Читаем без скачивания Там, где кончается река - Чарлз Мартин

Я уставился на рождественские открытки, приклеенные к стене, и понял, что мы теперь значимся в списке буквально каждого онколога в Мэйо. Я знал о раке столько же, если не больше, сколько медики-стажеры, которые с каменными лицами стояли в изножье кровати, кивали, делали пометки и благодарили Бога за то, что они здоровы.

По коридору зацокали каблуки. Я догадался, что это Радди. В мозгу у меня звучал его вопрос: «Вы любите танцевать?»

Радди вошел, положил папку на кровать и сел напротив, в ногах Эбби. Он ласково погладил ее ступню и положил руку мне на плечо.

— Анализы… — Он покачал головой. — Рак пошел дальше…

Эбби открыла глаза.

— Сколько времени осталось?

Радди искренне страдал.

— Не знаю. Неделя, или месяц, или… — Он помолчал. — Трудно сказать. Ты — самая упорная из всех, кого я видел. Поэтому… проживешь дольше, чем предполагается в медицинских пособиях.

— А что в них говорится?

— Что ты уже должна быть на том свете. Я порекомендовал вас доктору Андерсону. — Он пожал плечами. — Вы не вполне подходите по параметрам, но я… все-таки спросил. И потом, мы еще не получили результаты двух других обследований, но придется подождать несколько дней. Советую вам ехать домой. Мы дадим все, что нужно, чтобы Эбби чувствовала себя комфортно. Давайте подождем, что скажет Андерсон и каковы будут результаты последних анализов.

— А когда мы будем знать хоть что-нибудь? — спросил я.

Радди встал.

— Через пару дней.

Я покачал головой. После всего, что мы пережили, снова приходилось ждать телефонного звонка. Я обернулся к Радди:

— А если нам ничего не смогут предложить?

Радди провел ладонью по лицу.

— Мы сделаем все, чтобы вам было комфортно.

Я уставился в потолок, затем посмотрел на Эбби. На руке жены виднелась тонкая синяя жилка. Я вспомнил сцену из «Английского пациента», когда медсестра наконец дает Ральфу Файнсу смертельную дозу морфия.

Эбби встала и поцеловала Радди в лоб. Она отодрала пластырь, извлекла иглу из-под полупрозрачной кожи, аккуратно обмотала трубку вокруг металлической опоры Джорджи и шепнула:

— Джорджи, познакомься, это Лилит. Мне было очень хорошо с тобой. — Ее голос зазвучал хрипло и ломко. Она приложила к Джорджи ухо. — Нет-нет, и слышать не хочу. Я думаю, нам нужно устраивать свою личную жизнь отдельно друг от друга. Я знаю… Я все понимаю, но судьба вынуждает нас разъехаться. Тебе нужен человек, который будет рядом с тобой. Который поддержит тебя в работе и сможет уделять тебе не только пару часов в неделю. Честное слово…

Она обхватила Джорджи за «талию» и оттолкнула к стене.

Радди обнял меня, поцеловал Эбби и вышел. Он сделал все, что мог. Как и все они.

Судя по всему, Эбби снова затошнило. Она опустила голову на руки и закрыла глаза, а потом потерла ноги, разгоняя кровь. Она села в кресло, и я покатил ее по комнате. Эбби шепнула через плечо, обращаясь к Джорджи:

— Ты заслуживаешь лучшего. Того, кто сможет оценить твою преданность делу.

Лучи вечернего солнца, пробивающиеся сквозь окно, были прямыми и яркими. Прищурившись, я подкатил Эбби к шкафу; она встала и заглянула внутрь. Больничный халат, не завязанный на спине, трепыхался от сквозняка. Я хотел завязать его, но Эбби отмахнулась:

— Плевать. Во всяком случае, тут не на что смотреть.

Она сбросила халат на пол и осталась стоять в костюме Евы — надо сказать, он стал ей на два размера велик. По ее указке я вытащил из шкафа джинсы и футболку. Эбби оперлась на меня, пока я помогал ей надеть трусы. Они свободно болтались на бедрах. Эбби посмотрела через плечо и обнаружила, что в коридоре стоят двое санитаров и пялятся на нее.

Она шепнула:

— Бесплатное развлечение.

Я помог ей просунуть ногу в штанину.

— Я так старалась поскорее убраться из этого места. А теперь не могу с ним расстаться.

Я застегнул ей джинсы и натянул футболку. Эбби не нуждалась в лифчике. Она надела кепку и сунула ноги в шлепанцы. Я в последний раз подкатил ее к окну, откуда можно было полюбоваться сверкающим вдали океаном. На горизонте виднелись рыбачьи лодки и авианосец — он шел на север, в Мэйпорт, где жены моряков ждали своих мужей, держа на руках одетых в синее младенцев.

Одеваясь, Эбби снова утратила равновесие. У нее задрожали колени, к горлу подступила тошнота, и ее вырвало. Я нагнул Эбби над раковиной и вытер ей рот. В коридоре послышались шаги. За дверью стоял подросток. Я несколько раз его видел — прыщавый мальчишка, внук пациента из соседней палаты, на четыре дюйма ниже меня. Эбби открыла глаза и спросила:

— Что?

Парень отвел взгляд, попытался что-то сказать, но не смог — просто указал в сторону соседней двери и ушел не оборачиваясь. Два года назад ни один мужчина не был на такое способен. Но мы уже привыкли.

Мы спустились на лифте, и между шестым и четвертым этажами Эбби вырвало еще раз. Мы вышли на парковку, я уложил жену на переднее сиденье и завел мотор. Через четыре часа мы были дома.

Полный круг.

Глава 42

9 июня, вечер

После полета мы вернулись в хижину. Пока Эбби спала, я побежал под дождем к Бобу, чтобы попросить кофе. Когда я вошел, он указал на экран телевизора.

— Ваших приятелей сцапали.

Он прибавил громкость. На экране журналистка стояла в больничной палате и подносила микрофон какому-то типу с подбитыми глазами, синюшным лицом и сломанным носом. Он гнусавил так, будто страдал от сильнейшей простуды. Это был Верл — широкоплечий, коротконогий «тролль», которого я треснул револьвером по голове. Рядом с ним стоял «шахтер», он же Бафф — тот, кто первым подошел к Эбби. Очки у него висели криво, они были сломаны и склеены скотчем. В последний раз, когда я его видел, он выбегал из сарая с Ракетой, вцепившейся ему в промежность. Сейчас «шахтер» говорил… шепотом.

— Ну да, он возник прямо из ниоткуда. Как тигр. Ничего подобного раньше не видел. Он размахивал какой-то хре… то есть штукой. Как бешеный.

Журналистка перебила его:

— А что вы делали на реке, когда повстречали мистера и миссис Майклз?

— Лягушек били, — брякнул Верл.

Журналистка поднесла микрофон третьему. Это был хромой — самый высокий из всей четверки, обладатель пронзительного дьявольского смеха. Тот самый, кому Боб заехал по физиономии доской.

Журналистка спросила:

— И часто вы этим занимаетесь?

Хромой кивнул. Выглядел он жутко. Один из резцов был сломан, а многих зубов вообще недоставало. Он изрядно шепелявил.

— Да, мэм. Часто. Мы с Баффом, это, выросли на реке.

Камера показала всех троих. Недоставало парня, который ударил меня моим же собственным пистолетом.