Читаем без скачивания Донское казачество в войнах начала XX века - Наталья Рыжкова

— Неприятель занимает линию укрепленных деревень к югу от нас отрядами из трех родов оружия, — сказал генерал и, подняв густые черные брови, пытливо оглядел своих сотрудников. Они стояли молча и слушали внимательно. Красавец генерал Абрамов с седыми волнистыми бакенбардами задумчиво разглаживал их холеной рукою. Командир 19-го полка, плотный чернобородый мужчина, был весь внимание — его сотни были в авангарде, немного поодаль стояли полковник М. и войсковой старшина П. Речь начальника дивизии лилась медленно и спокойно. Казалось, он выяснял обстановку маневра, который вот-вот должен разыграться между этих серых деревень в полях тихо колышущегося гаоляна.

Вы, — обратился начальник дивизии к командиру 19-го полка, — спешьте три сотни и наступайте на деревню Фудядуанзу. Одна сотня атакует с севера, а две с востока. Вы, — указал генерал Телешов войсковому старшине П., — спешьте две сотни и наступайте восточнее д. Подсентунь на деревню Цинзянтунь и, обойдя ее, завладейте ею. Артиллерия, — обратился начальник дивизии к полковнику К., — станет между полками и обстреляет сначала деревню Фудядуанзу, а после ее очищения неприятелем пусть перенесет огонь на деревню Лидиянтунь. 26-му полку быть в резерве. Обеспечение левого фланга — на заставу, бывшую в деревне Кулитдай, правого фланга на 24-й полк.

Был девятый час утра чудного теплого осеннего дня, когда казаки 19-го полка, согнувшись, с винтовками наперевес, вошли в поля гаоляна и черными точками рассеялись по равнине. Затарахтели выстрелы, и на поддержку им заскрипела, мощно раздвигая воздух, жестокая шрапнель донских батарей. Донцы наступали, как на маневре. Быстро обстреляв деревню, из которой им отвечали пачками две роты пехоты и два орудия, они начали под сильным огнем перебежки и подошли к деревне. Японцы скоро утихли, они поспешно покидали деревню, и спешенные казаки вошли в нее. Она еще носила следы боя и отступления. Казалось, что она еще была теплая от жизни, бившейся в ней лихорадочным пульсом, от вражьей крови, улившей там и там стенки окопов. Бинокль валялся на дороге; две пары сапогов со шпорами остались увязши в болоте; недоеденная коробка консервов с рисом и рыбой, патроны и нарезанные для обеда порции мяса и жареной говядины лежали между фанз. Жизнь, устроившаяся здесь, прочно кипела в этой деревне обычным порядком. Нападение было неожиданно. Отступление поспешное.

Спешенные казаки заняли опушку деревни, а войсковой старшина П. вызвал охотников пойти на разведку деревни Лидиянтунь. Охотников вышло по 8 человек от сотни; с ними пошел хорунжий Полковников. Быстро подкрались охотники на 150 шагов к деревне и залегли, рассматривая стенки деревни, фанзы, улицы. Там слышался шорох, чужая команда на незнакомом языке, разговор, виднелись черные шапки с желтыми околышами, ружья. Большой отряд пехоты, силою до двух батальонов, занимал поспешно окопы: два орудия стояли на позиции, к ним быстро подвезли еще шесть орудий. Один из охотников, казак Февралев, пробрался в самую деревню, пересчитал орудия и определил точно их место расположения.

Хорунжий Полковников тоже подкрался к самой деревне и, видя недолеты наших снарядов, вернулся к батарее и указал ей точно место стоянки неприятеля.

Под огнем наших батарей японцы начали очищать и деревню Лидиянтунь и постепенно выводить из нее свои орудия. Тогда генерал Т. приказал постараться, если возможно, охватить отступавшие орудия. Войсковой старшина П., получив это приказание, направил 3-ю сотню есаула Косоротова в обход и несколько в тыл неприятелю. С есаулом Косоротовым было три взвода и ни одного офицера. Один взвод у него при офицере был на заставе — на охранении флангов, а второй офицер ушел в разъезд.

