Читаем без скачивания Женщина и социализм - Август Бебель

Женщины-врачи — отнюдь не новое явление. У большинства древних народов, особенно у древних германцев, врачеванием занимались женщины. В IX и X веках в арабском государстве, в особенности во время господства арабов (мавров) в Испании, большою славою пользовались женщины-врачи, в том числе и хирурги, учившиеся в Кордовском университете. Под влиянием мавров женщины допускались в разные итальянские университеты, как, например, в Болонский и Палермский. После исчезновения «языческого» влияния в Италии последовало запрещение этих занятий. Так, университетская коллегия в Болонье издала в 1377 году следующий декрет: «И так как женщина- глава греха, орудие дьявола, причина изгнания из рая и гибели ветхого завета и так как вследствие этого надо старательно избегать всяких сношений с нею, то мы не дозволяем и решительно запрещаем, чтобы кто-нибудь допустил ввести в названную коллегию женщину, как бы она ни была уважаема. И если все же кто-нибудь сделает подобное, то он должен быть строго наказан ректором».

Допущение женщин к университетским занятиям имеет прежде всего уже то значение, что женская конкуренция очень благотворно влияет на прилежание нашей мужской молодежи, которое оставляет желать очень многого, как это утверждается с самых различных сторон. Уже одно это — большой выигрыш. Благодаря этому должны существенно улучшиться и нравы нашей университетской молодежи. Стремление к выпивкам и вздорным ссорам, трактирная жизнь нашей студенческой молодежи получает жестокий удар; в местах, откуда главным образом выходят наши государственные люди, судьи, прокуроры, высшие полицейские чиновники, священники, народные представители и т. д., устанавливается тон, более соответствующий задачам, для которых они устроены и поддерживаются. А по единогласному суждению беспристрастных сведущих людей, улучшение этого тона крайне необходимо.

Число государств, допускающих женщин к занятиям в университетах и высших учебных заведениях, за последнее десятилетие быстро растет. Ни одно из государств, считающее себя культурным, не может долго противиться этому требованию. Впереди всех идут Соединенные Штаты, за ними следует Россия — два государства, во всех отношениях представляющие самый резкий контраст. В Североамериканском союзе женщины допущены к высшему образованию во всех штатах: в Уте с 1850 года, в Иове с 1860, в Канзасе с 1866, в Висконсине с 1868, в Миннесоте с 1869, в Калифорнии и Миссури с 1870, в Огайо, Иллинойсе и Небраске с 1871 года, а затем последовали все остальные штаты. Соответственно этому распространению женского университетского образования женщины завоевали себе в Соединенных Штатах прочное положение в различных профессиях. По данным на 1900 год, в Соединенных Штатах было 7399 женщин — врачей и хирургов, 5989 писательниц, 1041 женщин-архитекторов, 3405 женщин-священников, 1010 женщин-адвокатов, 327 905 учительниц

В Европе открыла женщинам свои университеты для занятий главным образом Швейцария. Общее число учащихся составляли:

По различным факультетам в зимнем семестре 1906/07 года студентки распределялись так: право — 75, медицина — 1181, философия — 648. По национальностям было: 172 швейцарки и 1732 иностранки. Количество учащихся там германских женщин понизилось, потому что в последнее время они были допущены, хотя с некоторыми ограничениями, в германские университеты. В 1906/07 году число полноправных, внесенных в списки, студенток составляло около 30 процентов числа всех студентов, а включая вольнослушательниц, — около 37 процентов всех студентов и вольнослушателей.

В Англии женщины допущены к слушанию лекций в университетах, но в Оксфорде и Кембридже доступ им до некоторой степени ограничен. Во Франции в 1905 году было 33 168 студентов, среди них — 1922 студентки (774 иностранки). Они разделяются следующим образом: правоведение — 57, медицина — 386, естественные науки — 259, литература — 838, другие области знания — 382. В следующих государствах женщины допущены к высшему образованию: Соединенные Штаты, Англия, Голландия, Бельгия, Дания, Швеция, Норвегия, Россия, Германия, Австро-Венгрия, Италия, Швейцария, Франция, Турция. К врачебной практике женщины допущены: в Индии, Абиссинии, Персии, Марокко, Китае и т. д. Особенно в восточных государствах женщины-врачи завоевывают все более и более твердое положение. Ограничения, которые в этих странах налагают на женщину религия и нравы, делают там женщину-врача большим благодеянием.

