Читаем без скачивания Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3) - Самат Сейтимбетов

Плыть нам тут недалеко, буквально полтора дня, и будет островок с убежищем.

14 июля 77 года. Где-то в море, к востоку от побережья страны Огня.

Шизуне стояла у борта корабля и смотрела на море. Рядом, сложив руки на груди, стояла Гермиона и тоже смотрела на море, но думала о чем-то другом. Отсутствующий взгляд и сосредоточение на своих мыслях, за время обучения Шизуне много раз видела точно такую же картину. И она прекрасно понимала, о чем думает Гермиона, о возвращении домой, о своей семье. Эта целеустремленность уже изменила жизнь самой Шизуне и наставницы Цунаде, и вернула их в Коноху, а теперь вот забросила на корабль.

Шизуне невольно задумалась, куда еще их заведет устремленность девушки? И не только ее, но и всю Коноху, ведь то, что творила Гермиона, должно было изменить весь мир шиноби. Возможность быстро путешествовать на дальние расстояния, посылать письма, это все может сделать мир лучше, ближе и чище. Но, скорее всего, будет использовано для войны, как и многие другие изобретения.

Война, кровь, трупы, сожженные деревни, разрушенные города и семьи, ненависть и смерть, которыми будет пропитано все вокруг. Шизуне не знала, можно ли этого избежать, но знала, что Цунаде-сама исполнит свой долг и спасет столько жизней, сколько сможет, и еще немного. От этих мыслей Шизуне испытала прилив решимости и готовности исполнить свой долг медика и шиноби.

Затем она посмотрела еще раз на Гермиону, и подумала, что ту тоже ведет долг. В приступе озарения Шизуне увидела всех шиноби Конохи, которых ведет долг, и ощутила единство с ними. Всех их и саму Шизуне объединяла воля Огня. Воля защищать деревню и друзей, даже ценой собственной жизни. Воля, пылающая внутри и дающая сил идти верной дорогой, невзирая на препятствия.

И теперь Шизуне понимала или думала, что понимает слова наставницы: "В ней тоже горит Воля Огня".

Стоя у борта кораблика и глядя на волны, внезапно ощущаю, что меня отпускает.

Психологически, разумеется, ибо физиологически ощущаю только небольшую тошноту от качки. Внезапно становится понятно, что поход в массажный салон не снял бы проблему, только купировал на время. Проблема-то так себе, мелочь, неудивительно, что плавала где-то задним фоном, изредка наступая на мозжечок. То, что обычно называют давлением мегаполиса, но только в случае Конохи это не бешеный ритм жизни, толпы автомобилей, шум, гам и равнодушие, а то, что это деревня шиноби.

Инородность, и да, чересчур активная социальная жизнь.

Хорошо было в Ёсино, общался только с Шизуне и Цунаде и горя не знал, а в Конохе то АНБУ, то элитные джонины, то еще кто, и все шиноби, и все незнакомые и серьезные. Смешно? Теперь, после вспышки осознания, да, а ведь и вправду давило. Хмм, так вот что это было, еще месяца два назад, да-да, точно, еще Шизуне решила, что на меня мысли о войне давят. Два месяца, да полноте и проблема ли это тогда? Так, стоп. Отставить сумбур в мыслях, проблема есть, ее надо записать, проанализировать и избавиться, после поездки.

Да, правильно, так и сделаю, после поездки.

Успокоенный, ловлю немного встревоженный взгляд Шизуне и улыбаюсь ей, показывая, что все в порядке.

15 июля 77 года. Бывшее южное убежище Орочимару, в 24 км от побережья страны Горячих Источников

На военном совещании перед высадкой, Джирайя заявляет, что надо просто грубо и быстро вломиться на остров и в убежище, иначе там все успеют спрятать и уничтожить. И что нет смысла устраивать тайное проникновение, потому что убежище Орочимару все равно придется зачищать и драться. Анбушники, три молодых парня, ну точно не старше двадцати пяти, с одинаково короткими прическами и татуировками в виде стилизованного огня, начинают возражать.

Хидеки (техники Земли и поиск тайников), предлагает тайно проникнуть и ударить изнутри. Мамору (молния и ударные атаки), соглашается, но предлагает проникнуть тайно и зачистить вход в убежище. И потом отлавливать всех, кто пытается выйти и войти. Камидзу (Вода и сокрытие), вообще предлагает напустить пара, имитировав техники Скрытого Тумана, и уже затем подбираться. Джирайя трясет гривой и говорит, что против Орочимару это не сработает. Шизуне и я скромно молчим в сторонке, внимая горячей дискуссии.

Они еще немного спорят, но все же принимают план Джирайи, с корректировками.

Мы заходим в лоб, но с тыла, если так можно выразиться. То есть подплываем к острову в середине дня, не скрываясь, но со стороны, противоположной причалу, если это название подходит двум большим камням на берегу. Картина, открывшаяся нам, мягко говоря, безрадостна. Возле причала болтается кораблик, со сваленными на нем телами. Обычный такой кораблик, одномачтовый, и вся палуба в трупах, сложенных кучкой.

