просто союзная страна, туда летом едут тысячи, не у всех же есть деньги на ваши Антиб и Ривьеру! Поэтому если я -- единственный из немецких русских, кого ты хорошо знаешь, то это не означает, что предполагаемый русский шпион обязательно сидит перед тобой.

-- Не заговаривай мне зубы, Платон, у меня хорошая интуиция. Я и так насквозь вижу, что ты связан с Советами, да и слухи ходили ещё до войны, что видали в Москве кого-то больно уж похожего на тебя... В любом случае у тебя скоро начнутся большие неприятности. Шифровальщика забрало гестапо, он сейчас даёт показания. В бывшем советском посольстве обнаружены какие-то тайники и шифровки, их тоже рано или поздно прочтут. Поэтому даже если ты непорочнее самого Папы Римского, тебе по любому несдобровать. Как минимум попадёшь под подозрение, а это, согласись, отпугнёт большинство твоих клиентов, и ты разоришься. Так что боюсь, Платон, что тебе -- крышка.

-- Ты специально прилетел, чтобы предупредить меня об этой опасности? Благодарю. Но вот в чём ты безусловно прав -- так это в том, что в Рейхе всегда надо быть начеку. Однако я постараюсь упредить возможные подозрения в свой адрес.