Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль

приближающихся экзаменов, ни перспективы долгого отдыха от учёбы, что на кого-то действовало расслабляюще, других же наоборот — заставляло собраться перед последним рывком «к свободе». А сейчас тем, кто собирался воспользоваться этой возможностью, предстояло в пятницу покинуть школу и уже во вторник вернуться обратно — неудивительно, что многие предпочитают вовсе не утруждать себя. Тем более, когда угроза со стороны чистокровных террористов никуда так и не исчезла. Если бы не свадьба профессора Блэка, посетить которую многие были приглашены, в этом году поезд тоже мог бы весной отправиться в Лондон почти пустым.

— Но давайте перейдём к делу, — произнесла Аллен, медленно оглядывая собравшихся. Ходили упорные слухи, что Элеонора придерживается такой манеры специально, зная, что многих среди младших курсов нервируют и пугают её красные глаза. — Второй курс, Веридиан и Томпсон, думаю, вы можете на двоих взять одну тему. К примеру, — она слегка улыбнулась, показав клыки, — угроза раскрытия Статута тысяча семьсот сорок девятого года со стороны вампиров: сравните взгляд на эти события со стороны волшебного сообщества и со стороны магглов. Дальше…

Много времени распределение заданий не заняло. Как и на лекциях, Аллен уделяла основное внимание событиям восемнадцатого и девятнадцатого века — адаптации волшебников к жизни вдали от обычных людей и редким контактам и пересечениям политики волшебников и магглов за это время. По-своему интересный взгляд на дисциплину — по крайней мере с точки зрения Кайнетта, её уроки лучше помогали понять нынешнее состояние Магической Британии, вызванное почти полной многовековой изоляцией.

— И последним у нас будет Мерфи, — отметила Элеонора. Красные слегка светящиеся в полумраке кабинета глаза остановились на ученике Рейвенкло.

— Да, профессор? — как можно спокойнее уточнил Кайнетт. Просто по привычке он не исключал нападения с её стороны даже в такой ситуации, но старался этого никак не демонстрировать окружающим. Вампиры никогда не являлись самыми психически стабильными существами, жажда крови могла в любой момент заставить их забыть про логику и любые нормы поведения. Во всяком случае, он привык считать именно так и весь предыдущий опыт общения с кровососами в этом мире его не разубеждал.

— Наверное, вам стоит взять чуть более современную тему. Я слышала, вы собираетесь в этом году сдавать экзамены и в обычной школе тоже?

— Это так, — согласился маг. Он не стал спрашивать, зачем вампиру интересоваться подобными незначительными деталями жизни одного из своих студентов.

— Тогда легко справитесь с поставленной задачей, — уверенно заявила Аллен. Затем заглянула в лежащий на столе лист пергамента и озвучила тему: — Великая война: краткая предыстория, основные события, точка зрения Центральных держав и Тройственной Антанты, сопровождавшие её события в магическом мире и ближайшие последствия в истории Британии. Вас это устроит?

— Вполне, мэм.

Судя по нескольким возгласам вокруг, остальные не были с ним согласны. Формулировка задания больше подходила не для школьного эссе, а для монографии в несколько томов, и даже при самом поверхностном подходе к проблеме сначала потребует изучить большой массив информации из источников как волшебников, так и магглов. Но Джеймс вёл себя так, словно не услышал ничего необычного и подобные условия не выходят за рамки всего разумного.

— Похвальное усердие. Интересный вы волшебник, мистер Мерфи, — заметила Аллен с непонятной интонацией. — Уверена, в данной работе вы сможете продемонстрировать свои взгляды и на этот вопрос.

— Я постараюсь, профессор, — скромно ответил он, глядя мимо неё.

— Прекрасно. Тогда вы все можете быть свободны.

По пути Кайнетту оставалось лишь гадать, чем он привлёк её внимание. Может, Элеонора могла чувствовать его отношение? Он ещё не настолько сошел с ума, чтобы хоть на секунду потерять бдительность в присутствии трёхсотлетнего вампира, постоянно ожидал с её стороны угрозы, и эта подозрительность могла оказаться замеченной. Либо «Мерфи» слишком не вписывается в привычную ей схему магглорождённых, полукровок и чистокровных, раз вызвал лишний интерес? В любом из этих случаев она вряд ли стала бы тестировать непонятного ученика с помощью дополнительных заданий по своей дисциплине. Что она бы так могла понять, его отношение к магглам и волшебникам почти столетней давности?

— Жестко она с тобой, — сочувственно произнёс Карл Томпсон, магглорождённый однокурсник Офелии. — Это же завал на пару месяцев. Ты на урок истории с крестом и связкой чеснока, что ли, пришел, Мерфи? Или с чего вдруг такая «любовь»?

— Профессор в своём праве, — возразил маг. — Если она ставит такую задачу, значит, считает, что я способен с ней справиться.

— Про Снейпа ты то же самое сказал бы?

— Да, — вместо него ответила Лавгуд. — Он так и говорит. Джим, наверное, единственный человек в школе, который считает, что учитель зельеварения на самом деле хочет нам помочь и чему-то научить… своим способом.

— Что лучше, невыносимый гений или любезная посредственность? — задал Кайнетт риторический вопрос. — По-моему, ответ очевиден.

На ходу он бросил взгляд на левое плечо ведьмы. Там цеплялась за ткань школьной мантии зелёная шестилапая ящерица с длинным хвостом, которой не было ещё на выходе из кабинета Аллен. На самом деле, этого существа ещё пару минут назад вовсе не существовало в реальности. Поддавшись на уговоры Грейнджер, маг неделю назад сменил подход к тренировкам Луны, и теперь вместо того, чтобы как можно дольше поддерживать свои проекции в материальной форме, она переключилась на воплощение всё новых и новых существ и предметов. Теперь между делом, не отвлекаясь от домашнего задания или от разговора, она уже привычным усилием создавала что-нибудь странное, потом без дополнительной поддержки энергией позволяла исчезнуть или развеивала сама, и после призывала в реальный мир что-то ещё... Идея была не только в том, чтобы довести процесс до автоматизма, но также в отсутствии ясно оформленного приказа, в снятии ограничений, которые накладывает рациональная часть сознания (даже у Лавгуд). Она всё сильнее рассчитывала на своё Начало, вместо обычных заклинаний, а столь фундаментальная для каждого человека вещь, как одно из определяющих свойств души, при правильном применении могла обходить и некоторые законы магии.

— Говорят, профессор Слагхорн на уроках мог сочетать и талант, и манеры, — тихо заметил Эшвуд.

Маг уже хотел ответить, но его внимание ненадолго отвлекла перепалка дальше по коридору. Пара первокурсников с Гриффиндора и Слизерина что-то выясняли на повышенных тонах и были уже готовы перейти либо на палочки, либо на кулаки. Совершенно обычная картина, несмотря на все запреты и угрозы отработок.

— …думаешь, что ты тоже можешь называть себя волшебником? — слизеринец всё-таки потянулся за волшебной палочкой.

— Ага, тупого фанатика тупого Сам-знаешь-кого я забыл спросить… — второй первогодка не остался в долгу.

— Слагхорн лучше подойдёт для младших курсов, — произнёс Кайнетт, тут же забыв о