Сам островок тоже усеян трупами, а из развалин здания поднимается жирный и густой дым, как будто там внизу жгут покрышки и смеются. Да-да, над островом и водой разносится хохот, сопровождающийся криком.

-- Умри, еретик!

Среди трупов бродит высокий, крепко сбитый мужик в огромном черном плаще с красными облаками на фоне.

-- Акацуки, - шепчет Джирайя, - это их форма.

-- Акацуки? - переспрашивает Шизуне.

Мужик поворачивает голову, ха, да на нем маска, больше, чем у Какаши и очки! Кричит.

-- Хидан! Хватит развлекаться! Иди, помоги грузить тела!

-- Ой-ой, Какудзу! - доносится из развалин. - Ты мешаешь ритуалу! Это святотатство!

-- Давай быстрее! - голос высокого глух и спокоен. - Я не собираюсь в одиночку таскать эти тела!

-- Ладно, ладно.

Из развалин выходит второй, тоже высокий, обнаженный по пояс, с трехлезвийной косой на плече. Обнажен он потому, что плащ Акацуки разорван. Молодой парень, слишком молодой, фактически едва старше меня.

-- Культист Джашина, - бормочет Джирайя.

Мы уже высадились и, укрывшись за прибрежной скалой, наблюдаем.

-- Разве их не уничтожили после третьей мировой? - уточняет Хидеки.

-- Видишь знак на груди? - показывает головой Джирайя. - Это символ Джашина.

Круг, в который вписан треугольник острием вниз? Чем-то напоминает Дары Смерти, правда там было наоборот, круг в треугольнике. И что нам теперь делать с этими двумя товарищами?

-- Бери этих и неси на корабль, - приказывает Какудзу, подхватывая двоих.

Хидан морщит нос, но все же вешает косу за спину и тоже подхватывает два трупа из кучи, сложенной отдельно.

-- Эй, Какудзу, а чем эти еретики лучше других?

-- За их тела дают больше денег, - не поворачиваясь, отвечает Какудзу, все также глухо и спокойно.

Понятно, откуда на корабле гора тел, эти двое натаскали. Интересно, откуда вообще на острове столько народа, если здесь было убежище? Или это беженцы, которые обнаружили базу Орочимару и спрятались в ней от гражданской войны в Тумане? Но Акацуки тогда здесь при чем?

-- Проверим их способности, - спокойно заявляет Джирайя, - когда еще представится такой шанс? Действуем по схеме три!

Мы укрыты прибрежными скалами, но после слов Джирайи один из Акацуки настораживается. Тот, который высокий, в очках и маске, он же Какудзу. Спокойно и аккуратно кладет трупы на землю и кричит.

-- Выходите!

Глава 28

15 июля 77 года. Бывшее южное убежище Орочимару, в 24 км от побережья страны Горячих Источников

Ну вот, нас засекли, хотя мы и не скрывались особо. Схема три - набросить невидимость, телепорт на одну из скал. Буду выступать наблюдателем и козырем в рукаве. Главное заклинания громко не кричать, и не пытаться напасть на врагов в лоб. Это задача Джирайи и тройки АНБУ, сейчас выходящих из-за скал. Шизуне на подтанцовке сзади, следит и лечит. Хидеки, Мамору и Камидзу встают в линию, за спиной Джирайи, и готовы атаковать или защищаться, в зависимости от ситуации.

Попутно своей линией они прикрывают Шизуне, которая достает два свитка.

Мои приготовления на скальной площадке тоже занимают некоторое время, но ничего страшного. По местному этикету, следует перед нападением представиться и рассказать о своих высоких или низках мотивах. Попутно, как мне когда-то объяснил Джирайя, противники оценивают друг друга и строят тактику и стратегию боя. Закрытые плащи до самых ног не позволяют оценить телосложение Какудзу, но раз он в плаще Акацуки, то крут и могуч.

Такие плащи носит только их верхушка, шиноби S-класса.

Зато Хидан прямо нараспашку, и сейчас усмехается, закинув косу на плечо. Странное оружие и подразумевает нестандартность тактик и боевых умений. На ногах у Акацуки классическая обувь: сандалии с открытым носом и пяткой, на мягкой подошве. У анбушников такие же сандалеты, а чтобы не сваливались, от штанов идет петля, пропускаемая под подошву. Форма обуви обусловлена тем, что шиноби необходимо выпускать чакру из ног, чтобы ускоряться и бегать по разным поверхностям. Также там еще с подошвой какая-то хитрость, тоже направленная на то, чтобы из ступней чакра шла равномерно, это залог успешного хождения по воде и стенам, и прочих трюков. Конечно, усиленный сталью носок ботинка позволяет совершить хороший пинок, но шиноби справляются и голыми ногами. Да и руками, вспомнить хотя бы удары Цунаде.