Тихо, склонивши дротики на бедро, рассыпалась по густому гаоляну сотня есаула Косоротова. Укрытая высокими стеблями, она незаметно подавалась вперед и вперед и вдруг увидали на опушке деревни на дороге два орудия, стоявшие, как показалось есаулу Косоротову, без прикрытия. Есаул Косоротов из старых есаулов, невидный, спокойный, хороший хозяин; он, казалось, был человеком неспособным уже на молодой порыв, на отчаянный подвиг. Но текла в нем кровь казачья. Текла и кипела, и бурлила, и волновалась, и не могла эта кровь не пробудиться при виде вражеских орудий. Ударил нагайкой под шебенек своего маштака Косоротов и с криком «на батарею!» вынесся вперед. Ураганом полетела за ним сотня. Они неслись «как сумасшедшие», — рассказывал мне очевидец этой атаки, бывший со спешенными людьми, командир пятой сотни есаул Леонов, — ничто не могло их удержать. Пехота, бывшая за каменными стенками китайской деревни, открыла сильный огонь по лаве, заговорили картечью и орудия. По силе огня казалось, что никто не дойдет до цели, — все погибнут. Но точно эта атака была на маневрах, будто холостыми патронами стреляли японцы; целая и невредимая летела бешеная лава…

Бодрые легкие кони перепрыгнули через два стрелковых окопа, из которых один был занят стрелявшей пехотой. Уже не больше полутораста шагов оставалось до батареи. Орудия перестали стрелять и передки подлетали к ним. Но не судил, видно, Бог даровать казакам в их войсковой праздник блестящую победу…

Упал верный конь под есаулом Косоротовым. Казак Власов подвел ему свою лошадь, а сам остался сзади, но едва командир сотни сел на него, как и этот конь был убит и сам есаул Косоротов ранен в обе ноги… Казак Власов взял его под руки и вел в гаолян, к нему подъехал находившийся в разъезде казак Ашинин и вывез его из боя.

Потерявшая своего командира лава неслась еще несколько секунд на деревню, руководимая вахмистром. Но последний выстрел из орудия стаканом разорвавшейся шрапнели перебил его пополам. В это же время левофланговый взвод запутался в проволочной сети — и произошло замешательство, раздались крики «назад, тут проволока», — произошла заминка. А в таком деле, как кавалерийская атака, не должно быть заминки.

— И вот остановились… остановились в ста шагах от брошенных орудий… и повернули…

Разбежавшаяся было прислуга вернулась к орудиям, пехота залегла в цепи и снова открыла огонь. Лихая атака была отбита. Все больше и больше поле стало покрываться пешими, медленно идущими казаками и телами убитых. В проволоке лежали темные массы убитых людей и лошадей.

32 казака было ранено и 15 осталось в проволоке, неизвестно, убитые или раненые. Лошадей было ранено 37, убито 33.

Так неудачей окончилась эта лихая атака, полная кавалерийского порыва, смелости и отчаяния… Но прошло день, два и стало крепнуть среди казаков убеждение, что атаковать в конном строю можно. И стали ждать станичники удобного момента, и эти жертвы казачьей удали пошли на пользу казачьему делу. Многие раненые уже вернулись в строй, на днях ожидается и есаул Косоротов, совершенно излечившийся от своих ран. Сейчас по отбитии нашей атаки, японская батарея, вновь усилившись шестью орудиями, перенесла огонь на коноводов, которые стояли у деревни Фудядуанза, и коноводов пришлось отвести в сторону. Между тем, полковник К. переехал на новую позицию и открыл сильный огонь по деревне Лидиянтунь, ему отвечали неприятельские батареи бомбами шимозе и шрапнелями, но, благодаря ровикам, которые казаки успели вырыть подле орудий, на батарее было легко ранено только два казака, несмотря на то, что японцы быстро пристрелялись и перешли на шрапнель и на поражение.

В это же время две сотни 24-го донского полка подвигались вперед в пешем строю к деревне Цинзятунь. Когда они были в 500 шагах от деревни, сотни были встречены огнем спешенных японских драгун. Сотни начали перебежки и вскоре вытеснили японцев и из этой деревни. При преследовании казаками японской конницы вахмистром 2-й сотни Даниловым в занятой нами деревне была найдена полевая сумка японского кавалерийского офицера с планами, записками и пр. Стены деревни против бойниц были покрыты кровью. Японская 4-орудийная батарея, стоявшая южнее деревни Цинзятунь, одно время обстреливала эту деревню, еще занятую японцами, потом, вероятно заметив свою ошибку, перенесла огонь дальше.

Было около трех часов дня. Уже шестой час длился стрелковый бой донцов. Обстановка для генерала Т. становилась все яснее и яснее. Японцы были отвлечены к месту боя, и корпуса, передвигавшиеся с фланга на фланг, оканчивали свои передвижения.

Сыграли сбор и вернулись в свои деревни…

УРЯДНИК ПЕТРОВ

Во время сражения под Дашичао командир 1-го корпуса генерал Штакельберг находился со своею свитою на артиллерийской позиции, расположенной на высокой сопке.

4-я сотня 8-го сибирского казачьего полка, входившая в состав резерва, была расположена у подошвы сопки в углубленной долине.

Расстояние между этой сотней и артиллерийской позицией, сажен в 200, беспрестанно обстреливалось японцами орудийным огнем.