Читаем без скачивания В годину славы и печали - Евгений Александрович Белогорский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако до этого укрытия еще следовало добежать, а Вилья не собирался просто так дарить американцам этот шанс. Молниеносно пролетев отделяющее их от врагов пространство, всадники революции с гиканьем врезались в толпу бегущих солдат. В неистовом темпе замелькали сабли, и каждый их взмах был смертельным приговором для тех, кто еще совсем недавно носил имя солдата бригады генерала Макниша, а теперь стремительно уносил ноги от разгоряченных рубкой мексиканских пеонов.
Пулеметчики Диаса, сделав столь существенный задел в этом бою, не собирались сидеть сложа руки и отдавать все лавры боевой славы кавалеристам. Они вновь развернули свои повозки и устремились вслед за всадниками революции, решив придвинуться поближе к стоящему на путях эшелону. Все это было сделано с расчетом на то, что, достигнув вагонов, конница моментально утрачивает свое преимущество, и лихие всадники, еще минуту назад крошившие бегущего врага в капусту, теперь сами становились прекрасной мишенью для тех, кто успел заскочить в вагон или укрылся под его колесами.
В этот момент боя Вилья показал себя грамотным командиром. Случись этот бой год назад, он без раздумья попытался бы на плечах бегущих ворваться в эшелон, что было большим риском. Боевой дух американцев еще не был окончательно сломлен, и, обретя укрытие, они были в состоянии не только обороняться, но и наносить врагу смертельные удары. Однако время, проведенное с Камо, многому научило крестьянского вождя, в том числе и азам тактики. Поэтому, едва его всадники стали увязать в околовагонных схватках, он быстро оценил ситуацию и приказал отступить назад под прикрытие пулеметов.
Как только пространство перед вагонами было очищено, пулеметчики Диаса вновь открыли свой губительный огонь, но на этот раз с куда более близкого расстояния. Теперь тяжелые пулеметные пули насквозь пробивали деревянные стены вагонов, убивая и калеча укрывшихся за ними солдат. Американцы пытались отстреливаться, но пулеметчики Диаса в этот день были неуязвимы для пуль. На каждый выстрел в свою сторону они отвечали горячей свинцовой очередью, превращая в щепки деревянную обшивку вагона.
Стрелки хронометра успели отсчитать чуть меньше сорока минут сражения, когда оно вступило в свою завершающую стадию. Под прикрытием пулеметного огня в атаку на врага устремился отряд гранатометчиков во главе неустрашимым Хуаном Торресом Норьегой. Коренастый усач в огромном расшитом серебром сомбреро, он вел в бой своих солдат, размахивая двумя огромными немецкими маузерами, ведя непрерывную стрельбу по американцам. Твердо веря, что его пуля еще не отлита, Торрес храбро бежал в передних рядах наступающих мексиканцев, подбадривая солдат личным примером.
Стоит ли говорить, что за таким человеком пеоны бесстрашно бежали в атаку, не обращая никакого внимания на огонь противника. Многие из них погибли, не успев добежать до железнодорожной насыпи, так и застыв белыми рубахами посреди выжженной солнцем травы. Но не меньшее число бойцов все же прорвались к эшелону и принялись забрасывать гранатами окна и двери вагонов. То там, то тут гулко грохотали разрывы гранат, после чего начинались рукопашные схватки.
Большинство вагонов мексиканцы захватили, только перестреляв их защитников, которые сражались до победного конца. Однако были и такие, которые героической смерти предпочитали сдачу в плен. Как ни странно, но в их числе оказался генерал Макниш и офицеры его штаба. По злой иронии судьбы, в плен его взял простой погонщик скота Мануэль Сота.
Прорвавшись к генеральскому вагону, он бросил внутрь гранату, а затем ворвался в него и сам. Клубы дыма еще не полностью осели, а Мануэль уже стал выбрасывать через проем на руки своих товарищей оглушенных от взрыва американцев. Капитан Хорнер попытался оказать сопротивление пеону, но Мануэль мгновенно прострелил ему голову из пистолета, чем поверг в ужас офицеров и самого генерала Макниша. Подавленные кровавой расправой над капитаном, они не выказывали попыток к сопротивлению, покорно отдав свою судьбу в руки мексиканских революционеров.
Так постепенно завершилось это сражение у Сьерра-Бланко. Около ста человек сложили оружие и были взяты в плен мексиканцами, чуть более сорока человек сумели скрыться в одном из оврагов, и не были обнаружены противником. Больше всех повезло кавалеристам, которые с момента подрыва эшелона успели выгрузить своих лошадей, но не успели принять участие в бою. Едва только исход сражения стал ясен, капитан Олсен приказал отступать, и обрадованные всадники понеслись в бешеный галоп, спасая свои драгоценные жизни.
Едва только стало известно о новой победе Вильи над американскими войсками, как Америка немедленно взорвалась громкими криками негодования в адрес президента. Многие газеты прямо обвиняли Вильсона в мягкотелости и близорукости в деле защиты родины. Газетчики с пафосом спрашивали, что дороже президенту Вильсону, интересы воюющей Европы или внутреннее спокойствие и целостность его страны. И тут же делали выводы, что первое, поскольку президент отправил за океан свои лучшие части, а против революционного злодея бросил неполную бригаду. При этом мастера пера полностью забывали о двух дивизиях генералов Абрамса и Армстронга, которые уже направлялись в Техас.
Очень раздраженный поднятой газетчиками шумихой, президент Вильсон был вынужден выступить с объяснением в Конгрессе, где он подвергся резким нападкам как со стороны республиканцев, так и со стороны демократов. В этот день ему пришлось полностью испить горькую чашу непонимания и даже вражды. Все конгрессмены в один голос требовали немедленных действий, которые должны были раз и навсегда покончить с негодяем Вильей, замахнувшемся на самое святое, целостность Соединенных Штатов.
Уверения Вильсона о том, что против Вильи уже отправлены внушительные силы, были встречены в штыки конгрессменом республиканцем от штата Вайоминг Дэвидом Мэйсоном. Кем-то хорошо проинформированный, он известил конгрессменов о том, что дивизии Абрамса и Армстронга, о которых говорил господин президент, по своим боевым качествам мало чем отличаются от бригад, ранее разбитых Вильей. «Разница заключается только в численности отправленных против Вильи солдат, а также во времени, за которое он их разобьет», – трагическим голосом произнес Мэйсон.
Напрасно Вильсон пытался заверить конгрессменов, что двух дивизий вполне хватит для наведения полного порядка в Техасе. Слова Мэйсона сделали свое черное дело, и каждый из выступавших стал требовать выделения гораздо больше сил против столь опасного врага, как Панчо Вилья. И тут Вильсон совершил непростительную для политика ошибку. Вместо того чтобы клятвенно обещать, что в ближайшее время он сделает все мыслимое и немыслимое ради немедленного наказания мексиканского чудовища, он с наивной прямотой заявил, что большего количества войск правительство на данный момент выделить не может.
– Нужно подождать только месяц, за это время мы сможем сформировать дополнительные соединения
