Читаем без скачивания Трагедия армянского народа. История посла Моргентау - Генри Моргентау

После 17 января 1916 года Балканский экспресс начал регулярно курсировать между Берлином и Константинополем. Немцы считали его одним из символов новой Германской империи.

Глава 22

Турок возвращается к жизни предков

Уход флота союзников из Дарданелл имел последствия, которые мир не сразу понял. Практическим эффектом этого события, как я уже говорил, была изоляция Турецкой империи от всего мира, за исключением Германии и Австрии. Англия, Франция, Италия и Россия, которые в течение целого века сдерживали Оттоманскую империю, в конечном итоге утратили свое влияние. Турки осознали, что ряд ошеломляющих событий изменил их статус, превратив из рабов, всецело зависящих от европейских держав, в свободных людей. Впервые за два века они могли вести национальный образ жизни, соответствующий их желаниям, и управлять своими подданными, руководствуясь собственной волей. Первым проявлением этой восстановленной национальной жизни стал эпизод, который, насколько мне известно, является самым ужасным в мировой истории. Новая Турция, освобожденная от европейского опекунства, отпраздновала свое национальное возрождение убийством около миллиона своих подданных.

Вряд ли мне удастся преувеличить влияние, которое оказал на Турцию уход флота союзников из Дарданелл. Турки не сомневались, что выиграли величайшую и решающую битву в войне. Они говорили, что в течение многих веков британский флот победоносно входил в любую часть Мирового океана и только сейчас со стороны турок встретил первый серьезный отпор. В первое время чрезвычайно возгордившимся лидерам младотурок представлялось, что началось полное возрождение империи. То, что два века шло к упадку, неожиданно вернулось к новой славной жизни. Охваченные гордостью и всепобеждающим высокомерием, турки начали взирать с презрением на людей, научивших их современной войне, и ничто не раздражало их больше, чем намек на то, что частью успеха они обязаны своим немецким союзникам.

– Почему мы должны чувствовать какие-либо обязательства по отношению к немцам? – говорил мне Энвер. – Разве то, что они делали для нас, сравнимо с тем, что мы сделали для них? Они ссудили нам немного денег и прислали нескольких офицеров, это правда, но представьте только, что сделали мы! Мы нанесли поражение британскому флоту – ничего подобного ни разу не удалось ни Германии, ни какому-либо другому государству. Мы направили армии на Кавказский фронт и тем самым сдержали огромные массы русских войск, которые иначе оказались бы на Западном фронте. Также мы вынудили Англию держать крупные воинские контингенты в Египте и Месопотамии, ослабив армии союзников во Франции. Нет, немцы никогда бы не достигли своего военного успеха без нас, так что, если кому и стоит говорить об обязательствах, это им, а не нам.

Это убеждение, владевшее лидерами партии «Единение и прогресс», теперь начало оказывать определяющее влияние на национальную жизнь и политику Турции. По сути своей турок – это задира и трус; он храбр, аки лев, когда ему благоприятствуют обстоятельства, но раболепен, малодушен и слаб, если ситуация не в его пользу. Теперь же, когда военные успехи благоприятствовали Турецкой империи, перед моими глазами предстал совершенно новый турок. Вечно сомневающийся и боязливый представитель Оттоманской империи, осторожно прокладывающий путь по лабиринту европейской дипломатии и постоянно ищущий выгоду для себя в разобщении европейских держав, уступил место стремительной, пожалуй, даже лихой фигуре, гордой и самоуверенной, исполненной решимости жить собственной жизнью и ненавидящей своих христианских врагов. Я стал свидетелем воистину феноменальной трансформации национальной психологии – ее возврату к исходному типу. Косматый, неряшливый турок XX столетия начал стремительно исчезать. На его место пришел турок XIV–XV веков, турок, возникший на бескрайних азиатских просторах и победно шедший по Европе, Азии и Африке, покоряя все народы, находившиеся на своем пути, создавший одну из самых обширных империй из известных миру. Если мы хотим правильно оценить нового Талаата и Энвера и происходящие события, нам придется понять того турка, который при Османе и его преемниках оказывал могущественное, но разрушительное влияние на мир. Мы должны осознавать, что главным фактом, определяющим менталитет турка, является его презрение ко всем остальным народам. Гипертрофированная гордость – это элемент, по большей части объясняющий этот странный человеческий тип. Обычный термин, применяемый турком по отношению к христианину, – «собака», причем в его системе ценностей это не просто фигура речи. Он действительно относится к своим европейским соседям как к существам менее достойным внимания, чем его домашние животные. «Сын мой, – как-то сказал старый турок, – ты видишь стадо свиней? Одни из них белые, другие черные, одни большие, другие маленькие, они отличаются друг от друга в некоторых отношениях, но тем не менее все они свиньи. Так и с христианами. Не обманывайся, сын мой. Христиане могут носить красивые одежды, на их женщин, может быть, приятно смотреть, их кожа бела и нежна, многие из них умны, они строят красивые города и строят то, что кажется могущественными государствами. Но помни, что под ослепляющей великолепием внешней оболочкой все они одинаковы – все они свиньи».

