Читаем без скачивания 10 мифов Советской страны - Александр Шубин

Хрущев утверждает, что члены президиума (не названные Хрущевым) приехали на место и… уехали назад под таким предлогом: Сталин при падении подмочился, и «неудобно нам появляться у него и фиксировать свое присутствие, раз он находится в столь неблаговидном положении».[475] Хрущева можно понять. Сталин не очень любил людей, которые видели его «в неблаговидном положении». Но вопрос остается: почему к Сталину немедленно не вызвали врачей? Это оставляет в силе менее сенсационную версию смерти Сталина, но тоже криминальную — оставление без помощи.

Хрущев дает по этому поводу маловразумительное объяснение — якобы Бутусова сказала Маленкову, что Сталин «спокойно спит». Визитеры разъехались, но через некоторое время порученцы снова дозвонились до Маленкова и убедили его, что это — «необычный сон». После этого Маленков вызвал на дачу уже более широкий круг членов Президиума и врачей.[476]

Э. Радзинский со всей присущей ему эмоциональностью обвиняет Хрущева во лжи (даже главку так назвал — «Ложь»): «По Хрущеву, вся четверка вчерашних гостей тотчас приехала».[477] Но Хрущев не пишет, что приехала вся четверка. Она была проинформирована. Хрущев пишет «мы». Из контекста ясно, что на дачу приехал еще Маленков, может быть, еще кто — то, но Хрущев не называет имен. Так что здесь Радзинский приписал Хрущеву лишку.

По версии Лозгачева, далеко не сразу, а в три ночи приехали Маленков и Берия. Выслушав сотрудников, Берия выругался и резюмировал: «Не поднимай панику, и нас не беспокой. И товарища Сталина не тревожь».[478] После чего они уехали.

Бывает, что мемуаристы не помнят всех присутствующих при событии (Лозгачев мог не запомнить скромного присутствия Хрущева). Можно также заподозрить Хрущева в том, что он несознательно или сознательно перепутал, когда первый раз приехал к больному Сталину. Хотя это мало помогает версии убийства. Максимум, в чем можно упрекнуть Хрущева — сначала он не понял всей серьезности положения со слов Маленкова, а когда писал мемуары, решил сгладить это обстоятельство.

Но вот расхождение во времени очень существенно. И оно снова в пользу версии «оставления без помощи». Узнав о неприятности со Сталиным, соратники тянут время. А задним числом Хрущев нивелирует это «странное» поведение. Мол, охранники позвонили — мы приехали. Вроде со Сталиным — штатная ситуация, незначительный эпизод. Уехали. Засомневались. Вызвали врачей.

Последовательность событий не расходится с версией охранников. А вот временные промежутки — другие. Соратники тянули время. Это — если они сразу поняли, что Сталин тяжело болен. А если не поняли?

Ошибка соратников

Как это — не поняли?! Все же знают теперь, что Сталин упал у стола, бормотал «дз», обмочился, наконец. И «охрана» четко доложила ситуацию членам Президиума, прибывшим в ночи на дачу. Это нам порученцы так рассказывают.

Но при этом Радзинскому Лозгачев поведал, что Сталина обнаружил он, а Хрущеву они сообщили, что обнаружила Матрена. Матрена уверяла, что теперь Сталин уснул. Обмочился только. Прибывшим на дачу Маленкову, Хрущеву и Берии сбивчиво рассказали о ночном происшествии. Но теперь — то Сталин спит. Утром проснется, узнает, что тут толпились соратники, разглядывали его в неприглядном виде. Что — то еще решит с ними сделать. Нет, не надо его беспокоить. Не буди лихо, пока оно тихо…

Так что, прибыв на дачу и послушав рассказы о вечернем происшествии, «соратники» ночью вполне могли решить, что старик напился (может — добавил, кто его знает, что он делал все воскресенье), и не решились его беспокоить в таком состоянии. Охрана могла объяснять ситуацию сбивчиво, неубедительно — это они задним числом, все продумав, все разложили. А когда выяснилось, что все серьезно, пришлось подправлять версию ночных событий, чтобы скрыть собственное головотяпство.

По Лозгачеву, в 8 часов (еще через пять часов) снова приехал Хрущев и сказал, что скоро будут врачи. Не обманул. Через полчаса — час врачи прибыли.

С 9 утра 2 марта до смерти Сталина в 21.50 5 марта у него было много посетителей. Толпились врачи и члены партийно — государственного руководства. Но медицина того времени (особенно такая коллективная) была уже бессильна. Может быть, она была бы бессильна даже вечером 1 марта. Но раз Сталина продержали без помощи лишние полсуток, это нужно было как — то объяснить. Появилась «официальная версия».

