Читаем без скачивания Потерянные в прямом эфире (СИ) - Евстигнеева Алиса

— А ты слушал?

— Слушал.

Он признался так легко, а у меня едва ли челюсть не отпала.

— Это образ, — отмахнулась я, пряча глаза. — Люди любят трогательные истории.

— Именно поэтому ты кинулась помогать Сеньке, перевернув свою жизнь?

— Это… это другое! Не могла же я ему отказать?

— На самом деле, могла, — голос Игоря звучал непривычно, было в нём что-то хрипловатое, будто ему приходилось прилагать усилие, складывая слова в предложения, хотя внешне он выглядел более чем спокойно. — Можно было отмахнуться, можно было формально отнестись. Всё что угодно, лишь бы сохранить привычный уклад вещей. Но ты выбрала другое. И я… признателен тебе за это.

Нет, моя челюсть всё-таки поползла вниз.

— Это было не ради тебя, — окончательно насупившись, напомнила я ему.

— Ну ещё бы, — улыбнулся он. — Куда уж мне.

Если честно, то я ждала, что Игорь опять спрячется за Арсения, что, мол, то, что важно сыну, важно и ему, но Ключевский меня удивил, добавив простое:

— Для меня это тоже важно.

Вот мы и вернулись к утреннему разговору.

— Но это ничего не меняет, да? — вдруг догадалась я. — Между нами. Мы с тобой… только его родители?

Игорь сглотнул, опустив голову.

— Я сегодня весь день думал об этом, о твоих словах.

Он выдержал мхатовскую паузу, заставив всё внутри меня замереть.

— И?

— И да, я был не прав. Нет, даже не так. То, что случилось, во многом моя вина. Ты не справилась со своими демонами, а я — со своими.

Превратившись в один сплошной слух, я жадно ловила каждую его фразу.

— Я слишком боялся…

— Эй, ну вы идёте?! — Сенькин возмущённый голос раздался откуда-то из темноты и звучал немного рассерженно, словно мы забыли о нём. Впрочем, так оно и было: мы с его отцом слишком увлеклись выяснением отношений.

Для усиления эффекта Жужа тоже решила высказаться, звонко залаяв.

— Идём, — нестройным хором выдали мы с Игорем.

— Опять ругаетесь?

— Нет, разговариваем, — без особых эмоций ответил ему отец, а я вдруг поняла, что момент откровений упущен.

— Ну-ну, — отчеканил Сеня, подходя к нам. Во взгляде так и сквозило недоверие. — И когда вы уже всё друг с другом выясните?

— А мы выясняем? — Ключевский изогнул бровь, я же предпочитала наблюдать за ними со стороны.

— Выясняете-выясняете, — с видом знатока заявил сын, поудобнее перехватив собаку. — Только проораться не можете.

— А надо? — вырвалось у меня.

Арсений пожал плечами.

— Надо. Глядишь, легче станет.

— Боюсь даже предположить, в кого ты такой умный.

— Не в вас, — оскалился Сенька и потащил нас домой.

***

Храп стоял на всю квартиру. Казалось, что даже Жужа недовольно насупилась, обнаружив сие безобразие.

Игорь пожал плечами:

— Я же говорил, с ним сложно в одной комнате спать.

— С ним сложно спать в одной квартире, — проворчала я. — Да что там в квартире, в доме, причём на разных этажах. Он поэтому разводится, да? У жены закончились беруши?

Сенька прыснул, за что тут же получил лёгкий подзатыльник от отца.

— А ты давай закругляйся и спать. Завтра в школу.

— Нууу па-а-а-ап, — тут же сквасился ребёнок.

Ключевский наградил сына выразительным взглядом, на что тот закатил глаза, но в комнату поплёлся, особо не пряча улыбку. Вечер беспорно удался.

Мы остались вдвоём стоять в прихожей. Если, конечно, не считать таксы, устало бродившей промеж наших ног. Ещё одному ребёнку пора было спать.

— Давай завтра оставим Арсения дома? — выпалила я. — Конец четверти же, или как там сейчас это называется, ничего страшного не будет, если он день пропустит.

— Триместр. Конец триместра. Но это в любом случае не повод распускать его, — нахмурился Ключевский.

— Но и не повод издеваться над ним.

На часах было три часа ночи.

— За свои желания рано или поздно приходится отвечать.

