Читаем без скачивания «Если», 2011 № 09 - Журнал «Если»

Сняв с полок несколько книг, мисс День принесла их Розалии.

— Какой займемся сегодня?

Розалия переводила взгляд с обложки на обложку. Бабочки, птицы, цветы, лишайники — все их Розалия уже читала раньше. Она вздохнула.

— Я думала, сегодня особенный день. Можно нам заняться чем-нибудь другим?

— Сегодня особенный день, — сказала мисс День. Прижимая книги к груди, она покачнулась, переступив с ноги на ногу. — Но тебе нечего бояться.

У Розалии перехватило дыхание.

— Нечего бояться?

Выражение лица мисс День не изменилось.

— Какую ты хочешь?

— А чего я могу бояться? — спросила Розалия. Когда мисс День не ответила, Розалия указала на книгу «Полевой справочник». — Мне эта нравится… Я не боюсь. Что сегодня произойдет?

Мисс День положила книгу на стол.

— Будь осторожна. Это одна из книг профессора. — Так мисс День говорила каждый раз, но даже когда руки у Розалии были такие же неловкие, как у мисс Вечер, она не порвала ни одной страницы.

Розалия открыла книгу на титуле: «Полевой справочник экспериментальных садовых растений», а под заглавием шрифтом поменьше — имя автора: миссис П.Уорт. Здесь были картинки и описания всех до единого растений в саду профессора Лью, плюс еще много таких, которых Розалия никогда не видела. Розалия встречалась однажды с миссис Уорт, когда та приезжала поговорить с профессором. Она погладила Розалию по голове и улыбнулась, когда мисс День сказала, что Розалии очень нравится сад. Миссис Уорт обсуждала с профессором цветы позднего лета, но смотрела при этом только на Розалию.

В обычные дни мисс День читала вслух из какой-нибудь книги и требовала, чтобы Розалия слушала, пусть даже та уже знала большую часть того, что мисс День старалась ей преподать. Но сегодня мисс День сидела тихонько и молчала. Розалия перелистывала страницы, задержалась подольше на Lupinus auguria, Syringa miraculous и Rosa chiromancia и, делая вид, что изучает каждую картинку, подсматривала за мисс День. Дважды мисс День делала глубокий вдох, точно собиралась заговорить, но когда Розалия вопросительно вздергивала подбородок, только качала головой.

Когда мисс День открыла рот, вздрогнула и закрыла его в третий раз, Розалия спросила:

— Вам нехорошо?

Губы мисс День задвигались, пальцы начали подергиваться. Розалия ждала.

— Это одна из книг профессора, — сказала мисс День.

Нахмурившись, Розалия перевернула страницу. На следующей был рисунок Hedera helix potential, того плюща, который льнул к кирпичной стене и обвивал сучья самых старых дубов в саду. Ветви были совсем тоненькие, но Розалия знала, что они много сильнее, чем кажутся.

— Он тебе нравится? — внезапно спросила мисс День.

Розалия отдернула руку. До нее вдруг дошел смысл слов мисс День: та никогда раньше подобного вопроса не задавала.

— Да, — ответила она. — Очень нравится. Хорошо, когда плющи карабкаются вверх.

— Этот всегда был моим любимым, — сказала мисс День.

Поежившись, Розалия сжала руку в кулак, чтобы мисс День не увидела, как она дрожит. Она даже не знала, что мисс День способна что-то любить.

— И мой тоже, — призналась она.

— Он растет в уголке сада, — продолжала мисс День, но смотрела за окно, ее голубые глаза не отрывались от неба за стеклом. — Он как занавес или пелена.

— За ним есть дверь.

Ранней весной, когда еще не распустились листья, и осенью, когда они уже опали, Розалия могла разглядеть за плетями плюща в углу сада деревянную дверь. Она не знала, куда та ведет, что лежит за высокой кирпичной стеной.

Мисс День погладила рисунок Hedera helix potential. Ее пальцы, более уверенные, чем у мисс Утро, и более длинные, чем у Розалии, зашуршали по странице.

— Будь осторожна, — сказала мисс День. — Это одна из книг профессора.

Остаток утра Розалия следила за мисс День, поглядывая то на ее лицо, то на руки, но мисс День ничего больше не сказала.

Когда часы в библиотеке начали бить полдень, мисс День встала.

— Теперь мы навестим профессора Лью.

Розалия опустила глаза, скрывая свое разочарование. Она так надеялась, что мисс День забудет, но та боялась профессора Лью не меньше, чем мисс Утро.

Мисс День собиралась уже вывезти Розалию из библиотеки, но у двери вдруг помедлила.

— Я хочу, чтобы ты кое-что запомнила, Розалия.

Розалия извернулась в кресле, чтобы на нее взглянуть. Мисс День все еще неотрывно глядела за окно.

— Тебе нечего бояться, — сказала мисс День с последним ударом часов. — Что бы ни делал профессор, тебе нечего бояться.

— Я не понимаю, — сказала Розалия. Ей очень хотелось, чтобы мисс День на нее посмотрела. — Что собирается делать профессор?

Эхо часов смолкло. Мисс День взялась за спинку кресла Розалии и с непривычной силой вытолкнула его из библиотеки. Ее шаги гулко отдавались в длинных коридорах. Она ничего больше не сказала и на вопросы Розалии не обращала внимания.

Дверь в кабинет профессора Лью стояла открытой настежь, и когда они с мисс День вошли, у Розалии защекотало в носу от запахов пыли, чернил и плесени. Профессор сидел в своем кожаном кресле за письменным столом. Позади него прислонилась к окну миссис Уорт. Она была более или менее такой, какой Розалия ее запомнила: лицо не грубое и бурое, как у мисс День, а гладкое и бледное, как у профессора Лью, и волосы не желтые и заплетенные в косы, а русые и собранные в пучок, из которого выскальзывают пряди. Она улыбнулась Розалии, смущенно скривив губы.

Мисс День поставила кресло Розалии перед столом и с тихим пух-тук отошла в сторонку.

— Благодарю вас, мисс День, — сказал профессор Лью. — Можете идти.

Лицо у профессора было худое, волосы седые, и он никогда не улыбался. Розалия на секунду встретилась с ним взглядом, но быстро отвела глаза; ей не нравилось, как он за ней наблюдает. На столе профессора лежала открытая книга, стояли чернильница и небольшой портрет в серебряной рамке: маленькая девочка сидит на качелях в саду. Широкая улыбка, нескольких зубиков не хватает, щеки круглые и розовые, а светлые волосы перевязаны голубыми ленточками. Ногами она не достает до земли, и ее пальцы крепко сжимают веревки качелей. Розалия уставилась на портрет, чтобы не встречать холодный серый взгляд профессора, а на остальное в кабинете лучше вообще не смотреть. Полки заставлены стеклянными ящиками, как в библиотеке, но тут экспонаты слишком уж неприятные: цветы шевелили искривленными лепестками многих оттенков, плющи извивались и напирали на стенки ящиков, жуки из блестящего металла ползали по крошащимся поленьям. Ветки, похожие на руки, и сучки, скрюченные, как пальцы, подергивались в стеклянных клетках, заполняя кабинет неумолчным, беспокойным хрустом.