После долгой борьбы и больших усилий наконец и Германия, сначала, правда, упираясь, вступила на новый путь. Постановлением союзного совета от 24 апреля 1899 года женщины допущены к медицинским и зубоврачебным экзаменам, точно так же как и к экзаменам на звание аптекаря на равных с мужчинами условиях. Вторым постановлением союзного совета, от 28 июля 1900 года, женщины-врачи, выдержавшие экзамен за границей, если они немецкие подданные, допускаются к практике в Германской империи. Кроме того, медичкам зачисляются занятия, начатые ими за границей. Еще до 1898 года женщины были допущены в отдельные университеты, например в Гейдельберге и Геттингене. В зимнем семестре 1901/02 года в университетских списках числилось уже 1270 слушательниц. В ряде немецких городов основаны женские гимназии и реальные училища; они существуют в Карлсруэ, Штутгарте, Ганновере, Кенигсберге, Гамбурге, Франкфурте-на-Майне, Бреславле, Берлине, Шенеберге, Мангейме и проч.

Еще весной 1902 года сенат берлинского университета отклонил прошение студенток о допущении к имматрикуляции[225] при условии представления аттестата зрелости немецкой гимназии. Сопротивление против допущения женщин к высшему образованию со стороны очень влиятельных кругов еще не сломлено. Так, в марте 1902 года прусский министр народного просвещения произнес в прусском ландтаге речь, в которой он, между прочим, сказал: женские гимназии являются экспериментом, который администрация народного просвещения должна отклонить; он боится, что различия между мужчиной и женщиной, указанные природой и развитые культурой, могут пострадать от посещения гимназий и университетов. Немецкая семья должна по возможности сохранить особенность немецкой женщины. Здесь полностью отражается еще старый шаблон. Точно так же и большинство немецких профессоров по-прежнему относятся отрицательно к женскому высшему образованию, хотя другие признаются, что многие из женщин, допущенные к высшему образованию, вполне, а иногда и превосходно удовлетворяют всем необходимым для этого требованиям. А как думает о женском высшем образовании часть, а вероятно и огромное большинство, студенчества, показывает протест студентов-клиницистов в Галле, с которым они обратились в марте 1902 года ко всем студентам-клиницистам Германии. Разъяснив сначала, что их протест вызван агитацией союза «Женское образование — женское» высшее образование» в Берлине за допущение женщин к изучению медицины, они продолжают: «После того как этим шагом вопрос поставлен на обсуждение суда гласности, клиницисты в Галле обращаются к кругам, для которых решение этого вопроса имеет наибольший интерес и значение, именно к клиницистам немецких университетов, так как те или по собственному опыту знают упомянутые невыносимые явления, или могут себе представить, какие печальные и всякую стыдливость уничтожающие положения должно вызвать это совместное клиническое обучение, положения, которые слишком отвратительны, чтобы их можно было, не нарушая приличия, обозначить здесь точнее. Медицинский факультет — университета в Галле был один из первых в Германской империи, который сделал попытку допустить женщин к медицинскому образованию, и эту попытку надо считать совершенно неудавшейся. Вместо благородных стремлений вместе с женщинами вошел цинизм, и сцены, одинаково возбуждающие отвращение как у преподавателей и учеников, так и у пациентов, — обычное явление. Здесь эмансипация женщины становится бедствием, здесь она вступает в конфликт с нравственностью, и здесь поэтому ей нужно положить предел. Коллеги! Кто осмелится в виду этих фактов выступить против наших законных требований? Мы требуем исключения женщин из клинических занятий, так как опыт научил нас, что совместные клинические занятия мужчин и женщин так же мало совместимы с интересом основательного медицинского образования, как и с основами приличия и морали. Поднятый нами вопрос потерял теперь свой местный характер. Уже в высших сферах слышатся голоса об окончательном допущении женщин к медицинскому образованию. Вы все теперь одинаково заинтересованы в нашем деле, и поэтому мы требуем от вас: займите определенную позицию в этом вопросе и объединитесь с нами в общем протесте».

Этот «протест» — разительное доказательство как ограниченности, так и зависти студентов клиницистов, боящихся женской конкуренции, ибо как раз к зависти и боязни сводятся их моральные соображения. То, что в большинстве культурных государств без всякого вреда для нравственности и чувства приличия студентов допускается отчасти уже в течение десятилетий, для Германии должно представлять опасность! Немецкие студенты не пользуются славой особенно добродетельных и нравственных, и им следовало бы оставить подобные штуки.[226] Если приличие и нравственность не страдают от того, что сестры милосердия вместе с врачами присутствуют на всевозможных операциях над мужчинами и женщинами и оказывают при этом серьезную помощь, если прилично и нравственно, что десятки молодых мужчин в учебных целях присутствуют в качестве зрителей у постели родильницы или при операциях над женщинами, то смешно отказывать в том же праве студенткам.