Читаем без скачивания Изгнание владыки - Григорий Адамов

Не отпуская руки Дмитрия Александровича, Дима спотыкался о неровный лед, проваливался по колено, опять поднимался и бежал дальше. Дмитрий Александрович шагал, сжав зубы, пронизывая глазами белую вертящуюся мглу. Через несколько шагов корабль пропал из виду, но неожиданно все вокруг озарилось странным молочно-сиреневым светом. Это вспыхнули восемь мощных прожекторов “Чапаева”, но пользы от них было столько же, сколько от свечи. Дальше протянутой руки ничего нельзя было разобрать в снежной волнующейся пелене.

— Подальше от корабля! — крикнул изо всех сил Дмитрий Александрович, наклоняясь к Диме. — Там взломанный лед! Пошли вперед Плутона!

Ветер с яростным воем уносил слова вдаль. Дима слышал только далекое, неразборчивое “аи-яйя-а-а-у”, но последние слова он понял.

Нагнувшись к Плутону, он прокричал:

— Вперед. Плутон! Ищи! Ищи! Георгия Николаевича! Георгия Николаевича! Ищи, Плутон!

Плутон взглянул на взволнованное лицо Димы и глухо залаял. Одним скачком он очутился впереди и, подняв кверху морду, внюхиваясь в воздух, начал кружить вокруг остановившихся людей, отбегал вправо и влево, скрываясь в белом вихре, и вновь внезапно появлялся у ног Димы — седой от снега, набившегося в его густую черную шерсть.

Дима прижался к Дмитрию Александровичу и, поднявшись на носки, прокричал:

— Вряд ли отыщет след! Снегу навалило!

— Тогда вернись с ним на корабль. Я один пойду.

— Нет, нет! Подождем! Он скажет.

Неожиданный порыв ветра с огромной силой вдруг ударил Диму в грудь в тот момент, когда он опускался на пятки, оторвал от Дмитрия Александровича и бросил в высокий, только что наметенный сугроб. В одно мгновение Дима бесследно исчез.

Дмитрий Александрович бросился туда, где только что стоял мальчик. Но на этом месте никого уже не было. Дмитрий Александрович громко звал Диму и полз на коленях вперед, широко разбрасывая руки.

Из пляшущей и ревущей белой мглы вдруг выскочил с приглушенным ревом какой-то чудовищный зверь и прыгнул на Дмитрия Александровича. “Медведь?” — мелькнула в голове мысль, и тотчас же он узнал собаку.

— Плутон! Плутон! — закричал изо всех сил Дмитрий Александрович. — Дима! Ищи! Ищи Диму!

И вдруг он почувствовал под рукой энергично барахтающуюся ногу, и перед ним появился белый шар с двумя блестящими точками. Это была голова Димы, сплошь залепленная снегом. Плутон, держа в огромной пасти его плечо, тащил мальчика из снежного сугроба.

— Держись крепче! — кричал Дмитрий Александрович, пытаясь подняться на ноги, но ветер, словно плотный водяной поток, наваливался на него и вновь бросал на снег.

Наконец ему и Диме удалось подняться и встать на ноги. С отрывистым лаем Плутон вертелся возле них, отбегал и вновь возвращался и наконец, схватив в пасть руку мальчика, потащил его за собой.

— Он что-то нашел! — кричал Дима Дмитрию Александровичу. — Он что-то нашел!

“Пойдем за ним!” — жестом показал Дмитрий Александрович.

Согнувшись и опустив головы, ложась грудью на ветер, как на доску, и крепко держась за руки, они побрели за Плутоном. Чтобы выдохнуть воздух, приходилось прикрывать нос рукой.

Плутон бежал впереди, подняв нос кверху и ловя какие-то одному ему заметные запахи, которые ветер приносил из белой ревущей пустыни.

Они с трудом прошли несколько метров, и перед Дмитрием Александровичем внезапно выросла высокая ледяная глыба, усыпанная смерзшимися обломками льда. Они с трудом обошли ее. За торосом было чуть потише и можно было перевести дух.

Дмитрий Александрович вынул из кармана электрический фонарь и привесил его себе на грудь. Яркий луч света пробил крутящуюся и свивающуюся снежную пелену на полметра. Дальше была сплошная белая стена.

Дима оглянулся. Ни “Чапаева”, ни его прожекторов не было видно. Только снег и ветер, превратившийся в живое разъяренное существо, в хозяина ледяной пустыни. Два человека и собака были затеряны в этом диком царстве.

Плутон побежал в сторону, мимо тороса, исчез, через минуту вернулся и лаем позвал за собой. Передохнув, Дмитрий Александрович пошел за ним, спотыкаясь, падая, перелезая через крупные, засыпанные снегом обломки льда, увязая в сугробах.

Дима плелся за Дмитрием Александровичем, держась за его пояс. Через несколько шагов они наткнулись на остановившегося Плутона. Он повернул белую, залепленную снегом голову, посмотрел на них, словно приглашая за собой, и, внюхиваясь поднятым носом в плотный ветер, полез на груду наваленного льда. Люди карабкались по колючим обломкам, срываясь и поддерживая друг друга.

Внезапно оба, потеряв опору, свалились вниз и упали в высокий снежный сугроб, избитые и оглушенные. Горячий язык Плутона лизнул щеку мальчика, и Дима пришел в себя.

Внизу было сравнительно тише, словно в горной долине, защищенной от ветров. Вверху гудел, ревел и метался ветер, как зверь, упустивший добычу.

Отдышавшись, Дмитрий Александрович спросил:

— Ты не разбился, Дима?

— Нет, ничего. Стукнулся несколько раз, но не очень больно. Пойдем дальше, Дмитрий Александрович? Плутон уж, видно, знает дорогу. Видите, он беспокоится.

Огромный ньюфаундленд, действительно, опять начал бегать, усиленно нюхая воздух, словно требуя, чтобы люди следовали за ним.

Дмитрий Александрович сидел в снегу, молча опустив голову на грудь и изредка потирая подбородок, закрытый нижней частью шлема. Нагрудный фонарь бросал яркий свет на лицо Дмитрия Александровича, но Дима лишь смутно, сквозь густой вертящийся снег, мог различить его суровые, словно окаменевшие черты.

Наконец после долгого молчания Дмитрий Александрович поднял голову и сказал:

— Плутон ведет себя слишком уверенно. Или здесь вблизи действительно находится человек, или собака чует совсем другие запахи. Все-таки пойдем еще немного за ней. Там посмотрим.

Он помог Диме подняться. Мальчик чуть слышно, сжав зубы, застонал и схватился за бедро.

В кромешной беснующейся тьме, за воем ветра, Дмитрий Александрович не расслышал этого стона и не увидел искаженного гримасой боли лица Димы.

Они отряхнулись, пластами сваливая с себя снег, и двинулись за нетерпеливо лающим и оглядывающимся Плутоном. Дима шел, прихрамывая, с трудом поспевая за Дмитрием Александровичем.

Через три — четыре шага, скользя и проваливаясь в глубокие сугробы, они опять очутились перед грядой торосистого льда. Плутон, увязая в снегу по брюхо, полез на гряду, то скрываясь за огромными ледяными обломками, то вновь смутной тенью показываясь над ними.

Все время он оглядывался, непрерывно лаял, но его обычно оглушительный голос доносился чуть слышно.