Читаем без скачивания Наследство рода Болейн - Филиппа Грегори

КОРОЛЕВА ЕКАТЕРИНА

Отландский дворец, 28 июля 1540 года

Должна сказать, неплохо быть замужем, хотя моя свадьба прошла и вполовину не так пышно, как ее. Ни торжественной встречи в Гринвиче, ни прекрасной лошади, ни знатнейших семейств Англии. Мы не плыли по Темзе, Лондон не сходил с ума от радости. Думаете, выйти за короля — такое уж необыкновенное счастье? Откровенно говоря, свадьбу сыграли чуть ли не украдкой. Вот, я это сказала, а кто считает иначе, просто не был на этой свадьбе. Собственно, там почти никого и не было.

Накануне я попросила леди Рочфорд:

— Пожалуйста, разузнайте у камердинера, или у лорда-камергера, или у кого-нибудь еще, что мы все должны делать, где мне встать, что говорить.

Я просто хотела потренироваться. Я люблю заранее репетировать, если надо появляться перед большим скоплением народа, когда все на меня смотрят. Ее ответ подготовил меня к дальнейшему.

— Незачем репетировать. Твой жених проделывал это уже много раз. Просто повторяй обеты. Вряд ли на церемонии будет много народу.

Как она была права! Богослужение совершал лондонский епископ (вот спасибо, архиепископа я, видать, не заслужила), король даже не надел парадный камзол, так и венчался в старом — очередная обида! Мне сшили очень красивое платье, портнихи старались как могли. Но что можно успеть за две недели? Даже короны на голове не было!

Он вручил мне несколько драгоценных вещиц, я сразу же послала за ювелиром — надо же оценить подарок. Украшения оказались в самом деле хороши. Хотя некоторые привезла из Испании еще Екатерина Арагонская, я точно знаю. Кому же понравится носить драгоценности бабушкиной подруги? Не сомневаюсь, будут и соболя, не хуже, чем у королевы Анны. Я уже велела нашить новых платьев, а когда все узнают о свадьбе — получу кучу подарков со всего света.

Тем не менее нельзя отрицать — не такой свадьбы я ждала. С предыдущей — никакого сравнения. Думала, приготовления к празднеству займут несколько месяцев. Я торжественно въеду в Лондон, проведу ночь в Тауэре, а утром проследую в Вестминстерское аббатство по улицам, разукрашенным золотом. Горожане станут распевать в мою честь: «Прекрасная Екатерина, английская роза».

Вместо всего этого — простой епископ, король и я. Правда, в серо-зеленом платье переливчатого шелка, в новом чепце, в только что подаренных жемчугах. Дядя и бабушка — свидетели, еще парочка придворных. Потом — свадебный завтрак, а там… там… невозможно поверить. Все только и говорили, что о казни Томаса Кромвеля.

За завтраком! И об этом невесте хочется слышать в день свадьбы? Никаких тостов в мою честь, никаких приветственных речей. И это праздник? Никто не льстил, не говорил комплиментов, даже не пытался ухаживать. Танцев и то не было. Говорили только о Томасе Кромвеле — его ведь сегодня казнили. В день моей свадьбы! Так король понимает веселье? Обезглавить главного советника и лучшего друга? Хорош подарочек невесте! Разве я похожа на ту, из Библии, которая хотела в подарок на свадьбу чью-то голову? Я бы выбрала соболя. Зачем мне знать, что королевский советник умер, умоляя о милости?

Речь шла только об этом, с моими чувствами никто не считается. Да, конечно, все ужасно рады, только говорят о непонятном, словно я дитя, а не королева Англии. Союз с Францией, король Франциск поможет нам с Папой… А моим мнением так никто и не поинтересовался.

Король сжал мне руку под столом.

— Никак не дождусь ночи, мое сокровище, моя роза.

Звучит не очень вдохновляюще, если подумать, что Томас Калпепер усаживал его за стол и наверняка будет укладывать в постель.

Одним словом, я самая счастливая женщина на свете. Слава Богу! Только сегодня мне немного досадно.

Я выбита из колеи. Обычно в это время мы как раз готовились идти обедать. Оглядывали друг друга, замечали все — новую прическу, слишком нарядное платье. Меня вечно дразнили то одним кавалером, то другим, а я в притворном ужасе краснела и протестовала: «Нет, что вы!» Королева выходила из спальни, смеялась вместе с нами, вела нас в залу. Как весело было! Почти все время кто-нибудь по мне вздыхал, еще недавно это был Томас Калпепер. Девчонки подталкивали меня локтем, умоляли не забывать о чести. Теперь-тο он на меня и не взглянет. Ясное дело, за королевой не поухаживаешь, можно подумать, я одного возраста с мужем.

Мы не просто веселились, мы были молоды, беспечны и не знали скуки. Всегда вместе, всегда стайкой, подшучивали друг над другом и были счастливы. А если шутки от ревности или злобы получались мрачноватыми — не беда. Всегда есть кому пожаловаться, с кем пошушукаться, с кем поссориться. Мне нравилось быть фрейлиной, нравилось жить вместе с другими девушками. Мы были заодно.

Прекрасно стать королевой Англии, только мне не хватает друзей. Я осталась со стариками — бабушка, дядя, король, члены Тайного совета. Молодые люди не смеют даже улыбнуться, можно подумать, я им разонравилась. Томас Калпепер опускает голову — боится встретиться со мной взглядом. А старики беседуют о своем — погода, ужасный конец Томаса Кромвеля, оставшиеся после него деньги и поместья, положение церкви, угроза папизма, еретики, опасность, исходящая от Северных земель, — там все еще держатся за свои монастыри. А я сижу как примерная дочка, точнее, внучка, и изо всех сил борюсь с зевотой.

Поворачиваю голову то к дяде, то к королю — делаю вид, что слушаю. По правде говоря, я ни слова не понимаю. Говорят, говорят, ничего интересного. Ни танцев, ни музыки, одни взрослые разговоры. Какой невесте это понравится?

Вдруг Генрих заявляет — очень мягко, очень нежно, — что нам пора уединиться. Слава богу, входит леди Рочфорд и уводит меня. В спальне ждет новая, очень красивая ночная сорочка и к ней — накидка. Переодеваюсь в спальне королевы, потому что теперь я — королева.

— Храни вас Господь, ваша милость, вы и вправду высоко вознеслись.

— Именно так, леди Рочфорд, — отвечаю я торжественно. — Вас я оставлю при себе, помогайте мне советами и впредь.

— Герцог так и велел. Я буду старшей придворной дамой.

— Разве не я назначаю фрейлин? — пытаюсь изображать надменность.

— Нет, не ты. Герцог уже почти всех выбрал.

Проверяю, плотно ли закрыта дверь.

— А как королева? Вы же только что из Ричмонда?

— Не называй ее королевой. Теперь королева — ты.

Вот глупость-то!

— Забыла! Ну и как она?

— Грустит. Не думаю, что ее огорчает потеря короля. Просто скучает по всем нам. Ей нравилось быть королевой Англии, нравились королевские покои, нравилось наше общество.

— А мне как нравилось! Я тоже скучаю. Леди Рочфорд, как вы думаете, она меня не винит? Что она говорила обо мне?