Читаем без скачивания Маленький памятник эпохе прозы - Екатерина Александровна Шпиллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маринка разглядывала меня удивлённо и радостно: сдаётся мне, она испытала облегчение, ей стало очевидно, что я своим видом не опозорю ни её, ни гламурное место для особых людей.
– Потрясающе выглядишь! – она была искренна и видно, что довольна. Я тоже внимательно разглядывала подругу. Конечно, как и предполагала, фоторедактор в жёлтом журнальчике перестарался, превратив мою Марину в примитивную рублёвскую диву, а она всё так же прекрасна и удивительна своей экзотической красотой, зачем было её замазывать и штукатурить? Глупость и безвкусица!
– Как живёшь? – приветливым светским тоном поинтересовалась Марина, когда мы сделали скромный заказ – два кофе, минеральную воду, два пирожных.
– Прекрасно, – в тон ей ответила я, глядя во все глаза на такую родную и такую чужую Маринку. Внешне я была бесстрастна, сама сдержанная аристократичность, а в душе кипели противоборствующие чувства: с одной стороны, хотелось броситься подруге на шею, крикнуть «хватить церемониться, расслабься, а ещё лучше поедем ко мне, в мою комнату, засядем с ногами на кровать и будем трепаться до полуночи!». С другой – я ужасно злилась на неё за то, что она теперь такая – чужая, далёкая, богатая, неприступная. И меня вынуждает соответствовать. Будто мы не с первого класса в обычной школе десять лет вместе колбасились, а лишь накануне впервые встретились на правительственном приёме и сейчас решили закрепить знакомство «кофейными» посиделками в стиле персонажей Оскара Уайлда.
– Что слышно от Люды? Она мне звонила где-то в октябре.
– И мне в октябре. А потом ещё несколько раз. Получила от неё письмо.
– Правда? Вот это да. А мне почему-то не звонит и не пишет.
– Дорогая, а ты часто живёшь дома? Кстати, я сама ей дважды звонила. Почему, когда ты бываешь в Америке, не наберёшь её номер, не заедешь к ней?
Марина опустила глаза:
– Да там всегда такая суета бешеная! Не отдых, а сплошные выходы и приёмы.
– Я тебе очень, очень сочувствую! – с большим трудом я пыталась загнать иронию куда подальше.
– А что рассказывает?
– В восторге, учится, живёт в доме брата, английский уже совсем родной. У неё всё хорошо!
– Ну, и слава богу! – улыбнулась Марина. – И у тебя, как мне кажется, тоже.
– Абсолютно. А Маркуша как?
– Ой, солнышко моё! Бегает, ужасно активный, улыбка с лица не сходит – чудо какое-то! И здоровенький – тьфу-тьфу-тьфу! Все няньки его обожают, говорят, что лучше мальчика у них никогда не было.
«А ты веришь», – подумалось мне. Впрочем, Марина просто любящая мамочка с нормальными гиперреакциями на своё дитятко.
– И много у вас нянек?
– Три. Дневная, ночная и выходная.
– Ого! Ну, а сама ты как?
– Лучше всех! – засмеялась подруга. – Хотела сказать… я ведь читаю тот журнал, где ты работаешь.
– О, большая честь.
– Ну, Белка, слушай! Вижу твою фамилию, горжусь, перед мужем хвастаюсь. И вот как раз в связи с этим, – Марина покусывала губы, улыбалась, взволнованно теребила салфетку, явно собираясь сообщить нечто эпохальное. – Знаешь, что мы решили? – какой торжественный тон! – Мы решили… Вот скоро у нас будет одно большое мероприятие, приедут важные дядьки, ты себе не представляешь, какой уровень! Это всё Лёшины дела по бизнесу, мы обязаны их регулярно принимать. Они приезжают с жёнами, мы приглашаем артистов, роскошный стол… В общем, уже отработанный алгоритм.
– Читала. И видела фото.
– Ой, кошмарные фотки, – кокетливо засмеялась Марина. – На самом деле всё куда лучше, красивее и интереснее. Люди потрясающие! Можно завести прекрасные знакомства, в твоём деле тоже пригодится.
– Не поняла: я тут при чём?
– Лёша разрешил… мы решили тебя пригласить, – эх, Маринка, оговорка сразу выдала все твои секретики! – Пригласить официально – и как мою подругу, и как одного из руководителей рекламной службы вашего холдинга.
– Я не руководитель и работаю на конкретное издание, а не на холдинг в целом.
– Ой, да какая разница! – махнула рукой Марина.
– Огромная.
– Ну, хорошо, руководитель журнала…
– Тоже мимо.
– Ну, договоримся, не это главное! Главное, что ты к нам приедешь. Такси я оплачу. Ты рада? Ты приедешь?
Мне пришлось собираться с силами, чтобы начать отвечать ей. Было тяжело и больно. Говорила я медленно, взвешивая каждое слово, а они, слова, были безумно тяжёлыми – их так сложно произносить! Но я должна была это сказать.
– Приглашать меня или нет, по договорённости с мужем, ты решала прямо здесь, посмотрев, как я выгляжу, в каком виде позволила себе прийти в дорогое место, до сих пор ли я лохушка нищебродская или на человека стала похожа. Без проверки Алёша никакого разрешения не давал. Потому что, по правилам, таких, как я, нельзя пускать к вам на рауты. Молчи, не перебивай, дай договорить! – пришлось предупреждающе поднять руку, чтобы остановить Маринку, открывшую рот. – Ты ему всю маковку исклевала, что хочешь видеть свою подружку у себя дома, я тебя понимаю. И ты его достала, рассказывая, какая я молодец, в каком шикарном глянце работаю. Он, скрепя сердце, велел тебе съездить на разведку, проверить моё свиное рыло. Фотик не дал? Можно было бы меня пощёлкать – профиль, анфас, в полный рост, потом показать ему – акцептует или нет. Ты решилась взять на себя положительное принятие решения, значит, я убедительна. Здорово! Марина, спасибо. Честно, я тебе очень благодарна и тронута, что ты всеми способами пытаешься сохранить нашу дружбу, нашу близость, ради этого идёшь даже на обострение с мужем – он ведь знать не хочет никаких нищенок из твоей прошлой жизни, правильно? А ты стараешься и нарываешься. Не надо, Мариночка! Живи свою прекрасную жизнь, не оглядываясь. Пойми, есть то, что невозможно. Я никогда не впишусь… как ты сказала? А… в ваш «алгоритм». Я не просто не могу к вам поехать, хотя у меня, кстати, достаточно денег, чтобы самой себе оплатить такси в оба конца, но я не хочу! Понимаешь? Не хочу в ваш особняк, не хочу важных дядек и высоких знакомств. Не хочу думать над вечерним нарядом с перьями в заднице – ничего этого я ни капли не хочу. Если ты способна в это поверить, конечно.
Вдруг из динамиков тихонько полилась приятная скрипичная музыка: прямо под конец моей речи, получилось эффектно. Музыка дала нам возможность просто помолчать. Глядя в разные стороны, избегая смотреть глаза в глаза. Я чувствовала себя опустошённой, больше всего на свете мне хотелось прилечь, закрыть глаза и уснуть. Этот монолог, не такой уж длинный, выпотрошил все силы. И сердце немного заболело, во