Практически все иностранцы, находясь в присутствии турка, чувствуют это отношение. Турок может быть изысканно вежлив, но у его собеседника всегда присутствует некое подсознательное ощущение, что мысленно он избегает христианина как чего-то нечистого. И эта фундаментальная вера веками руководила оттоманской политикой по отношению к зависимым от них народам. Дикая орда вырвалась с равнин Центральной Азии, вихрем пронеслась по Месопотамии и Малой Азии, подчинив себе жившие там народы, она завоевала Египет, Аравию и почти всю Северную Африку, затем покатилась по Европе, сокрушила Балканские государства, заняла большую часть Венгрии и даже создала форпосты Оттоманской империи на юге России. Насколько я могу судить, оттоманские турки обладали только одним сильным качеством – военным гением. У них было несколько сильных военных лидеров, с успехом осуществлявших командование, а первые турки-завоеватели были храбрыми, фанатичными и целеустремленными солдатами, так же как и их сегодняшние потомки. Полагаю, действия этих старых турок являют собой наиболее блестящие образцы в истории политики военного грабежа. У них отсутствовало то, что можно назвать основами цивилизованного сообщества. Они не имели алфавита и письменности, книг, поэтов, искусства и архитектуры, они не строили городов и не создавали прочных государств. Они не знали других законов, кроме права силы, и практически не имели сельского хозяйства и промышленности. Они были просто дикими всадниками-мародерами, чьей единственной концепцией племенного успеха было успешное нападение на более цивилизованные народы и грабеж. В XIV и XV веках такие племена захватили колыбель современной цивилизации, давшую Европе ее религию и в значительной степени культуру. В те давние времена эти территории были заселены мирными и процветающими народами. В долине Месопотамии жило многочисленное население, умело и успешно занимавшееся сельским хозяйством, Багдад был одним из крупнейших и самых процветающих из существующих городов, Константинополь имел большее население, чем Рим, а на Балканах и в Малой Азии существовало несколько сильных государств. По этой части мира прокатилась турецкая орда, неся гибель и разрушения. За несколько лет Месопотамия стала пустыней, цветущие города Ближнего Востока находились на грани нищеты, а жители захваченных турками территорий стали рабами. Все блага цивилизации, которые турки узнали за пять столетий, были взяты у покоренных ими народов, презираемых своими хозяевами. Религию турки переняли у арабов, язык стал благозвучным, впитав арабские и персидские элементы, появлением письменности турки тоже обязаны арабам. Прекраснейший архитектурный памятник Константинополя – мечеть Святой Софии – первоначально был христианской церковью, и вся так называемая турецкая архитектура является, по существу, византийской. Аппарат управления бизнесом и промышленностью всегда находился в руках зависимых народов – греков, евреев, армян, арабов. Турки совершенно не интересовались европейской наукой и искусством, создали очень мало собственных учебных заведений, и неграмотность у них была обычным явлением. В результате бедность в Оттоманской империи достигла степени полной нищеты, ничего подобного в мире больше нет. Турецкие крестьяне живут в грязных лачугах, спят на земляном полу, они не имеют столов, стульев, посуды и даже обходятся без одежды, если не считать таковой несколько ветхих тряпок, которыми они прикрывают спину и чресла и носят по многу лет.