Читаем без скачивания Новый Король Галактики - Сергей Фрумкин

Пока Велт возился с монахами, Сергей завалился в углу, пытаясь самовнушением вернуть послушность мышц или, хотя бы, нервов.

Секунда, и Велт уже выносит новую дверь. За ней открылся ярко освещенный, украшенный фресками зал, в центре – хрустальный цветок, с бутоном, площадью не меньше сотни квадратных метров, поднимающийся над дымящимся обширным бассейном. В бутоне, на подогнутых лепестках, в хрустальных чашах-росинках лежали предметы настолько бесполезные на вид, что десантники сразу узнали в них те самые «реликвии» Герцога: что-то вроде жезлов, шариков, браслетов, гребней, блюд, украшений – каждый предмет в отдельном сосуде и на видном месте.

Рассматривать долго не дали. Круглый бассейн окружали белые монахи, в числе не меньше тысячи. Велт уже поднял бластер, но не выстрелил, отвлеченный величественным жестом одного из них, украшенного светящимся обручем на голове, и изображением пересекающихся полумесяцев на груди длинной слепяще-белой сутаны – вероятно, главного здесь. Монах приблизился на длину копья и пристально вгляделся в лица десантников. Для Сергея любое ожидание приносило муки, но Велт не стрелял. Монах ничего не сказал, не вслух, не мысленно. Он только смотрел, тоскливо и изучающе, а потом поднял руку, и все войско с траурной медлительностью скрылось в примыкающих к залу галереях. Монах же продолжал смотреть. В этом взгляде явственно различались ужас, потрясение, отвращение. Сергей понял, что монах смотрит на них как на самое отвратительное проявление зла, какое только могло зародиться на всех измерениях, как на нечто лишенное разума и неспособное остановить свою алчность. Даже не презрение, даже не отвращение, а нечто еще более глубокое и тяжелое.

А потом удалился и он сам, в глубокой задумчивости, печально опустив голову…

Велт выглядел, как обиженный ребенок, а Сергею вообще было не до того, как и кто к нему относится. Он с какой-то жалостью смотрел на без конца текущую из раны кровь и удивлялся только двум вещам: почему он еще не умер, и откуда в одном организме может взяться столько жидкости. Боль не прекращалась ни на минуту, поэтому землянин начал даже привыкать к ней.

– Странный он какой-то… – Велт встрепенулся и полез в бассейн.

– Так я и думал, – кивнул он, болтая ногами в облаках тяжелого пара. – Кислота.

– Ты же сгоришь, – промямлил Сергей.

– Не сгорю. Снизу мой скафандр цел, а кислота не доходит до пояса. Так что не сгорю. Задохнуться могу… Хромай сюда!

Велт бережно поднял Сергея и понес над кислотой. У землянина шлем оставался целым, и запаха не почувствовалось, но зато раны заныли, словно их посыпали солью. Сергей застонал, даже не стараясь бороться с собою.

– Ничего, – заверил десантник. – Если выберемся, тебя живо склеят. Потерпи, малыш! И не из таких переделок выходили!

Велт перекинул Сергея в чашу цветка, а сам подтянулся на руках и вскарабкался следом. Его скафандр дымился, как кипящий чайник.

Вокруг было то, ради чего они рисковали жизнью – десятки странных, непонятных предметов, бесценных древних драгоценностей. Сергей лежал у одного из них, похожего на скипетр и лихорадочно соображал, куда могли спрятать Литу – шестое чувство привело в эту комнату и теперь замолчало, словно до конца исполнило свой долг. В горящем сознании Сергея даже появилась мысль присвоить скипетр и потребовать у монахов, которых, наверное, полным полно вокруг, вернуть возлюбленную, взамен на реликвию. Однако, чтобы взять скипетр, нужно было, по крайней мере, разбить стекло «росы», в которое тот заключен, а на это требовалось столько сил, что Сергей боялся даже подумать.

Велт бродил среди сокровищ, как зачарованный, подолгу разглядывая то одно, то другое.

– Помнишь, как нам сказали, – произнес он. – Саму Корону мы и не увидим. Это мол «нечто». Напрягись-ка, последний раз, как думаешь, что здесь самое ценное?

Сергей как раз смотрел снизу вверх на пестик цветка из желтого хрусталя. На его верхушке находился изумительно красивый шар, напоминаюший по игре света знаменитый Архителкс эрсэрийцев. Больное сознание как раз пыталось решить проблему, почему пестик желтый, а шарик на нем разноцветный, и лежит ли он тут с самого начала или был перенесен позже. Велт проследил за взглядом землянина.

– Ого! Как же я не заметил? А ведь на самом видном месте… – австрантиец подошел и легко снял шар с пестика. – Похоже, то, что нам нужно.