— Пусть лучше будет поздно, — я невинно хлопнула ресницами и чуть надула губы в надежде на личное обаяние. Но, видимо, после полуночи Золушка всё же превращалась в тыкву, ибо принц и не думал очароваться и уступать.

— Олесь, он и так бед в этом месяце натворил.

— Да, — медленно кивнула я, — разгребая последствия наших с тобой решений.

И вроде бы мы не ругались, но настроение между нами неуловимо менялось, теряя всю свою лёгкость.

Игорь глянул на меня исподлобья и возразил:

— Да, вот только в жизни бывают разные ситуации, и Сеня должен думать головой при любом раскладе.

Я скривилась, а Игорь вздохнул:

— Вот она, обратная сторона родительства, а не только походы за мороженым по ночам.

Можно было, конечно, ещё поспорить, ну или даже поругаться, вот только что толку, если каждый из нас остался бы при своём мнении. Поэтому я подхватила собаку на руки и скрылась в спальне.

***

Когда Игорь вошёл в комнату, я уже успела переодеться в пижаму и самозабвенно копалась в косметичке. Бегло глянув на Жужу, развалившуюся посреди кровати, Ключевский ухмыльнулся и начал стягивать с себя футболку.

Я невольно залипла взглядом на зрелище его обнажённого торса. Игорь был в прекрасной форме, и мне всё ещё нравилось смотреть на него, да и коснуться хотелось до безумия. И вообще я соскучилась. Утренний поцелуй словно сорвал с меня внутренние скрепы, пробудив почти забытое желание… быть с ним.

Это было так знакомо, так понятно и так неправильно, по крайней мере, не после всего того, что было между нами.

У меня в жизни было достаточно секса, но больше ни с кем из партнёров я не путала его с близостью. Лишь Игорь в первую очередь вызывал во мне желание прижаться к его груди в поисках тепла и понимания, а уже потом всё остальное. И от этого становилось горько, как если бы я, как тот самый мотылёк, вновь летела на огонь. И конец был всем давно известен.

Сегодняшняя ночь вышла слишком прекрасной, чтобы… рисковать ей.

— Ты обиделась, — нарушил ход моих мыслей Ключевский, успевший натянуть на себя пижамные штаны, но продолжавший отсвечивать голым торсом.

Сделала над собой усилие, стараясь сохранить как можно более невозмутимое выражение лица.

— Нет. Всё в порядке.

— Значит, обиделась, — вздохнул он.

— С чего бы это? — изобразила я удивление.

— Из-за Сени и школы.

Игорь сделал шаг ко мне, а я неожиданно напряглась:

— Было бы глупо обижаться на такие мелочи.

— Но тем не менее я же вижу, что за последние десять минут всё изменилось.

А вот это уже задело.

— Как раз наоборот. Последние десять минут доказали: ничего не меняется. Вообще.

Он озадаченно провёл рукой по своему затылку.

— Так, а вот теперь ещё раз.

Печально шмыгнула носом.

— Ты мне не доверяешь.

— Подожди, это мы уже проходили, — он сделал ещё шаг, а я невольно втянула живот, словно пытаясь стать меньше, и отступила назад. — Я впустил тебя в жизнь Арсения. Да если бы я не верил тебе, то не позволил бы подойти к нашему дому на пушечный выстрел.

Внутри что-то заныло. Он не собирался делать мне больно, но выходило именно так.

— С этим сложно поспорить, но это всё же недоверие. Скорее уж так, уступка с барского плеча.

— И всё-таки ты обиделась из-за школы, — вздохнул он смиренно, словно принимая очередной мой «загон».

— Не из-за школы. А в целом. Ты воспринимаешь мои слова  лишь как прихоть.

— Не преувеличивай.

Фыркнула.

— Сам посмотри, ты впустил меня в свой дом… зачем? В качестве кого? У меня такое ощущение, что в качестве ещё одного ребёнка, за которым прикольно приглядывать, поджидая, что же он выкинет в следующую минуту.

Он нахмурился.

— Помнится, с утра ты меня совсем в другом обвиняла.

— А одно другого не отменяет. Сам посуди: сначала ты утверждаешь, что когда-то тебя впечатлили моя яркость и независимость. Говоришь: будь собой. Но стоит мне выйти за рамки чего-то привычного, как ты… включаешь учителя. Я не идеал, да, и по количеству ошибок могу дать фору любому, но я не нуждаюсь в папочке!