Читаем без скачивания «Летающий танк». 100 боевых вылетов на Ил-2 - Олег Лазарев

После трехнедельного отдыха наш корпус был готов к перелету на 1-й Украинский фронт, где должен был войти в состав 2-й воздушной армии под командованием генерал-лейтенанта С.А. Красовского. 21 сентября полк поэскадрильно с интервалом 15 минут поднялся в воздух и на малой высоте направился на юг в район Львова. Перелет выполнялся с промежуточной посадкой на аэродроме Квартеры (Кваторы). Там мы заправились и переночевали. На следующий день мы приземлились на аэродроме Кшиве, или Криве, близ небольшого города Радзехов, или по-украински Радехов, южнее Ковеля. Часть нашего маршрута проходила над Беловежской Пущей. О ней я не раз слышал от отца, который бывал там во время Первой мировой войны. К сожалению, я видел ее только с воздуха, но даже так мощный лесной массив в центре Европы произвел на меня большое впечатление.

Перелет прошел удачно. Все машины прибыли без задержки, поломок или аварий, способные сразу выполнять боевые задачи. Здесь сказалась большая подготовительная работа инженерно-технического состава полка, хорошо освоившего эксплуатацию матчасти. На старом месте базирования не осталось ни одной неисправной машины, как это бывало раньше. В районе Ковеля по рации услышали голос командира полка: «В этом районе родился авиационный ортодокс, ваш командир – знайте об этом». После посадки он еще раз напомнил об этом. Здесь он родился, а потом, в период боевых действий с белополяками, его семья переехала в Россию и осела в Башкирии.

По прибытии на новое место нас предупредили, чтобы мы соблюдали осторожность, находились в расположении части и никуда ни под каким предлогом не отлучались с аэродрома. Здесь действовали банды националистов. Пользуясь любой возможностью, они нередко нападали на наших военнослужащих. Соседний полк нашей дивизии произвел вылет шестеркой самолетов по скоплению бандитов, обнаруженных на лесной поляне, находившейся недалеко от аэродрома. Вечером, когда все пошли на ужин, на крыльце столовой увидели бумажку с текстом, написанным от руки, в котором угрожали расправиться с летчиками, принимавшими участие в вылете на штурмовку. Их фамилии были указаны в записке. Это указывало на то, что бандеровцы были хорошо информированы о том, что делалось в полку. Вероятно, в полку или в обслуживающем батальоне находились люди, не умевшие держать язык за зубами.

В конце сентября почти весь полк, кроме командира и воздушных стрелков, был отправлен на Ли-2 в Кировоград за получением новых самолетов и пополнения летного состава. Все пять молодых летчиков: Чернышев, Сорокин, Сельский, Былый и Ушатов – имели очень маленький налет. Им надо было дать дополнительную подготовку и, конечно, присмотреться к новичкам. Пополнились мы и воздушными стрелками, которых нам не хватало еще с зимы. Их заменяли оружейники. Ранее все они воевали в пехоте, но по личному желанию переучились на стрелков, чтобы продолжать бить фашистов с воздуха. Многие из них имели ранения, полученные в наземных боях. В Кировограде наша группа пробыла около полутора недель.

За это время мы неплохо отдохнули, познакомились с городом. В местном театре я посмотрел «Шельменко-денщик» и послушал «Наталку-Полтавку», а также несколько кинофильмов. Жили и питались мы в отремонтированном здании, приспособленном под гостиницу и столовую на стационарном аэродроме. Большая часть зданий городка была разрушена немцами и восстановлению не подлежала.

Маршрут нашего перелета проходил через Житомир с посадкой на аэродроме Скоморохи. Во время ужина ребята сообразили по маленькой. Разлили всем, кроме меня, непьющего, и алкаша Быкова – за неумение пить в меру. Саша, видя, что его «обнесли», заплакал и стал клясться, что больше никогда не будет пить запоем и будет вести себя пристойно. Это подействовало, налили и ему. Потом все пошли на танцульки в гарнизонный клуб, а Быков куда-то пропал. Объявился только утром. Он где-то раздобыл спиртного и набрался так, что заснул прямо на груде рассыпанной картошки. Устроился без всякого комфорта, зато ночь провел куда спокойнее, чем мы.

Кроме нас, в Скоморохах ночевала большая группа истребителей, гнавших на фронт Як-3 и Ла-7. Ночевали они в той же гостинице. Я уже начал засыпать и вдруг услышал, как командир 1-й эскадрильи Васильев громко спрашивает у Кириевского: «Товарищ майор, что с вами?» – «Да вот, попутал комнату, хотел посмотреть, все ли воздушные стрелки легли спать. Зажег спичку и поднес ее к лицу лежавшего». Тот спросил: «Чего надо?» Я ответил: «Хочу посмотреть, кто здесь лежит». «Сейчас увидишь», – сердито пробурчал он и ударил меня по носу.

