Читаем без скачивания От войны до войны - Вера Камша

– Но граф Килеан…

– Его после диспута никто не видел – выкрикнул Наль. – Может быть, он мертв или в тюрьме! Дикон, охота началась. Я сейчас уйду. Старым городом еще можно пройти. Я – никто, звать меня никак, но ты должен укрыть Преосвященного. Они никогда не подумают про особняк Алва.

– Разумеется, – Ричард натянуто улыбнулся, – я счастлив… То есть здесь вы будете в полной безопасности.

– Когда возвращается Ворон?

– Через два месяца. Наль, не валяй дурака, места хватит всем.

– Ричард, ты… Я в тебе не сомневался, но мне лучше уйти. Понимаешь, мой хозяин – лигист. Если меня не будет, он может догадаться, что я у тебя. Не нужно, чтоб вспомнили, что сын Эгмонта Окделла в городе.

– Я – оруженосец Первого маршала Талига, – Ричард выдавил из себя улыбку, – пока я при нем, меня не тронут. Ни «навозники», ни черноленточники. Оставайся.

– Нет… У тебя и так слишком много гостей. И потом я должен найти эра Августа и предупредить… Он в Тарнике, я поеду к нему.

В Тарнике? Если Дорак задумал избиение, то он начал его с королевской резиденции.

– Будь осторожен.

– Кому я нужен? – вздернул подбородок кузен. – Я не герцог, не маршал, я – толстый чиновник в заплатанных сапогах. Я проберусь.

– Да благословит тебя Создатель, – тепло произнес Оноре, – ты подвергаешь свою жизнь опасности ради спасения ближних.

От смущения кузен закашлялся, он совсем не походил на героя, но он был им.

– Прощай, Дикон, – Наль неловко чмокнул родича в щеку, – если что… Ну, Айрис, она… А, ладно, увидимся.

– Ваше Преосвященство, – Дик с трудом узнал собственный голос, – уже поздно, а вы, вероятно, голодны?

– Герцог Ричард, – священник покачал головой, – мои братья погибли и погибают. Могу ли я думать о телесной пище? Если в обители герцога Алва есть часовня…

Дик не помнил, чтоб Рокэ молился, но домовая церковь в особняке была.

– Святой отец, она закрыта… Нужно искать ключи, а слуги…

– Не беспокойся, молитва может быть вознесена отовсюду, лишь бы шла от чистого сердца.

– Я подготовил комнаты, – Хуан учтиво поклонился, – ваши гости, дор Рикардо, могут отдохнуть.

– Будь благословен, – тихо сказал епископ. Хуан не ответил. Просто зажег свечи.

Кому и как молятся кэналлийцы? Их называют олларианцами, но это значит лишь то, что они не эсператисты и верны Олларам.

– Я и мои братья благодарят тебя, Ричард Окделл.

– Я… Я рад служить Вашему Преосвященству, – пробормотал Дик.

Больше всего на свете юноша хотел, чтоб вернулся его эр, но Алва был далеко, а колокольный звон добрался уже до храма Святой Мартины. Из окон верхнего этажа Ричард мог бы разглядеть фигурки звонарей, но желания не было.

Медные беспорядочные вопли выводили из себя, юноша сжал зубы и приказал Хуану запереть окна.

Гости ушли отдыхать, Наль что-то проблеял об осторожности, и Дик проводил его до ворот. Вообще-то следовало дать кузену по голове и запереть в подвале, чтобы не шлялся один по темным улицам, но хорошие мысли, как правило, запаздывают. Дик велел привратнику быть повнимательнее и вернулся в дом. Половина одиннадцатого. Впереди – целая ночь, так ложиться или нет? Дик решил, что ляжет, но по-походному, не раздеваясь. Юноша отцепил шпагу, снял пояс с кинжалом и повесил на кресло, зарядил на всякий случай пистолеты, положил рядом с собой и задул свечу. Небо за окном отсвечивало багровым – где-то что-то горело. Звонари на ближних колокольнях угомонились, но колокола за Данаром продолжали голосить.

Дик лежал, смотрел в окно, пытался думать, но мысли прыгали, как варастийские тушканы. Спать не хотелось, хоть тресни. Уж лучше вернуться в библиотеку и закончить разбор сражения. Юноша встал, зажег свечу, опоясался кинжалом и вышел из комнаты. В доме было тихо, все или спали, или затаились. Оноре наверняка молится, надо подняться, посмотреть, что там с домовой церковью. Может, она вовсе и не заперта.

Хуан поддерживал в доме образцовый порядок, медные ручки горели огнем, а на лестнице и перилах не было ни пылинки. Дик задумчиво нажал на костяной шар, покоящийся на цветочном стебле. Раздался мелодичный щелчок, и узкая дверца распахнулась – ее никто и не думал запирать. Ричард перешагнул порог и высоко поднял свечу.

Какое счастье, что он не привел сюда епископа! Герцоги Алва поклонялись не Создателю, а Леворукому! Юноша с ужасом и любопытством уставился на центральную икону храма. Золотоволосый, чем-то напоминающий леопарда красавец стоял у распахнутых врат. Левая рука покоилась на украшенной самоцветами рукояти меча, а на плече Чужого выгибала спину трехцветная кошка. Еще несколько кошек и котов окружали своего повелителя, за спиной которого расстилалась охваченная закатом степь со знакомой черной башней на горизонте.

Ричард не понял, когда до него дошло, что перед ним не фреска. Юноша видел, как блестят кошачьи глаза, и слышал издаваемое тварями урчание. Сам Зеленоглазый молчал, насмешливо и высокомерно скривив губы, Дик прекрасно знал эту улыбку – улыбку Ворона. Чужой и Рокэ разнились, как день и ночь, и вместе с тем были похожи, как могут быть схожи лишь родные братья. Но у Рокэ нет никого – ни брата, ни сестры. Он один… Один, как… Чужой!

Взгляд Леворукого завораживал, но юноша помнил, что он в Олларии, в доме своего эра. Только откуда здесь покрытая сухой травой равнина и алый шар, зависший над вершиной башни, той самой, что он видел в Варасте! Сейчас ночь, а не вечер, здесь не может, не должно быть никакого солнца!

– Дор Рикардо!.. Дор Рикардо… Проснитесь!

Ричард открыл глаза и увидел Хуана. Святой Алан, это всего-навсего сон… Радость от исчезновения кошмара стремительно сменилась тревогой. Появление слуги в спальне среди ночи не могло означать ничего хорошего.

– В чем дело, Хуан?

– Лигисты, – тихо сказал кэналлиец, – около полусотни у ворот и столько же со стороны Данарского проезда. С факелами.

– Они что-то хотят?

– Пока нет.

– Я сейчас встану. Гости спят?

– Они у себя, я их не беспокоил.

– Хорошо, – спокойно сказал Дик, хотя ничего хорошего не было.

Неужели черноленточники пронюхали, где Оноре? А почему бы и нет? Дорак знает все! У Преосвященного в Олларии друзей нет, куда ему бежать? К кому? Преосвященного видели с оруженосцем Ворона, но самого Алвы в городе нет. Значит, оруженосец может спрятать беглецов в доме своего эра. Он не скрываясь подошел к епископу после диспута, это видели все. Да, скорее всего, так и есть – лигисты не знают, но подозревают. Что же делать?