Читаем без скачивания Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница - Василе Александри

Брынзовенеску. Благодарим, благодарим, уважаемый, но мы торопимся, уже около двенадцати.

Фарфуриди. Ау меня уж такой обычай: есть ли у меня процесс, нет процесса — все равно около двенадцати я иду в суд…

Брынзовенеску. Вот о чем речь, уважаемый, я буду краток… В городе… говорят…

Фарфуриди. То есть разрешите изъясниться точнее, мне нравится ставить точки над i… Ходят слухи…

Брынзовенеску. Ходят слухи… будто наша партия поддерживает кандидатуру Кацавенку.

Типэтеску (задетый). Какая партия? Какой Кацавенку?

Брынзовенеску. Как это «какая партия»?

Фарфуриди. То есть наша партия: мадам Траханаке, вы, достопочтенный Захария, мы и все наши… будем проталкивать господина Кацавенку…

Типэтеску (с деланным смехом). Кто же это говорит?

Брынзовенеску. Не смейтесь, уважаемый, не смейтесь. Об этом упорно начали говорить…

Фарфуриди. Да что говорить! Уж пошли сплетни!

Брынзовенеску. Господин Траханаке нанес визит господину Кацавенку.

Типэтеску. Ну-с?

Фарфуриди. Мадам Траханаке нанесла визит господину Кацавенку.

Типэтеску. Ну-с?

Брынзовенеску. Господин полицмейстер Гицэ нанес визит господину Кацавенку.

Фарфуриди. Как все это объяснить?

Брынзовенеску. Мы боимся того, что люди начнут говорить.

Типэтеску. О чем говорить?

Фарфуриди. Хотите, я буду вполне откровенен, почтеннейший? Мы опасаемся предательства! Вот в чем дело!

Типэтеску (поглядев то на одного, то на другого, обращается сердито к Фарфуриди). Дружище Фарфуриди, не кажется ли вам, что вы становитесь правовернее самого римского папы?

Фарфуриди (решительно). Да, когда речь идет о принципах, уважаемый, я становлюсь правовернее… впрочем — нет, я не становлюсь, я действительно правовернее самого римского папы.

Типэтеску (сердито). Господа, в моем доме я не допущу таких замечаний, которые для меня равнозначны оскорблению.

Фарфуриди. Не будем горячиться, уважаемый.

Типэтеску. Как же не горячиться, достопочтенный? Вы приходите в мой дом, ко мне, человеку, который пожертвовал карьерой и остался среди вас, чтобы организовать вашу партию (вы не можете отрицать, что без меня вы никогда бы не сумели создать партию), вы приходите ко мне в дом и открыто называете меня предателем… Нет! Этого я не могу вам позволить!

Брынзовенеску (вынимая из кармана листовку). Извольте, вот что распространяют теперь по городу сторонники господина Кацавенку. Напечатано черным по белому, уважаемый!

Типэтеску (выхватывает у него бумагу). Напечатано?

Фарфуриди (вырывает, листовку). Да, напечатано, извольте… (Читает.) «Сообщаем вполне достоверно, что кандидатура нашего политического единомышленника господина Кацавенку, президента независимой группировки, бесспорно не будет подвергаться ударам со стороны властей. Наоборот, мы имеем серьезные основания полагать, что достопочтенный господин Траханаке, председатель выборного комитета, так же как и наш уважаемый и юный префект, наконец убедились в том, что при нынешних обстоятельствах наш уезд не может быть представлен более достойно, чем таким независимым деятелем, как наш друг господин Ка-ца-вен-ку… Господин Кацавенку выступит на вечернем собрании… Комитет независимой группировки…» Что вы на это скажете?

Типэтеску (в сторону). Нельзя больше терять ни минуты. (Громко.) Господа! Прошу извинить, неотложные дела требуют меня немедленно к телеграфу… Прошу извинить… (Идет к столу, звонит в колокольчик и выходит из комнаты.)

Брынзовенеску. Вот оно как быстро.

Фарфуриди. Стало быть, пожалуйте за дверь… Так-с?

Типэтеску (появляется в глубине, сопровождаемый слугой). Где Гицэ?

Слуга. Я искал по всему городу, господин Фэникэ, его нигде нет …(Тихо переговариваются.)

Брынзовенеску (вполголоса разговаривает с Фарфуриди). Пойдем к Траханаке. Здесь нам уже все ясно. Пошли!

Фарфуриди. Брынзовенеску, я опасаюсь предательства… Который теперь час?

