Читаем без скачивания Святоша. Путь экзорциста - Маркус Кас

Меня слегка замутило от увиденного. В оплывшем круге металла уже было не различить силуэтов, да даже отдельный частей. Но я то знал, что за защита тут была использована. И пусть сейчас это выглядело как странная заградительная конструкция, сделанная неумелыми руками.

— Что это? — спросил Герман, когда мой фонарик задрожал, перескакивая по этой бугристой «ограде».

— Последний рубеж, — всплыло в памяти восприятие того, что делали храмовники.

Оракул подробностей не требовал, лишь шумно сглотнул. Мантикора больше не стала вырываться вперед, встала рядом и почти прижалась к моей ноге. Я воспользовался моментом и потрепал её за ухо, но увлекаться не стал, вовремя убрав руку.

Мы замерли перед защитным кругом, не решаясь на него наступить. Метра три или четыре шириной, он ненамного возвышался над полом, но сделать шаг на эту поверхность было непросто. Не сговариваясь, мы пошли вокруг.

За кругом виднелся ещё один, но уже из камней, напоминая колодец. Оттуда то и исходило свечение. Жутковатое, с красным оттенком. Будто там, на большой глубине, пульсировало жерло вулкана.

— Нам же туда? — тоскливо поинтересовался граф, нервно поглаживая отросшие пакли, что сейчас печально свисали ниже плеч.

Кивнул я молча, вытягивая шею и пытаясь разглядеть, что за стенками этого «колодца». Было слишком далеко. Но уйти отсюда без подтверждения тоже нельзя. Наш обход завершился на прежнем месте. Прохода не было, чтобы приблизиться, нужно было ступать буквально по головам...

Хотел бы я сделать это один, но оракул мне нужен был там, внутри круга. Я уже понял, что это не простая защита, а очень мощная. И скорее всего снаружи никто и ничего не должен почувствовать.

Первый шаг сделать было сложнее всего. Но вот один, второй и под ногами заскользил металл, а по телу пробежались мурашки. Но если для меня только это стало спецэффектом, то Герман болезненно застонал и остановился.

— Не могу, — сказал он. — Тут тоже какая-то защита... Мне ногу не поднять.

Я с удивлением посмотрел себе под ноги, они обе стояли на круге. И протянул руку. Граф схватился за меня и смог ступить. Побледнел, пошатнулся, но не упал.

— Ох, всеблагие... Вот это фонит. Илья, тут просто ужасно.

Больше оракул не говорил, зажав рот рукой. Я чуть ускорился, уж лучше тут грохнуться и вылететь за границу на пятой точке, чем мучать его дольше необходимого. Но по мере продвижения наша скорость, наоборот, уменьшалась. Сам воздух стал плотнее и мы увязали в нем, продираясь как через паутину.

Когда мы вырвались из этого плена, буквально вывалившись на древние плиты, то пришлось делать передышку и дышать. Кара, непривычно молчаливая, признаков того, что проход защиты как-то на неё повлиял, не показывала. Но фыркала уже без остановки, хоть и негромко.

— Твою ж мать... — несдержанно ругнулся граф, перегнувшись через последнее препятствие.

Тут я согласился, присоединившись. Отверстие в полу, метра три в диаметре, конечно же колодцем не было. Да и глубиной не отличалось. Так что владыка оказался у нас прямо под носом.

Даже я почувствовал этот самый остаточный фон, которым разило снизу. Существо, лежащее внизу, однозначно было мертво и успело мумифицироваться. Иссушенная, завяленная кожа обтягивала огромную тушу чего-то, похожего на человека-буйвола. Только как раз таки трехметрового роста, ровно под шахту.

От него и исходило свечение. Светилось под кожей, неравномерно, в каком-то ритме, напоминающем очень медленное биение сердца. Но демон не дышал, да и выглядел мертвее некуда. Мы долго смотрели на него, чтобы убедиться.

И чем дольше глядели, тем хуже становилось самочувствие. Вот уже и я прикрыл рот и нос. Пусть дело было не в запахе, который отсутствовал. Но тошнило всё ощутимее, накатила слабость и я с трудом оттолкнулся, разгибаясь. И дернул графа за шкирку.

— Надо уходить.

— Да-да, минуту, — оракул выглядел совсем плохо, лоб его покрылся испариной, а зрачки стали огромными.

Что же, тело владыки мы нашли. У меня была уйма вопросов, начиная от того, зачем его хранят здесь, заканчивая тем, что это место совершенно никто не охраняет. Да, проходы скрыты, но если нас это не остановило, то и прочих тем более. Не думаю, что пройти можно лишь при помощи запретных духов-хранителей. Судя по коридору, место посещаемое.

Но обсудить это с приходящим в чувства оракулом и фыркающим духом я не успел. Кара прижалась к полу и зашипела.

— Кто-то идет сюда. Оттуда, — мантикора махнула хвостом, указывая.

— Тут ещё проход?

Я посветил туда, но луч фонарика до стен зала не доставал. Пришли мы точно с другой стороны.

— И не один, — Кара уже рычала. — Советую убраться отсюда и побыстрее. То, что приближается... Мне не по силам.

Ну хоть не стала острить, что мне тем более. Граф всё ещё страдал, так что я закинул его руку себе на плечо и протащил парня через защиту, чуть не навернувшись. И дальше поволок, не останавливаясь. Кажется, мантикора цапнула меня за задницу, поторапливая.

Фонарик я выключил ещё за кругом, чтобы не выдавать себя, хотя пыхтели мы так, что разносилось это по всему залу. Пыхтели мы весь обратный путь. Самочувствие улучшалось, но очень медленно. Так что из темноты тоннеля на более менее освещенный участок мы так и вышли в обнимку и шатаясь как пьяные. Кару пришлось отпустить в эфир сразу после перехода. Камеры стояли дальше, но лучше было не рисковать. Пока нам везло, что никто не встретился.

Выйдя в обжитую часть подземелья обители, мы опустились на пол и привалились к стенам. Чувство было, словно разгружал вагоны полночи, настолько вымотала эта короткая прогулка.

Герману, судя по его дыханию и закрытым глазам, было гораздо хуже. Полчаса рядом с тем, кого называли владыкой и уже предобморочное состояние. Нехорошо. Если с дохлым так плохо, то что же будет, когда заявится живой и бодрый?

Ответ один. Нам всем хана. Нужно идти к начальству и обсуждать, как нам справиться с такой напастью. Было бы неплохо перед этим наведаться к Лазарю. Вот уж кто, а он должен быть заинтересован в целостности рода человеческого. Надеюсь.

— Ты как? — я тронул оракула за плечо. — Целителя?

— Не надо, — он открыл глаза и заморгал, фокусируясь на мне. — Он мне не поможет. Это плата за способность чувствовать. Просто... я не знал как это бывает с такими...

Так, лучше его не подпускать