Читаем без скачивания «Если», 2011 № 09 - Журнал «Если»

На дорожку миссис Уорт вернулась со скорлупкой от крошечного голубого яйца малиновки.

— Гнездо уже опустело, — сказала она. Ей как будто было жаль. — Но смотри, что я нашла.

Розалия протянула руку к скорлупке. Половинка с заостренными на вид краями была мягкая-премягкая и невероятно легкая.

— Спасибо.

— Что у тебя там? — спросила миссис Уорт.

— Ничего, — отрезала Розалия.

Миссис Уорт коснулась сжатого кулака Розалии, и Розалия его отдернула, натянув складки платья над спрятанными ключами, и от неожиданности непроизвольно раздавила скорлупку в другой руке. Миссис Уорт с мгновение смотрела на нее пристально.

— Ты действительно удивительная. — Она достала из кармана связку, но ключи не пересчитала, даже не посмотрела на них.

Миссис Уорт повезла ее назад по дорожке, и Розалия бросила обломки скорлупы на землю. Когда они достигли двери, большая часть листвы уже попадала с деревьев.

За порогом их ждали профессор Лью и мисс День.

— Надеюсь, ваше любопытство удовлетворено? — спросил профессор Лью.

Миссис Уорт коснулась плеча Розалии.

— Мне эти несколько часов многое прояснили. Вы даже не догадываетесь, Лью, какое интересное создание вы сотворили.

— Следующее будет еще лучше, — сказал профессор Лью и повернулся к мисс День: — Можете увезти объект.

Розалия молчала, когда мисс День покатила ее кресло назад в спальню. Она не говорила ни о цветах, ни о листьях, ни об их мягкой, чуть восковой поверхности: такой глянцевой упругости она никак не ожидала. Она не пыталась описать, каков на вкус воздух в саду и как сам сад не похож на дом. Она крепче сжала в кулачке ключи и сглотнула ком в горле, когда мисс День закрыла дверь спальни.

— Длинный выдался денек, — сказала мисс День. Она всегда так говорила, когда привозила Розалию назад. — Я рада, что ты столько узнала сегодня на уроках.

— Я видела красную бабочку, — сказала Розалия. Мисс День поставила ее кресло у окна. Шел снег, и дневной свет почти совсем угас. — Я не знала, как она называется.

— Для этого и нужны уроки.

— Хотелось бы, чтобы вы пошли со мной.

Мисс День резко отступила на шаг, но Розалия схватила ее за рукав.

— У меня для вас кое-что есть, — сказала, она. Раскрыв ладонь, она показала два ключа.

Повисшие руки мисс День подрагивали. Она даже не шелохнулась, не попыталась забрать ключи.

— Где ты их взяла?

— Один для меня, — сказала Розалия. — Другой для вас. Я сегодня ночью вернусь в сад. — Она сжала кулак.

Настала ночь, в окне Розалия видела отражения, свое и мисс День, — два размытых силуэта на фоне темной садовой стены. Розалия задумалась: а каков снег на вкус, на запах, будет тяжелым или мягким, сырым или колким, издает ли он какой-нибудь звук, когда падает на деревья и дорожки сада?

— Что профессор Лью сделал с мисс Вечер? — спросила она.

Мисс День резко подняла руку, потом уронила снова.

— Долгий выдался денек, — сказала она. — Давай тебя разденем.

Но она не пошла к шкафу за ночной рубашкой и не помогла Розалии пересесть из кресла на кровать. Повернувшись на каблуках, она вышла из комнаты и с громким хлопком закрыла за собой дверь. Щелкнул замок, и пух-тук, пух-тук ее неровной походки эхом раскатился по коридору.

Розалия резко развернула кресло от окна, так что колеса громко скрипнули на деревянных половицах. Подкатив к двери, она подергала ручку, толкала и тянула — и сдалась, лишь когда убедилась, что не может ее открыть. Единственным выходом оставалось окно. Розалия глянула на него, ее сердце тяжело ухало. Взгляд упал на белую лампу на тумбочке у кровати. Снова преодолев комнату, она схватила ее. Лампа оказалась тяжелее, чем она думала, а фарфор — холодным на ощупь.

Розалия не мешкала ни минуты. Установив кресло поближе к окну, она занесла лампу над головой и изо всех сил швырнула в стекло.

Лампа разлетелась. Осколки фарфора посыпались на пол брызгами дождя.

А окно не разбилось.

За призрачным отражением Розалии снег укутывал сад застывшим саваном, смягчавшим каждую грань, льнул к каждому стеблю, к каждой ветке. Зима не согреется в весну еще много часов.

Она не знала, сколько прошло времени, как долго она смотрела на укрывший сад снег. Когда лязгнул замок и дверь отворилась, Розалия ничуть не удивилась: на пороге стояла мисс День.

— Нам нужно в сад, — сказала Розалия.

Мисс День сжала и разжала кулаки, ее пальцы ритмично поскрипывали.

— Нужно, — повторила Розалия. Толкая колеса кресла, она покатилась мимо мисс День к двери. — Он заберет вас, как забрал мисс Вечер. Мы должны идти.

В коридорах было пусто, тишину нарушали только стук шагов мисс День и тихий рокот кресла Розалии. Сердце Розалии болезненно ухало, она то и дело оглядывалась. Она не знала, где спальня профессора Лью, не ведала, услышит ли он, но не поворачивала назад, и мисс День не пыталась ее остановить.

Когда они достигли нужной двери, Розалия вставила в замок серебряный ключ. Замок щелкнул, и ручка легко повернулась.

Розалия охнула при первом вдохе томительного зимнего воздуха, но, вращая колеса, перевалила кресло через порог.

— Ну же, мисс День. Я хочу потрогать снег.

Снежинки падали медленными, ленивыми кругами. Розалия протянула руки, снег… он как исчезающие уколы холодными иглами… Она запрокинула голову. Стеклянная крыша была темнее и более плотной, чем раньше, словно стекла покрывало что-то темное и гладкое. Мисс День спотыкалась и оскальзывалась на дорожке, деревянный ботинок цокал по наледям. Сад зимой был темным, холодным и странным — чужим, пусть даже Розалия знала, что поменялось только время года. Ветки низких кустарников цепляли ее за платье, и колеса скрипели на заиндевелой палой листве. Не оглядываясь, она катила по дорожке.

С плюща в углу сада облетели листья — если не считать нескольких, самых упорных. Мисс День помогла Розалии перебраться с мощеной дорожки на гравий, а после — на ухабистую землю. Когда они достигли двери, мисс День взяла у Розалии медный ключ и, раздвинув плети плюща, отперла замок. Ухнув с натуги, она потянула дверь на себя. По ту сторону дорожка продолжалась. Там не было ни снега, ни палой листы, ни мертвых цветов или кустарников. Теплым воздухом пахнуло из открытой двери.

Розалия покатила вперед. Ветерок щекотал ей лицо и играл волосами. Внешнюю стену сада укрывали плющ и ползучие розы. Луна светила серебром, такая яркая, какой никогда не была в окне спальни. Розалия всматривалась в нее, пока у нее не начало резать глаза.

Она оказалась за пределами дома и сада.