Читаем без скачивания Секрет ассасинов - Марио Эскобар

— Во всяком случае, наш долг оповестить об этом мир, — сказал посол.

— Куда они повезут всех этих людей? — спросила Алиса.

— Возможно, их отвезут в ту самую мечеть, — предположил Линкольн.

— Это значит, что ритуал готовится, — сказал Никос.

В зале послышался плач Роланда. Молодой человек сидел, опустив голову, и буквально рвал на себе волосы.

— Роланд, что происходит? — спросила Алиса.

— Либо среди этих людей, либо где-нибудь в другой толпе стамбульских беженцев могут быть мои мать и сестра, и их тоже принесут в жертву, как и остальных.

Алиса села рядом и обняла юного армянина за плечи. Парень заплакал, как ребенок.

— Мы пойдем в мечеть в час молитвы, тогда на нас никто не обратит внимания, — сказал Линкольн.

— Во время молитвы? — удивился посол.

— Да, но нам потребуется другая одежда, — пояснил Линкольн, показывая на свою рубашку. — Нам нужно проникнуть туда незамеченными.

83

Стамбул, 22 февраля 1915 года

Собственное отражение в зеркале ему не понравилось. Лицо старческое, щеки морщинистые, глаза потускневшие. Слуги подали ему самую шикарную тунику, окантованную золотым и шелковым, кроваво-красного цвета, шитьем. Это показалось ему вульгарным и не к месту.

— Я не могу в таком виде идти в мечеть, — сказал он, касаясь рукой окантовки.

— О повелитель, все раскроют рты от удивления, как только вы войдете.

— Не говори глупостей. В таком виде я похож на проститутку с Мосула.

Султан стукнул слугу по голове и приказал принести другую тунику, пурпурного цвета, с более скромной окантовкой. Когда султана одевали, ему вспомнилась Джамиля. «Она была хороша», — подумал он. Теперь он сожалел, что отпустил ее. Султан глубоко вздохнул и посмотрел на себя в зеркало, повернувшись к нему боком.

— Аллах не наградил меня красивой старостью. Я уже не могу спать со своими женами. Война, это проклятое офицерье, а теперь еще и армяне. Неужели больше никто и никогда не принесет мне добрых вестей.

Султан надел шлепанцы и мелкими шажками пошел к машине с открытым верхом, которая ожидала его у подъезда. Он сел в машину, и кортеж из трех машин двинулся.

Ему предстояло проехать небольшое расстояние. Посмотреть на него, как это бывало каждую пятницу, собралась толпа людей. Дети и женщины приветствовали его флажками, но взгляд султана блуждал где-то вдалеке, а мысли занимали иные заботы.

Вскоре они прибыли к большой мечети Сюлейманийе. Султан посмотрел на огромный купол и пожалел, что за все время своего правления так и не построил ничего величественного, что пережило бы его. Мир забудет о нем, и он останется очередным султаном в длинном списке султанов империи, но в том случае, если сама империя выживет в войне.

Он вышел из машины и пошел по красной ковровой дорожке к двери, которой мог пользоваться только он один. В интересах личной безопасности султан входил в мечеть последним, а выходил первым.

Две большие створки раскрылись, и толпа правоверных взорвалась радостными криками.

84

Стамбул, 22 февраля 1915 года

Линкольн приподнял подол туники, чтобы не споткнуться во время подъема по лестнице. Рядом шли Роланд, Никос и еще пять человек. Алиса и Джамиля предпочли одеться мужчинами. Если бы они надели женскую одежду, им пришлось бы ожидать в стороне от остальных правоверных.

Группа вошла в мечеть, все совершили обряд омовения, сняли обувь и пошли дальше по коврам. Большое квадратное помещение было переполнено правоверными. Мусульмане всегда молились по пятницам. Мужчины покидали рабочие места и направлялись к мечети, для того чтобы очистить свои помыслы и пообщаться с Аллахом.

Линкольн ощутил под туникой холод металла пистолета. Все, за исключением Джамили и Никоса, были вооружены. Если бы кто-нибудь из мусульман догадался, что в пятницу в мечеть под видом мусульман вошли христиане, да еще с двумя женщинами и вооруженные, они избили бы их камнями до смерти еще на пороге храма.

Шепот правоверных, которые подыскивали себе место для молитвы, стихал. Мужчины, расположившись длинными рядами, опускались на колени.

Вдруг шепот перерос в радостные крики. Все повернули головы и увидели, как в глубине зала появляется султан.

Султан опустился на колени в окружении своих людей.

В интересах безопасности два передних ряда, по четыре человека с каждой стороны, оставались пустыми.

Имам повысил голос — и перешептывания тотчас прекратились. Правоверные проделывали этот ритуал сотни раз. Все одновременно наклонились вперед, и их молитва эхом отразилась от стен храма.

85

Стамбул, 22 февраля 1915 года

Шепот проникал в холодную крипту. Геркулес в состоянии кататонии ждал, когда молящиеся прочтут первую половину молитвы. Потом он должен подняться в зал и бежать в сторону султана.

Он почувствовал острую боль в голове и потер виски. Ему слышался отдаленный, едва ощутимый голос его собственного сознания, однако воздействие снадобья не позволяло ему самостоятельно управлять своим телом. Геркулесу стало казаться, словно его мозг идет в одном направлении, а тело, подобно лошади, закусившей удила, — в другом.

Он постарался сосредоточиться на лицах людей, которых больше всего любил, но чем больше он о них думал, тем сильнее становилась боль в голове.

Каждый мускул его тела был напряжен, дыхание участилось. Геркулес ждал последней молитвы, чтобы броситься на свою жертву. Он отколупнул кусок камня от стены и расцарапал себе кожу на предплечье, надеясь через боль вернуть самоконтроль, но почувствовал лишь, как заныло тело в месте пореза.

Голоса внезапно прекратились, и его охватило неконтролируемое бешенство. Он беззвучно поднялся на несколько ступеней, а в голове то и дело звучал голос хозяина: убей, убей, убей.

Геркулес достал пистолет, его лицо обдало теплом мечети. На него с изумлением смотрели тысячи глаз. Забыв, кто он такой, забыв обо всем, во что верил и что любил, он побежал. В его голове звучало лишь одно: убить, убить, убить.

86

Стамбул, 22 февраля 1915 года

Впервые в своей жизни аль-Мундир не молился в пятницу, как положено правоверному. Он наблюдал за восторженной толпой, которая приветствовала султана, входившего в мечеть.

Стоя в укромном месте, он почувствовал, как его охватывает ярость. Народ приветствует этого самовлюбленного дегенерата. Ему хотелось выйти из укрытия и убить султана собственными руками, но он сдержался. Западный человек сделает за него это грязное дело. На протяжении всей истории ассасинов подобных людей использовали для того, чтобы изменить мир.