С. Аллилуева рассказывает, что ей сообщили — Сталина нашли в 3 ночи. Врач А. Мясников, услышавший «официальную» версию событий тогда же, утром 2 марта, уточняет — в 3 ночи Сталина видел охранник, посмотревший в замочную скважину, работающим.[479] Таким образом, Светлана точно запомнила время 3 часа, но неточно — контекст. Сталина якобы нашли после 3 часов, поскольку в 3 его видели последний раз. Оба свидетеля вспоминают, что им сказали, много лет спустя, здесь могли наложиться разные детали. Охранник видел Сталина в ночь перед ударом. Но это не могло быть 3 ночи на 1 марта (еще шел ужин). А в 3 ночи на 2 марта больной Сталин уже был давно обнаружен. В это время как раз приехали визитеры. Видимо, это время и решили называть новым посетителям, чтобы не возникло подозрений в «преступной халатности» членов Президиума. Обеспокоившись неблагоприятным впечатлением, которое могло произвести их ночное поведение, они договорились с порученцами считать, что Сталина обнаружили после трех ночи. То есть первого визита соратников (с признаками «преступной халатности») как бы не было.

Теперь всем участникам ночной драмы приходилось скрывать, что члены Президиума знали о случившемся еще поздним вечером 1 марта, а меры приняли только утром 2 марта. Не объяснив как следует положения, порученцы тоже проштрафились и теперь убеждали себя и других, что все с самого начала объясняли хорошо. Позднее, когда дело дошло до мемуаров, участники стали забывать искусственную «официальную версию» и вспоминали то, что было на самом деле, приукрашивая каждый свое поведение. Лозгачев вспомнил, как он увидел Сталина (хотя вошел уже, когда упавшего заметила Бутусова). Хрущев упирает на то, что сам он действовал своевременно, а охранники уверяют, что все излагали ясно и точно.

А ранним утром 4 марта стране и миру сообщили: «В ночь на 2 марта у товарища Сталина, когда он находился в Москве, в своей квартире, произошло кровоизлияние в мозг…»[480] Чтобы вообще никаких слухов не возникло, даже дачу заменили на квартиру.

Мотивы

Мемуаристы в один голос указывают на деловую активность Берии, который вроде бы злорадствовал. Впрочем, здесь чувствуется тень последующих разоблачений Берии. Кроме психологических домыслов (всматривался в глаза Сталина, громко потребовал машину…), ничего здесь нет. Ничуть не убедительнее попытки поклонников Берии доказать, что он горевал о смерти Сталина. Источники те же, трактовки противоположные. Во всяком случае, Берия был уже вечером 1 марта проинформирован о ночном происшествии и действовал не лучше других, сначала предлагая «не тревожить товарища Сталина», а затем поддерживая «официальную версию». Ближний круг Сталина имел все основания желать его смерти (слишком многие члены этого круга не дожили до 1953 г.). Но нет никаких фактов, которые свидетельствовали бы о том, что Сталин был именно убит, а не оставлен без помощи, что привело к его смерти. Это все — таки разные статьи УК. Имеющиеся у нас факты дают основания полагать, что соратники и помощники допустили не «преступный умысел», а «преступную халатность».

Мотивы преступления вроде бы очевидны. Считается, что Сталин готовил замену прежнего поколения руководителей новым, выдвинувшимся во время войны. Правда, по другой версии, Сталин не доверял «военному поколению». В действительности Сталин при подборе кадров руководствовался разными критериями. В 1952 г. на XIX съезде КПСС Сталин изменил устав партии. Вместо Политбюро был учрежден более широкий Президиум ЦК.

На пленуме ЦК Сталин подверг резкой критике Молотова и Микояна. Еще сказал, что собирается уходить — старый уже. Зал протестовал. Но это понятно — ритуал. Все помнили судьбу делегатов XVII съезда партии. Советологи гадают: что Сталин имел в виду? Проверял зал на лояльность? А какую реакцию он ожидал, по мнению «шестидесятников»? Сталин действительно был стар, и рассуждения об этом — вполне естественны. Естественно и создание кадрового питомника в виде Президиума ЦК Тем более что Сталин тут же создал его узкое бюро без Молотова и Микояна, но с Берией, Хрущевым, Маленковым и Булганиным. Что же теперь, Молотова и Микояна подозревать в убийстве Сталина?

Еще в контексте смерти Сталина нельзя не вспомнить «дело врачей». Министерство государственной безопасности воспользовалось заявлением электрокардиолога о том, что кремлевские врачи неправильно лечили Жданова, и обвинили большинство медиков, врачевавших Сталина и других «вождей», в сознательном вредительстве. Большинство арестованных по «делу врачей» были евреями (хотя было и немало не — евреев). В январе 1953 г. в связи с «делом врачей» антиеврейская кампания, набиравшая силу в СССР, получила новый импульс.