Оказывается, там спали истребители. Васильев быстро поднялся с постели, выхватил из кобуры пистолет с криком: «Братцы! Какие-то паршивые истребители наших бьют, дадим им жару!» Следом за Васильевым поднялись все, кто был в комнате. Не был исключением и я. Прихватив, как и все, пистолет, я в одних кальсонах понесся вместе со всеми мстить истребителям за нашего замкомандира, пролившего кровь ни за что.

На шум, поднятый летчиками, отозвались верные телохранители – вновь прибывшие воздушные стрелки. Они находились в соседней комнате. Стрелки пистолетов еще не имели, но почти у всех были ножи или кинжалы. Поняв, что надо делать, они схватили свое оружие и вместе с нами набросились на истребителей. Те не ждали такого оборота и не были готовы отразить натиск штурмовиков. Не выдержав напора, они бросились наутек. Часть из них побежала по лестнице, а другие попрыгали со второго этажа. На лестнице у меня произошла стычка с двумя, которых я сумел догнать. Обоих с помощью подоспевших стрелков спустили вниз.

Поддали мы и тем, кто был на танцах, проходивших в этом же здании этажом ниже. Во время стычки наши ребята не пострадали. У истребителей несколько человек получили ножевые ранения. Все могло бы кончиться хуже, если бы драчуны стреляли не в потолок и стены. Утром далеко не все истребители смогли подняться в воздух. Пострадавшие от ножевых ранений остались на земле.

За это происшествие был отстранен от должности комендант гарнизона, как не обеспечивший порядок и не принявший своевременных мер по предотвращению драки. Но в той обстановке он ничего не мог сделать. Драка возникла стихийно. До случая с Кириевским отношения с истребителями у нас были нормальные, и ничто не предвещало таких событий. Хотя определенное отношение к некоторым из них, кто иногда плохо прикрывал нас в воздухе, было. Но мы не собирались сводить с ними счеты, тем более что этих летчиков мы совсем не знали.

Ножевые ранения им нанесли воздушные стрелки, воевавшие ранее в наземных войсках, для которых нож или кинжал были обычным оружием в рукопашном бою. Эти ребята хотели показать себя перед нами, своими командирами, с наилучшей стороны. И перестарались. В целом, за исключением этой драки, перегонка самолетов прошла удачно. Все самолеты были в исправном состоянии, однако могла произойти поломка из-за грубой посадки молодого летчика. Сколько мы потом ни старались довести его до уровня, позволявшего нормально выполнять полет без опасения поломки, добиться этого так и не сумели. Летчиком он не стал. Видно, не судьба. Решением командования он стал воздушным стрелком, летал до конца войны и был награжден орденом Славы.

1-й Украинский фронт в это время находился в обороне. Активные боевые действия велись лишь на Сандомирском плацдарме, где немцы прилагали все усилия, чтобы сбросить наши войска в Вислу. Бои эти носили ожесточенный характер с применением авиации, артиллерии и танков. В результате немцам пришлось смириться с создавшимся положением и прекратить попытки ликвидировать плацдарм. В наступившей паузе войска фронта готовились к новым наступательным боям, пополнялись личным составом, техникой и всеми видами снабжения. Это время мы использовали для подготовки к предстоящим боям и ввода в строй молодого пополнения. Уровень подготовки этих летчиков, полученный в школах, был низок и не соответствовал фронтовым требованиям.

Без дополнительной подготовки их нельзя было сразу включать в боевой расчет. С целью более качественной подготовки пополнения командир полка решил организовать занятия по специальной программе. Она включала в себя полеты на отработку техники пилотирования, групповую слетанность и работу на полигоне. Подготовка велась в масштабе полка и эскадрилий под руководством опытных командиров. С летчиками, имевшими боевой опыт, совершенствовались тактические приемы боевого применения.

В один из нелетных дней в полк прибыл начальник боевой подготовки фронтовой авиации ВВС Красной Армии Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Громов, тот самый, который в составе экипажа совершил вслед за Чкаловым беспосадочный перелет из Москвы в США через Северный полюс. В полку он пробыл несколько часов. Перед отъездом вручил награды отличившимся в боях на 3-м Белорусском фронте. В их числе был и наш комэск Быков. О его пристрастии к спиртному генерал знал от командира полка. Вручая ему орден Красного Знамени, Громов поздравил его и крепко пожурил за непристойное поведение.