Читаем без скачивания Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

13/25 декабря 1899. Понедельник.

Утром на экзамене в Женской школе по Закону Божию.

Вечером закончены занятия с Павлом Накаи до будущего года.

Днем была еврейка, просящая крещения: Перель Гершовна Кабатник, жена Зейлика Рафаиловича Кабатника с мужем уже содержит небольшую гостиницу в Нагасаки. Родом из Николаева; говорит, что воспитывалась там в женском училище среди православных учениц и полюбила православие. Но его почти нисколько не знает, как показало самое поверхностное испытание. Говорит, что после крещения к мужу не вернется, а уедет в Владивосток. Привел ее ко мне механик зимующего теперь в Иокохаме русского парохода «Котик» Николай Михайлович Меринов. Он же взялся научить ее православной вере, ибо она не может, по недостаточности средств, жить в Токио, а в Иокохаме больше учить некому. Я снабдил их катихизисами — малым и большим, Догматикой, Священной Историей, Новым Заветом, молитвенником. По большим книгам он сам будет готовиться, а она с помощью его объяснений хоть бы малый катихизис усвоила. Человек он по виду внушающий доверие; живет на судне, а она в Иокохаме на горе. — Подозрительно желание креститься без знания веры и с желанием уйти от мужа, но и как отказать? «Грядущего ко мне не изжену вон» (Иоан. 6, 37).

14/26 декабря 1899. Вторник.

На экзамене в Семинарии и Катихизаторской школе. Младший класс Семинарии состоит из таких подобранных учеников, что почти нет различия между ними по успехам — все одинаково хорошо отвечали.

Вернувшись в одиннадцать часов промерзший до мозга, встретил в коридоре о. Тита Комацу, который явился с своим проектом соединения катихизаторов для проповеди; там ныне у него катихизатор Фома Оно (в Мито), Петр Мисима (в Оота), Роман Фукуи (в Оцу) проповедуют коллективно — сначала в Мито, потом в Оота, потом в Оцу. Можно опасаться, что, прыгая так, они оставляют новопросвещенных без дальнейшего воспитания. О. Тит уверяет, что «нет». Ладно! Позволил ему, но на его просьбу дать катихизаторам по сему поводу на экстренные расходы, сказал, что церковных денег дать не могу, ибо не вижу еще, на пользу ли, а дам по две ены в месяц им лично от себя дорожных — и прочее, и прочее, и прочее.

15/27декабря 1899. Среда.

В девять часов чтение списков в Женской школе.

В четыре часа смотрители: Семинарии — Иоанн Сенума и Катихизаторской училища — о. Феодор Мидзуно — принесли на просмотр и утверждение составленные списки Семинарии и Катихизаторского училища.

Целый день перевод расписок для Отчета.

16/28 декабря 1899. Четверг.

В девять часов чтение списков в Семинарии и Катихизаторской школе. Из последней двое исключены за болезнию и совершенною не- способностию учиться; один из них — Секигуци, сын благочестивого врача в Татебаяси; отец, как видно, ни к чему не мог приспособить его — так «в Катихизаторскую школу, авось годен будет на службу Церкви!». И хотелось бы воспитать его, да что ж, коли сын не поддается тому!

Был Петр Оокава, из Нигахама в Идзу, когда–то учившийся в Катихизаторской школе, а теперь совсем забросивший свое христианское чувство, не исповедующийся, не молящийся, не воспитывающий своих детей в христианском учении, хотя и крестивший их. Долго убеждал его воспрянуть духом; говорит он, что «не забыл бога, только нет у него чувства веры и не может возбудить его». Объяснил ему, что это от собственного нерадения и нежелания; Апостолы даже чувствовали у себя ослабление веры, но молили: «Умножи веру нашу», — мы тем паче можем ослабеть, но всегда около нас тот же Спаситель, та же благодать…

Просил он простить ему долг — тридцать ен, оставшихся за ним с тех пор, как он сестру свою воспитывал здесь, в Женской школе, и не доплатил за содержание ее. Я давно уже забыл этот долг, и потому охотно простил его. Обещал я принять его дочь в Женскую школу года через три — ныне ей восемь лет — и теперь же зачислить ее кандидаткой на принятие; за содержание ее он будет платить.

Ушел он смягченный, обещавший призвать катихизатора для научения детей и исповедаться.

Прощаясь, заметил он:

— Вот Вы теперь хорошо приняли меня и поговорили, а десять лет тому назад, когда я был у Вас, разом спросили: «По какому делу?»

— Должно быть, я был очень занят в то время.

— Конечно, так, но…

Но урок нашему брату — быть всегда ласковым в приеме христиан. Все они — новые христиане, не окрепшие в вере, и от личности миссионера очень много зависящие. Для старого христианина совершенно безразлично в его отношениях к Богу — ласков с ним священник или неприветлив — он только нехорошо подумает о священнике, если этот дурно примет его, а в вере и чувствах к Богу не изменится. Не то с новыми — священник может приблизить их к Богу, или отстранить от него именно личным отношением к ним. Где врач Танесима и его дети? Я не вижу их в Церкви после того, как забыл выразить им соболезнование по случаю пожара, вопреки японскому этикету. Где переплетчик Окагами? Я не вижу его в Церкви с тех пор, как переставал отдавать ему книги в переплет. Много и других примеров, которые я знаю; но, конечно, еще более тех, которых совсем не знаю, но где еле зарождавшееся религиозное чувство повредил, остановил его в росте или совсем убил своим дурным или бестактным обращением.

17/29 декабря 1899. Пятница.

Утром рассердили ученики Катихизаторской школы: трое с стариком Кобаяси во главе пришли просить, чтобы исключенному вчера из школы Фоме Ватанабе позволено было опять явиться в школу после того, как дней через тридцать–сорок он поправится дома. А он вот уж полтора года здесь и только болеет. До каникул, по свидетельству врача о его совершенной неспособности учиться за болезнью, он отправлен был домой с крепким наказом не возвращаться в школу, но, несмотря на это, в сентябре он опять явился, и вот до сих пор школа для него снова была больницей. Приговором всех учителей он навсегда исключен — и являются просить, чтобы опять этот гниляк был здесь! Дома он еще может быть приспособлен к чему–нибудь: или в огороде рыться, или в лавке сидеть, или еще к какой работе; а здесь только навыкнет к лени и гниет душой вместе с телом. И неспособны понять все это, просят продолжать этот процесс растления! — Я горячо выбранил их за это.

Целый день расчеты за месяц, а с иными (как литограф нот) за год.

Перед вечером приезжал проститься уезжающий послезавтра в Россию первый секретарь Станислав Альфонсович Поклевский—Козелл; как католик стеснился пожертвовать на дело распространения православной веры здесь, а пожертвовал на миссийскую библиотеку пятьсот ен. Спаси его Господи за это!