Брынзовенеску. Около двенадцати.

Фарфуриди. Около двенадцати? У меня уж такой обычай — всегда ровно около двенадцати…

Типэтеску (подходя к ним). Итак, господа…

Брынзовенеску. Мы уходим, уходим, уважаемый, не беспокойтесь.

Фарфуриди (торжественно). Мы уходим, но запомните, уважаемый, мы члены одной партии… Как я говорил только что моему другу Брынзовенеску: пусть будет предательство (с некоторым волнением), если этого требуют интересы партии, но мы должны знать об этом… Потому-то я всегда повторяю вместе с нашими великими предками, с Михаилом Храбрым и Штефаном Великим: я люблю предательство (язвительно), но ненавижу предателей… (Меняя тон, непринужденно.) Привет, уважаемый!

Брынзовенеску. Привет!

Типэтеску. Фу! (Закрывает за ними дверь.)

Октав Бзнчилэ (1872–1944)

«1907 год»

Явление VII

Типэтеску, Зоя, потом подвыпивший гражданин.

Зоя (поспешно выходит из левой двери). Ушли? Ты видел, Фэникэ? Ты слышал? А Гицэ все не идет… Фэникэ, Фэникэ, нам угрожает страшное несчастье!

Типэтеску. Молчи! Кто-то идет. Это, наверно, Гицэ. (Направляется к задней двери, из которой появляется подвыпивший гражданин.)

Гражданин (пошатывается). Мое почтение! (Все время икает и нетвердо держится на ногах.)

Зоя. Это кто такой?

Типэтеску. Что тебе нужно?

Гражданин. Я?..(Икает.) Я избиратель…

Типэтеску (нервно). Как тебя зовут?

Гражданин. Как меня зовут? Кому какое дело!.. Я избиратель… вот и все… (Пошатывается.)

Зоя. Он пьян!

Типэтеску. Черт бы его побрал! Никого нет у дверей, пускают ко мне разных сумасшедших и пьяниц. Убирайся вон!

Гражданин. Нет, я не пьян! (Улыбается.) Сударыня… Мы ведь знакомы… Меня знает господин Захария еще с одиннадцатого февраля… Оно конечно, мы стоим за господина Кацавенку… Он из опчества… Только вот какое дело… я избиратель… я… (икает) домовладелец… За кого я голосую? (Икает.) Затем-то я и пришел… (Шатается.)

Зоя. Выпроводи его, Фэникэ… Он мертвецки пьян.

Типэтеску (пробует говорить спокойно). Пожалуйста, гражданин, оставь нас сейчас. Поговорим в другой раз…

Гражданин. Почему в другой раз?

Зоя. Ах!

Гражданин. А сейчас-то у нас какие дела? Не смотрите, что я тово-с… под мухой… Вот оно как получилось (икает)… это же не выпивка, а разливанное море.

Типэтеску (нервно). Ну, ну, ступай. (Хочет его взять за шиворот.)

Гражданин. Я нашел (икает) письмо…

Типэтеску и Зоя. Письмо?

Гражданин. Да. (К Типэтеску.) Ваше письмецо к госпоже Зое… Я нашел его позавчера вечером по дороге, когда шел с собрания… Вы только подумайте (икает), с позавчерашнего вечера и до сегодняшнего утра — все пью и пью!..

Типэтеску (хватает его обеими руками за горло). Мерзавец!

Зоя. Оставь его, Фэникэ, послушаем.

Гражданин. Оставьте меня, послушайте… Нашел я письмецо раскрыл его, стало быть, из любопытства и подошел к фонарю почитать… Еще не успел кончить, вдруг — хоп! Господин Кацавенку хватает меня за руку. Стало быть, хочет его отобрать…

Типэтеску (в ужасе). И он забрал его?

Зоя (в ужасе). Забрал?

Гражданин. Как бы не так! Я спрятал его в карман. А господин Кацавенку говорит: «Так-с? Состоишь в нашем опчестве, а получаешь письма от префекта, хорошо!» А я говорю (икает): «Вот еще — от префекта!» А он: «Я узнал его почерк… Ну-ка, покажи». Боже упаси! Он — дай; и — не дам. Слово за слово, дальше — больше, потом тары-бары, растабары… Ну и зашли мы хлопнуть по рюмочке… одну, две, три… потом запили пивцом, сдобрили винцом… Господин Кацавенку угощал… а я потягивал. О-о! И выставил же я его на угощении…