Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки — ярл - Гай Орловский

— Ваше Величество, — сказал я как можно более приятным, но громким голосом, — никто из нас и вообще никто не посмеет поставить под сомнение ваше великодушие и жажду заботиться о благе своих подданных. Именно этим, как мы все видим, продиктовано ваше желание выдать леди Даниэллу замуж за сэра Марселена, без сомнения, человека, наделенного умом, отвагой, что явственно читается на его лице…

В толпе придворных кто-то хихикнул, я сам старался не смотреть на расплывающуюся от постоянного пьянства рожу сэра Марселена. Король кивал, но в конце нахмурился, спросил с подозрением:

— Все это верно. Но к чему такая речь?.. Кто вы, сэр? Ваше лицо мне кажется знакомым, но я вас не могу припомнить.

Я поклонился еще учтивее.

— Ваше Величество, меня зовут Ричардом Длинные Руки. А лицо мое знакомо Вашему Величеству потому, что я — сын герцога Готфрида.

За столом прокатился вздох удивления. Меня рассматривали, как диковинного зверя, приподнимались, переговаривались, говор прокатился по рядам. Я выпрямился, раздвинул плечи и постарался выглядеть еще внушительнее. Взгляд, естественно, немножко бараний, это в глазах опытных людей говорит о врожденном благородстве и чистоте крови.

Король рассматривал меня тоже с удивлением и быстро растущим понятным раздражением.

— Сын?.. Сын герцога Готфрида? Впервые слышу.

Я улыбнулся как можно чистосердечнее, дескать, душа нараспашку и сердце на рукаве.

— Он сам услышал только на турнире, когда повидался с той женщиной, которую утащил в постель двадцать пять лет тому назад. Но он признал меня. Вот его кольцо…

Я показал перстень с фамильным гербом. Его осмотрели двое, помимо короля, черный епископ и здоровенный рыцарь с суровым лицом, которого я определил как полководца.

— И что же? — спросил король с подозрением. — Пусть даже вы трижды сын герцога Готфрида, хотя я предпочел бы это услышать еще и от герцога, но какое отношение…

Свита слушала внимательно, чувствуют, как растет напряжение, я сказал чуть громче:

— Герцог задержится в Каталауне на некоторое время по своим делам. Впрочем, вы их знаете, потому я пользуюсь случаем сообщить… о чем не сказал даже герцогине, что захват власти в королевстве Вексен удался. Король Барбаросса свергнут, герцог Ланкастерский убит, почти вся местная знать погибла в короткой, но кровавой междоусобице. Так что герцог, как вы понимаете, немного задержится, а я правлю здесь от его имени. Чтобы не было сомнений, он дал мне кольцо и велел поспешить в замок. Я должен замещать его особу до тех пор, пока он не вернется. Это значит, Ваше Величество, говоря простым языком, что хотя герцога здесь нет, но есть я. В его отсутствие только я, будучи дееспособной и половозрелой особью мужского пола, могу решать, за кого отдавать замуж своих младших сестренок. И вообще… отдавать ли. Я еще подумаю.

За столами ахнули, в огромном зале повисла такая зловещая тишина, что звон от крыльев пролетевшей мухи оглушил бы всех. Лицо короля медленно наливалось гневом.

— Что?.. Перечить мне?.. Да я… в кандалы! Сгною!..

Однако стража пока не двигается с места, король сыпет угрозами, но прямого приказа схватить и бросить в темницу пока нет, а я сказал очень учтиво и твердо:

— Я не ваш подданный, Ваше Величество. Потому не можете вот так просто со мной всего лишь согласно вашей королевской воле!.. Я — подданный короля Шарлегайла, который в одиночку выдерживает натиск армий Тьмы и потому чтим всеми королями христианского Севера. К тому же я — паладин Господа Нашего, и если вам восхотелось потягаться не только со всеми королями и благородными сеньорами, но и со святой Церковью нашей… что ж, велите схватить меня. Вам мало не покажется, Ваше Величество.

Глава 8

Все застыли, страшились смотреть на короля, явно мечтали исчезнуть, чтобы не присутствовать при сцене, когда всемогущий король вынужден будет отступить перед безвестным рыцарем. Только Даниэлла смотрела на меня отчаянно-умоляющими глазами загнанного кролика, а леди Изабелла, побледнев, всматривалась в придворных, будто надеялась получить от них помощь.

Наши с королем взгляды сомкнулись в безмолвной схватке. Я — король, сказал он отчетливо, хоть и беззвучно. Я полный хозяин в королевстве. Я могу растереть тебя в пыль!

А вот фига, ответил я так же твердо. Я не из коровника, побродил по свету с обнаженным мечом в руке и знаю, что таких королевств — как жаб в болоте. Так что не надо пыжиться, ах-ах, Ваше Величество. Чем дальше к Югу — тем крылья у королей подрезаннее. Иностранца схватить и бросить в темницу — это не своего слугу выпороть. Тем более знатного иностранца, за которым не только уязвленное самолюбие королей, но в самом деле святая церковь! Уж она-то не потерпит, чтобы попирали ее самолюбие.

Он еще некоторое время испепелял меня взглядом, потом лицо разом постарело, осунулось, он произнес тем же громким и жестким голосом, но я отчетливо услышал в нем нотку поражения:

— Я не признаю вас, незнакомец, сыном герцога Готфрида…

В свите начали переговариваться, я видел по их лицам, что они во мне уже признали сына по росту и внешнему сходству и, самое главное, что так интереснее, скандальнее, больше пищи для разговоров и слухов. Справа к королю наклонился тот великан, который полководец, кажется, его зовут Вирланд Зальский, что-то пошептал. Король скривился, но закончил уже чуть-чуть другим тоном:

— Однако до возвращения герцога этот вопрос пока отложим. Садитесь, пируйте! Покажите себя за столом таким же героем, каким вы… кажетесь.

Я поклонился и ответил холодновато, с достоинством:

— В этом замке все мы пользуемся гостеприимством леди Изабеллы, супруги герцога Готфрида Валленштейна. В том числе и вы, Ваше Величество! Только леди Изабелла вправе приглашать за стол. Но я уже испросил у нее разрешение проследить за порядком во дворе, так как нашему начальнику охраны замка сейчас прибавилось работы.

Леди Изабелла держится напряженно, как туго натянутая струна, я чувствовал, как быстро она перебирает варианты ответов, и сейчас почти никто не заметил крошечную заминку с ее ответом:

— Да, сэр Ричард, вы меня очень обяжете.

— Спасибо, леди Изабелла, — ответил я и с поклоном удалился.

В дверях от меня шарахнулись во все стороны, но за спиной я слышал восторженный шепот, который провожал всю дорогу, пока я не вышел во двор.

Слуги уже не сбиваются с ног, хватая коней и отводя в конюшни, неспешно распрягают оставшихся из телег с цельными колесами. Огромная повозка, что с множеством огромных колес на каждой стороне, накрыта серым грязным полотном. С одной стороны сдвинулось почти наполовину, я успел увидеть клетку с толстыми металлическими прутьями. Нечто крупное лежит на дощатом полу, клетку тут же снова накрыли полотном, я успел только ощутить долетевший с ветром слабый запах лесного зверя.