Читаем без скачивания Ее королевское высочество - Даниэла Стил

Всю ночь дворец и окружающая территория были наводнены людьми в форме. Несмотря на шок, притупивший все ее чувства, Кристиана настояла на том, чтобы выйти на улицу. Как только она в сопровождении телохранителей вышла из дворца, навстречу ей бросились Сэм и Макс. Не сказав ни слова, Макс сгреб ее в объятия и разрыдался; по щекам Сэма, стоявшего рядом, катились слезы. Оба были искренне привязаны к семье, с которой провели несколько лет. Кристиана молча смотрела остановившимся взглядом на черный провал в земле, где все еще вспыхивали всполохи пламени.

Вначале лишь немногие знали, что князь Ганс Йозеф тоже находился в машине. Все думали, что там был только Фредди, что уже само по себе было ужасно. Но новость быстро распространилась благодаря телохранителям, которые видели, как князь сел в «феррари» вместе с сыном. Это была двойная трагедия и страшная потеря для страны и для всего мира. Окруженная телохранителями, сопровождаемая Максом и Сэмом, Кристиана бесцельно бродила, отказываясь вернуться во дворец. В ее смятенном мозгу засело убеждение, что, оставаясь рядом с тем местом, где находились ее отец и брат, прежде чем навсегда исчезнуть, она может каким-то непостижимым образом вернуть их из небытия. Невозможно было постичь случившееся и оценить, что это значит для Лихтенштейна. Глядя на потрясенные лица Макса и Сэма, видя их слезы, Кристиана начинала сознавать, что навеки потеряла отца и брата. Она осиротела, а страна лишилась лидера.

— Что же теперь будет? — растерянно спросила она Макса.

— Не знаю, — честно признался он.

И никто не знал. Помимо ее личной трагедии, это была колоссальная проблема для страны. Власть в Лихтенштейне всегда переходила от отца к сыну, и с гибелью Фредди не оставалось никого, кто мог занять его место.

В эту ночь Кристиана так и не легла спать. Повсюду были журналисты, передававшие отчеты в свои издания. После впечатляющего выступления в ООН князь Ганс Йозеф стал широко известен, и взрыв его автомобиля оказался важной международной новостью. По общему убеждению, между обоими событиями прослеживалась связь. К счастью, целый полк телохранителей ограждал Кристиану от назойливого внимания прессы.

Где-то в середине ночи Кристиана поднялась к себе, и Сильвия помогла ей переодеться в черное. Когда она снова спустилась вниз, все помощники и секретари ее отца были в сборе, занятые лихорадочной деятельностью. Кристиана не имела представления, чем они заняты и куда звонят. К ней подошел ее личный помощник и сообщил, что они занимаются организацией похорон.

— Организацией чего? — переспросила Кристиана, испытав шок.

Какой бы спокойной и вменяемой она ни казалась, ее мозг упорно отказывался воспринимать ужасную правду. Папы больше нет... Она снова почувствовала себя пятилетней, вспомнив то утро, когда умерла ее мать... а теперь и Фредди... бедный глупый Фредди, со всеми его выходками и шалостями... теперь его тоже нет. Никого нет. Она осталась совсем одна на белом свете.

Кристиана находилась в кабинете отца с его сотрудниками, когда прибыли члены правительства. Все двадцать пять человек, облаченные в черные костюмы с черными галстуками, с осунувшимися лицами. Никто из них не сомкнул глаз этой ночью. Собираясь небольшими группами, они следили за новостями, плакали, не тая слез, и пытались решить, что делать. Никогда раньше им не приходилось сталкиваться со столь неподъемной проблемой. Страна лишилась своего князя, и некому было занять его место, ибо наследник погиб вместе с ним, а женщины, согласно конституции, даже не рассматривались в качестве претенденток. Помимо огромной человеческой трагедии, то, что произошло этой ночью, было катастрофой для всей страны.

— Ваше высочество, — мягко обратился к Кристиане премьер-министр.

Члены правительства совещались с четырех утра и ждали до восьми, чтобы приехать во дворец. Впрочем, ни у кого не было сомнений, что там тоже никто не спит. Освещенные окна дворца ярко светились в ноябрьской тьме.

— Ваше высочество, мы хотели бы поговорить с вами, — продолжил премьер-министр. Он был главой правительства и доверенным лицом ее отца. — Вы не возражаете?

Кристиана кивнула, и кабинет освободили от всех посторонних, выставив за дверью вооруженную охрану. Никто не знал, чего еще можно ждать. Взрыв автомобиля мог быть как отдельным актом терроризма, так и предвестником более масштабных действий, включая нападение на дворец. Снаружи дворец охраняли подразделения швейцарской армии, присланные из Цюриха по распоряжению швейцарского правительства.

Кристиана села, ожидая, пока члены правительства займут свои места. Они расположились в кабинете отца, и казалось странным, что его здесь нет. На мгновение она даже задалась вопросом, где он, затем вспомнила. Более всего ее терзал взгляд отца, который она поймала, прежде чем машина тронулась. Этот извиняющийся взгляд, полный сожаления и печали, будет преследовать ее до конца жизни, как и отчуждение, возникшее между ними в последние два месяца. Они даже не успели по-настоящему помириться, раны только начали затягиваться, и вот — его больше нет. Сколько бы Кристиана ни говорила себе, что никогда больше не увидит ни отца, ни брата, это просто не укладывалось у нее в голове.

— Ваше высочество, мы все глубоко сочувствуем вашему горю. Это столь ужасно, что выходит за рамки человеческого понимания. Примите глубочайшие соболезнования от всех нас.

Кристиана кивнула, не в силах произнести ни слова. Ее лицо было таким бледным, что казалось прозрачным. В сущности, она была всего лишь двадцатичетырехлетней девушкой, которая только что потеряла всю свою семью. И некому было утешить ее, кроме этих мужчин, каждого из которых она знала с детства.

— Кроме того, мы хотели бы поговорить с вами о будущем государства. Страна осталась без руководства. Согласно конституции подобная ситуация должна быть немедленно разрешена, иначе это может быть чревато опасностью, особенно в нынешних обстоятельствах.

В отсутствие главы государства вся ответственность ложилась на премьер-министра, включая разрешение внутренних кризисов. Однако все члены правительства испытывали беспокойство и неуверенность, не имея никого, кто мог бы занять место ее отца, которое столь неожиданно и трагически освободилось.

— Вы в состоянии выслушать нас, ваше высочество, или слишком расстроены, чтобы что-то обсуждать? — осведомился премьер-министр, старательно артикулируя слова, словно Кристиана вдруг оглохла. Она и в самом деле была оглушена свалившимся на нее горем, но это не отразилось на ее способности мыслить.

— Я вас слушаю, — коротко кивнула Кристиана.