Сергей послал импульс недоумения.

– Сфероид. Такие шарики мы используем, как носители информации. Должно быть, наши предки делали то же самое.

– Это и есть Корона?

– Что? – Велт не понял, но потом увидел, куда указывает Сергей. Золотистые тычинки образовывали вокруг пестика нечто напоминающее два пересекающихся полумесяца.

– Нам ведь показывали такое…

Велт кивнул.

– Так или иначе, задание мы выполнили. Если сфероид и не Корона, то ничего другого просто не существует – Хранители не пускали нас именно в эту комнату, следовательно, и «хранили» они именно этот хлам… Нам осталось только вернуться!

Как будто речь шла о такой мелочи – только вернуться!

Они перебрались через бассейн, и Сергей потребовал, чтобы Велт поставил его на ноги.

– Мне туда! – твердо заявил землянин, указав пальцем на одну из галерей – внутренний навигатор вновь ожил, и все внутри заныло от тоски и страха по любимой.

– Это еще зачем?

– Так нужно.

– Да тебе, похоже, совсем плохо, – встретив молящий взгляд Сергея, Велт все-таки согласился и помог землянину ковылять в выбранную им сторону, заставив перед этим проглотить таблетку антисептика.

Глава 21

Решимость спасти Литу помогла Сергею не только стоять самостоятельно, но и двигаться. Кровотечение прекратилось – вероятно, на раны подействовали кислотные пары. Наверняка от этих паров следовало ожидать еще чего-то и менее приятного, но пока от них была только польза.

Галерея, по которой шел Велт и хромал Сергей, оказалась поразительно красивой. Все стены покрывали плавно изогнутые на углах зеркала, отливающие синеватым блеском металла. Под стеклянным полом, в прозрачной воде бездонного аквариума, плавали ярко-красные медузы с причудливой бахромой щупалец. В нишах стояли статуи, настолько похожие на людей, что первую из них Велт импульсивно разрезал лучом бластера – невозможно сказать, из какого материла их сделали, но одежда на статуях была самая настоящая, новенькая, приглаженная и богато украшенная драгоценностями, а стекло глаз, казалось, имело осмысленное выражение.

– Смотри. – Велт указал на фигуру мужчины в белом мундире. – Этот наверняка при жизни был полководцем, а его солдаты едва ли рубили врага тем же, чем наши знакомые легионеры… Надо думать, тут настоящий музей австрантийских знаменитостей… Да и не только австрантийских! – внимание десантника привлекла фигура невысокого мужчины с короткой седой бородкой и раскосыми глазами.

Сергей не разделял восторга товарища. Галерея казалась ужасно длинной, а он все еще надеялся не свалиться до встречи с Литой. Что путь выбран верно, землянин не сомневался – его чувства обострились, как никогда.

– У нее ведь должен быть конец… – пробормотал Сергей, вглядываясь вперед. – Вся Рагона короче, чем эта чертова галерея!

– Все может быть – мы сейчас ниже уровня моря. Но мне все же кажется, что ты просто медленно шагаешь…

– Мы глубоко под землей, «Вечный» город еще ниже, лабиринт еще ниже, а тоннель между городом и лабиринтом вообще упирается в ворота ада, если не протыкает Австрант насквозь… Какому дураку все это понадобилось?!

На это заявление Велт задумчиво усмехнулся.

– Те кто это строил, знали, что делали. Не даром наше оружие здесь бесполезно, да и город, если бы не ты, может и в самом деле простоял вечность…

Голоса десантников разносились по галерее звонким эхом, многократно отражаемым стенами, и Велта это заметно нервировало.

– Не понимаю, куда подевались монахи?

Сергей ответил с безразличием, ошеломившем десантника:

– Они нас боятся.

– С чего ты взял?

– Понял по глазам того Хранителя… Мы для них не люди. Люди не могли сделать того, что сделали мы. В этом городе теряют «магическую» силу, как мой лестель или твой поляризатор… Иначе нас бы уже давно не было…

– Охотно верю.

– А раз мы не люди, нас нельзя остановить тем, чем останавливают людей… Вот они больше и не пытаются.

Галерея оканчивалась шагов через двадцать. Тут до десантников донеслось красивое, звонкое пение. Заунывная мелодия то плавно опускалась, то взлетала высокими нотами и долго дрожала в высоте хрустальным звоном. Она волновала и затягивала, очаровывала неясной магией. Голос поющего был женским, высоким, звонким, чистым и нежным. Он пробирал до самого последнего нерва, нагнетал необъяснимую легкую тоску. На глаза сами собой наворачивались слезы.

– Вот это голос! – прошептал Велт зачарованно. – Та, кто так поет, могла бы стать первой леди Королевства…