Читаем без скачивания Принадлежать им - Мария Зайцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама бы оценила, она учителем литературы была.
_________________________________________
Уф... Дальше будет напряженно. Пока что посмотрим на Черного. Кстати, визуалы Вопроса и Ящера хотите?
54. Серый. Вещи, дороже...
К столику Вопроса, где с удобством и совершенно каменной физиономией расположился Артем, мы с Даной подходим одновременно с Ящером.
Выражение морды у того — самое людоедское.
Прямой признак, что игра началась.
Меня охватывает… не азарт, нет. Все давно просчитано, никакого сюрприза быть не может. Но что-то похожее на удовлетворение возникает, не спорю.
Это сродни тому, когда заканчиваешь партию в шахматы, выигрываешь у серьезного противника, у которого далеко не все ходы возможно просчитать.
Хоть какой-то шанс на неожиданность бытия, мать его.
К тому же, я сейчас на контрасте еще острее все ощущаю.
Потому что буквально пять минут назад я готов был убивать. Нереально близок к этому был.
Щенку Ящера сильно повезло, что брат у меня шустрый, когда это требуется. Иначе бы никаких переговоров не было. А вот перестрелка и похороны — были.
Тут прямо без вариантов.
Потому что в голове вообще ничего не осталось, кроме чистой холодной ярости, когда увидел, как щенок Ящера трогает моё.
В последнее время я просто охуеваю от своей реакции на Дану.
Дело в том, наша с братом игрушка — единственное в этой жизни, что не удается просчитать и проконтролировать.
По идее, меня такие вещи, именно отсутствие контроля над чем-то, должны бесить. А еще я должен стремиться избавиться от раздражителя. Физически.
Но с ней все происходило изначально не так.
Наверно, мне стоило насторожиться еще тогда, когда я не захотел ломать ее. Когда в глаза ее испуганные заглянул… И спокойно уснул в ее объятиях. Я не сплю спокойно без таблеток со дня смерти матери.
А тут…
Но тогда я не насторожился.
А теперь уже поздно.
Теперь я ее никуда не отпущу и никому не отдам.
Буду, как гребанный Горлум, сидеть над ней и шептать: “Моя прелесть…”
Под пальцами — тонкий скользкий шелк ее платья. Настолько тонкий, что кажется, будто ток крови ощущаю. Настолько скользкий, что боюсь даже на мгновение руку убрать. Ускользнет!
Потому вцепился и держу.
Ящер с выражением на лице прется к столику Вопроса.
А я думаю, не совершили ли мы с братом ошибку, взяв Дану с собой. Но ситуация такая, что лучше пусть она будет на виду.
Да и помощь не помешает.
В конце концов, она знает свою программу, как пять пальцев. И сейчас все данные как раз грузятся на наш сервак. Это контролирует Сказочник, оказавшийся на редкость отмороженным придурком. Прямо как я, в лучшие годы. И информация с сервака поступает на телефон Дане. Зашифрованная под какую-то бабскую приблуду. Потому что нас с братом могут проверить, да и проверили на предмет прослушек и прочего. А вот Дана у нас — чисто красивая игрушка, безобидная куколка.
Идет, спокойная такая, улыбается едва заметно.
А я ловлю взгляды, на нее устремленные.
И ощущаю, как опять начинает дымиться затылок от ненависти и ярости.
Потому что мое это! Моё! Никому не позволено смотреть! Только мне и брату!
Не думал, что такой ебучий собственник. Никогда ни к чему и ни к кому не ревновал. Но вот ее…
До сих пор не понимаю, как Артемка успел раньше меня к младшему Ящеру. Я же только взгляд отвел… На мгновение. Изо всех сил пытаясь взять себя в руки. Перебарывая острейшее желание рвануть прямо сразу. Прямо к ним, смеющимся на террасе… Я бы его убил.
А ее…
Ее бы закинул на плечо, как гребанный варвар, которых всегда презирал, утащил бы обратно в наше логово… И там сделал, наконец-то то, что хотел все это время. Единственное, что помогло бы мне успокоиться, блять!
Связал бы и к спинке кровати пристегнул наручниками. Мягонькими, аккуратными, но такими, чтоб сама не расстегнула…
Эта картинка промелькнула в моей голове всего полсекунды, обдав мозги жаркой сладостью вседозволенности… А когда я повернулся, брат уже разобрался с проблемой. И не так, как я хотел! Вообще слабо!
Отвратительное решение было!
Но затем, наблюдая, как Артем с Даной танцуют, я почему-то успокоился. Они красиво смотрелись вместе.
Аккуратная задница Даны, обтянутая бежевым шелком, завлекательно покачивалась… И я прямо поймал легкий медитативный приход, глядя на нее…
Гнев переродился с ледяное спокойствие.
Пискнул телефон, я глянул мельком на смс от Сказочника… И пошел к танцующей парочке.
Потому что дальше у нас уже другие танцы начинались.
— Посматривай, — говорю я Дане, пока еще нас не слышат за столиком.
Она кивает, улыбается шире, перехватывает сумочку, малюсенькую, чисто дамскую. Поглядывает на умные часы, в изящной женской комплектации.
Мы подходим одновременно с Ящером.
— Вопрос, ты меня решил наебать, — говорит Ящер, и это вопрос. Это утверждение.
— У меня те же претензии, Ящер, — Вопрос сидит, спокойно рассматривая своего конкурента, и это спокойствие действует, словно седатив.
По крайней мере, разогнавшийся Ящер оттормаживается и, коротко глянув на своих сопровождающих, садится в кресло. В четвертое сажусь я.
А Дана, словно чувствуя свое место в этой танцевальной фигуре, мягко присаживается на подлокотник моего кресла, прижимается к моему плечу грудью, скользит пальчиками по шее в расстегнутом вороте рубашки. Вижу отражение этой охуенно декадентской картинки в глазах брата. И его одобрительную усмешку.
Наша игрушка слишком много себе позволяет, но сказать об этом — обидеть нас, Жнецов.
А мы — сторонняя сила. И обижать нас — себе дороже.
Потому Ящер только ноздрями дергает недовольно.
А Вопрос вообще никакой реакции не выдает.
У него сейчас сложный момент: то, что против него готовилось на протяжении нескольких месяцев, если не года, выходит к кульминации.
И никакая чужая игрушка, пусть даже самая красивая и соблазнительная, его от этого не отвлечет.
Оно и правильно.
Тут жизнь на кону, куда
