Читаем без скачивания Марсианин - Александр Богатырёв

Некрофил удавился бы от зависти.

Впрочем, возможно он именно им и был…

Лицо у этого некрофила было каким-то квадратным, небритым и весьма отталкивающим даже на первый взгляд. Впрочем, отталкивающим его делало постоянно присутствующее на лице злобно-презрительное выражение. Правда в настоящий момент, это выражение было сильно «разбавлено» патологическим удивлением.

Наконец, видно осознав, что сидеть на полу в присутствии «всяких лузеров» весьма зазорно, некрофил утробно зарычал и медленно поднялся на ноги.

Поднявшись на ноги он ещё и набычился, от чего и стал сильно похож на то самое говяжье четвероногое с рогами.

— Не вмешивайся, сама разберусь, — тихо, но весьма твёрдо остановила бросившегося было на подмогу Владимира.

— Парниша! Ты чё такой грубый, а? — вдруг произнесла громко Юля, тоном знаменитой Эллочки-людоедки.

Бык был тупой, здоровый, наглый и нетрезвый.

Предвкушая развлечение толпа раздалась освобождая место действа.

— Парниша, у тебя спина белая! — вспомнила Юля очередную рацею Эллочки-людоедки, чем несказанно развеселила зрителей.

«Бык» завертелся на месте, пытаясь заглянуть за спину, чем вызвал в толпе взрыв дикого хохота.

Где-то около полудесятка человек, стоявших за спиной «быка» не смеялись.

«Видно кореша», — подумал Владимир и переместился незаметно в их сторону.

За Юлю он не беспокоился — инструктор по «рукопашке» с таким дебилом справится «в лёгкую». А вот «всяких прочих» отсечь стоило. От Юли его перемещение не укрылось и она еле заметно кивнула.

«Бык» наконец понял что его «развели» и, перестав крутиться на месте, пытаясь заглянуть через плечо, попёр напролом.

Пудовый кулачище пошёл вперёд, но неожиданно встретил пустоту. Бык, пролетев по инерции пару метров, шлёпнулся на пол и врезался в эстраду. Толпа взорвалась аплодисментами и ещё больше попятилась.

«Бык», опираясь на край эстрады, поднялся на ноги и обернулся. В его глазах горела ярость.

— Па-атанцуем, парниша! — Юля мотнула головой и её золотистый «хвост» лёг ей на правое плечо, а на лице проявилась загадочная улыбка.

Мягко, пружинисто ступая на носках, будто продолжая танцевать, Юля приблизилась к своему противнику. Её правая рука поднялась показывая «быку» открытую ладонь с сомкнутыми плотно пальцами, а левая застыла на уровне пояса, как бы прикрывая живот. Правая ладонь начала как кобра ритмично раскачиваться.

«Бык» ринулся вперёд опять пытаясь свалить противницу ударом кулака, но произошло неожиданное.

Юля снова мотнула «хвостом» эффектно перебрасывая его теперь на левое плечо, мягко ушла с линии атаки, а руками вдруг сделала весьма странное движение: правой рукой плавное «уводящее» движение назад, а левой — вправо и вверх.

Эффект для зрителей это имело поразительный — «бык» пролетел мимо, кувыркнулся в воздухе и с шумом шмякнулся на бетонный пол.

— У-шу! У-шу Шаолинь!! Круто!!! — выкрикнул из толпы какой-то восторженный полуподросток, за что получил злобную отповедь патриотически настроенной Юли.

— Неуч! Русский бесконтактный рукопашный бой! — рявкнула она, но её слова потонули в восторженных воплях толпы.

С каждым шумным падением «быка» толпа всё более и более раздавалась вширь в опасении быть задетой беспрерывно падающим грузным телом.

Сначала никто не приглядывался к тому, почему этот «бык» беспрестанно падает, но потом всё больше и больше людей стало замечать, что его противница к нему даже пальцем не прикасается. Получалось, что он летает как бы сам по себе, подчиняясь лишь слабому мановению руки своей противницы.

Телекинез? Биополе?

Так как практически все присутствующие, за исключением, естественно, Владимира и самой Юли, и близко не были знакомы с этой техникой, то они именно так и подумали: «Девочка, обладающая паранормальными способностями, лупит „быка“ своим телекинезом». Толпе это добавило мистического страху. Далее она за всем действом наблюдала со смесью этого страха, благоговения и жгучего любопытства.

На самом деле, то, что демонстрировала Юля, было ни что иное, как боевое применение так называемого «быстрого гипноза». Когда нападающий, сам того не подозревая, неосознанно следует невербальным командам своего противника.

