Читаем без скачивания Влюбленная Пион - Лиза Си

— Моего мужа навещают важные люди, — спокойно ответила юная Шэнь, словно не услышав то, что сказа­ла Цзе. — Было бы прекрасно, если бы дядя Жэнь тоже познакомился с ними.

— Я ничего не имею против прогулок, — встряла гос­пожа У, — если новые знакомства окажутся полезными для моего сына.

Даже после трех лет совместного проживания она не решалась открыто противоречить своей снохе, но ее жесты и взгляды ясно показывали, что она ни в коем спучае не была «такой же», как та.

Цзе вздохнула.

— Если мама не возражает, мы приедем. Я сделаю все, чтобы мой муж и свекровь были счастливы.

Вааа! Что это такое? Я пряталась все это время, но, возможно, Цзе прислушалась к моим поучениям?

Гости приехали на неделю, и каждое утро четыре женщины собирались в женских покоях. Госпожа У, по просьбе своей снохи и внучки, пригласила в гости дру­гих родственников и друзей. Ли Шу, двоюродная сестра Жэня, прибыла вместе с Линь Инин, чья семья была связана с семьей У в течение нескольких поколений. Они обе писали стихи и рассказы; Линь Инин была чле­ном знаменитого поэтического общества Бананового Сада, который был основан писательницей Гу Жоупу. Члены общества не считали, что кисть должна сопер­ничать с вышивальной иглой. У них было свое понима­ние смысла Четырех Добродетелей. Они верили, что лучшим способом выразить свои мысли для женщин является сочинительство, и потому во время их визита зажигались благовония, открывались окна и кисти про­ворно скользили по бумаге. Цзе играла на цитре, чтобы развлечь гостей. Жэнь и его брат совершали ритуалы, призванные ублаготворить, накормить и обогреть пред­ков У. Жэнь был очень нежен с женой на глазах у всех. Обо мне никто даже не вспоминал. Мне оставалось толь­ко смириться, глядя на них.

Но в тот день меня посетила удача. Впрочем, возмож­но, то было не удача, а судьба. Шэнь подняла том с «Пи­оновой беседкой» и стала читать мои слова — те самые, которые Цзе переписала на страницы нового издания. Шэнь с открытым сердцем поглощала эти чувства. Семь наследственных эмоций не могли не затронуть ее. Они отражали ее собственную жизнь и заставляли вспом­нить о пережитых мгновениях любви и томления. Она вообразила, что состарилась, столкнувшись с потеря­ми, болью и сожалением.

— Тетушка Цзе, можно мне это взять? — Шэнь про­сила ее так нежно, что вторая жена моего мужа не могла отказать ей.

Так «Пионовая беседка» покинула особняк семьи У и оказалась в другой части Ханчжоу. Я не последовала за Шэнь, потому что верила, что в ее руках моя работа будет находиться в большей сохранности, чем в руках Цзе.

Шэнь и ее муж пригласили Жэня, Цзе, Ли Шу и Линь Инин навестить их. Когда за ними прибыли паланки­ны, я вскарабкалась на плечи идущей по усадьбе Цзе. Она подошла к паланкину, уселась внутрь, а я заползла на крышу. Мы спустились с горы Ушань, затем просле­довали мимо храма и обогнули озеро, направляясь к дому Шэнь. Это не было похоже на бесцельное блуждание мертвой девушки по пути в загробный мир или от­чаянные поиски пиши и объедков во время праздника Голодных Духов. Наконец-то мне довелось испытать то, что обещал мне Жэнь, если мы поженимся. Я отправи­лась на прогулку.

Мы прибыли в дом Шэнь. Впервые я перешла через порог дома, который не принадлежал ни моему отцу, ни мужу. Шэнь встретила нас в беседке, увитой лозами глицинии. Она сказала, что дереву больше двухсот лет. Боль­шие соцветия фиолетовых цветков свешивались вниз, наполняя воздух свежим ароматом. Шэнь, как и обеща­ла, также пригласила известных литераторов. Ее учитель с длинной бородой, свидетельствующей о его мудрости и преклонном возрасте, был усажен на почетное место.

Поэт Хун Шэн и его беременная жена принесли с собой в подарок вино и орехи. Несколько замужних женщин, сре­ди которых были и поэтессы, поздравили Ли Шу с изда­нием ее новой пьесы. Я была особенно рада появлению Сюй Ицзюня, посвятившего Сяоцин сочинение «Отра­жение в весенних водах». Он был известен тем, что горя­чо поддерживал публикацию работ женщин. Его пригла­сили, чтобы он принял участие в обсуждении буддийс­ких сутр. Моя свекровь была права: Жэнь познакомится со многими интересными людьми. Они с Цзе сидели ря­дом. Красивая молодая пара.

В «Книге ритуалов» говорится, что мужчины и жен­щины не должны пользоваться одними и теми же крюч­ками для одежды, полотенцами или расческами, а тем более сидеть рядом. Но здесь незнакомые мужчины и женщины находились в одной комнате, не обращая вни­мания на старомодные правила. По чашкам разлили чай. Гости передавали друг другу сладости. Я сидела на ба­люстраде, опьянев от сочного запаха глицинии и по­этических строк, которые летали по беседке, словно птицы, парящие в небе. Но когда учитель Шэн откаш­лялся, готовясь заговорить, все замолчали.

— Мы можем читать и сочинять стихи все утро, — произнес он, — но мне любопытно больше узнать о том произведении, что Шэнь читала нам последние не­сколько недель. — Несколько гостей закивали в знак согласия. — Расскажите нам, — обратился к Жэню учи­тель, о вашем комментарии к «Пионовой беседке».

Я удивленно соскользнула с моего места на балюст­раде. По беседке пробежал порыв холодного ветра, и женщины плотнее закутались в шелковые одежды, а мужчины поежились. Мне было сложно управлять тем, какое действие я произвожу на живой мир, и я стара­лась стоять неподвижно. Когда ветер стих, Шэнь с улыб­кой посмотрела на Жэня и спросила:

— Что навело тебя на мысль написать этот коммен­тарий?

— Скромность велит мне умолчать о том, как глубо­ки мои чувства, связанные с этой оперой, — ответил Жэнь, — но я ничего о ней не писал.

— Вы слишком скромны, — сказал учитель. — Мы знаем, что вы стали известным критиком. Вы много писали о театре...

Но никогда — о «Пионовой беседке», — закончил Жэнь.

Как же так? — удивился учитель. — Моя ученица вернулась из вашего дома с копией «Пионовой бесед­ки». Кто, кроме вас, мог записать на полях свои мысли?

— Я ничего не писал, — настаивал Жэнь. Он вопро­сительно посмотрел на жену, но она молчала.

— Прочитав книгу, Шэнь передала ее мне, — тихо за­метила жена Хун Шэня. — Не думаю, что мужчина спо­собен на такие чувства. Эти слова были написаны жен­щиной. Наверное, она была молода, как я, — добавила она, зардевшись.

Услышав эти слова, учитель замахал руками, словно почувствовав неприятный запах.

— То, что я прочитал, не могло быть написано де­вушкой или женщиной, — заявил он. — Шэнь позволи­ла мне показать комментарий другим людям в Ханчжоу. Мужчины и женщины, — он обвел рукой тех, кто сидел в беседке, — были тронуты вашими словами. Мы спра­шивали себя: кого посетили такие чудесные мысли о нежности, преданности и любви? Шэнь пригласила вас сюда, чтобы вы ответили нам на этот вопрос.