Наконец, самому «быку» надоело падать, но не желая уходить с поля боя побеждённым он крикнул дружкам: «Братва! Мочи суку!!».

Это было уже слишком, и Владимир, готовый к такому развитию ситуации, рванулся наперерез. Секунду спустя, дружки, так ничего и не поняв, осели на пол оглушёнными, а Владимир благоразумно смешался с толпой.

Юля тоже решила «закругляться». Поймав таки в очередной раз поднявшегося «быка», за руку, крутанула его и отправила в полёт к бетонному полу, не забыв придать его голове ускорение несколько большее ускорения свободного падения. Глухой, деревянный стук лба «быка», встретившегося с бетонным полом, ознаменовал конец схватки.

Картинно отряхнув ладони Юля оглядела обалдевшую толпу, перешагнула через поверженное тело «быка», и вполголоса спросила: «Ещё желающие есть?».

Хоть на лице её и была улыбка, но взгляд был настолько красноречив, что толпа попятилась.

Не найдя более достойных противников Юля стремительным шагом направилась к выходу. Мистический страх от увиденного заставил многих попросту шарахнулся в стороны. Толпа спешно раздалась, опасливо уступая дорогу.

Однако, когда она прошла её насквозь, взорвалась аплодисментами, свистом и восторженными криками.

— На этот раз ничего нового не выяснили и ничего нового не приобрели кроме пары синяков…

— Ага! На мордах нападавших! — саркастически уточнил Владимир, следуя за Юлей в полушаге.

— Ну… это уже несущественные детали! — величественно отмахнулась Юля.

Их содержательный диалог был прерван появлением откуда-то сбоку, из помещений позади бара, толстого черноволосого субъекта, с пальцами густо унизанными перстнями в сопровождении всё тех же вышибал, что они заметили при входе в бар и ещё пары охранников.

Юля немедленно «стекла» в боевую стойку, а Владимир сделал предупредительный шаг вперёд. Босс это заметил, и примирительно поднял ладони, сверкая каменьями.

— О нэт! Мы ничего против вас не имеим! — также примирительно воскликнул он.

Юля чуть переменила позу, чтобы она не была настолько угрожающей, но готовности не потеряла.

— Я хотел бы предложить вам карошую работу! Вы очинь карошо танцуете, и очень карошо дерётись. Я хачу предложить вам место своего телохранителя.

При этих словах «шкаф» с булыжной харей, стоящий рядом с боссом, побагровел и злобно зыркнул на потенциальных конкурентов.

— И это всё?! — подбоченилась Юля.

— Ну конечно же танцевать вы сможете всегда, когда вам захочеца. Вы же любите танцивать? — босс расплылся в улыбке Мефистофеля и тут же для весомости своих слов, назвал сумму оклада, по его мысли неотразимую.

По крайней мере, как заметил Владимир, на его окружение данная сумма произвела впечатление.

— ПАРНИША! — Юля опять перешла в роль Эллочки-людоедки, — да я ТЕБЯ со всей твоей бандой нанять могу!

На лице босса с этими словами Юли застыло глубокое удивление и огорчение.

— Неинтересно! — припечатала Юля того, царственным жестом.

— Влад, п'шли отсюда! — процедила она сквозь зубы и гордо продефилировала мимо обалдевшего босса с его командой.

Владимир пропустил вперёд Юлю, и подарив оставшимся «улыбку зомби», двинул следом к гардеробу и на выход. Босс же проводил Владимира злобным взглядом. Понятно было из его обиженно-хищного взгляда, какого рода «телохранение» предполагалось при нём для Юли…

— Босс! — зашептал на ухо обладателю перстней один из телохранителей, — это опасный тип! Я видел, он один пятерых положил, да так, что никто не заметил как! Он её секьюрити! Очень дорогая работа босс! Он профи из высших.

— Да босс, вступил в разговор «шкаф». Это наверняка какая-то фифа из столичных. Чья-то очень богатая дочка, если может таких нанимать!

«Сложив два и два» босс пришёл к таким же выводам и поспешил выбросить инцидент из головы.

Дела давно минувших дней

На улице пахло снегом и машинами. Музыка, которая оглушала в дискотеке, снаружи была лишь просто громкой и от неё остались лишь лёгкий звон в ушах и лёгкая оглушающая тупость в голове.

Хорошо откормленный постовой милиционер лениво зыркнул на парочку выкатившуюся из здания дискотеки, не нашёл ничего, к чему можно было бы придраться и также безучастно отвернулся.

Большое брюхо и даже на лёгком морозце лоснящаяся харя мента говорили о том, что в отличие «от всяких прочих» он не бедствует.

Накатила лёгкая апатия, как и всегда после завершения какого-либо крупного или тяжёлого дела.