Читаем без скачивания Последнее обещание - Кэтрин Хьюз

– Как же ты могла забыть родную дочь? – В моем тоне звучала не злость, скорее недоверие, изумление.

– Возможно, если ты заполнишь кое-какие пробелы, это поможет, – мягко одернул Том.

Его спокойный голос подействовал на меня отрезвляюще.

Я не знала, с чего начать, но решила пока не упоминать Литэм и годы жизни с бабушкой. Достала из сумки и положила на стол фотографию, на которой мы с Вайолет и Альфом стоим перед магазином. Мама взяла ее, внимательно посмотрела и передала Лео. Она ведь не видела собственных фото того периода целых сорок лет.

– Это я, – подтвердила она.

Воодушевленная этим признанием, я выложила на стол следующий экспонат. Газетную вырезку про выступление в «Аметист Лаундж».

– Скай на высоте, – прочитала я заголовок.

Вайолет взяла у меня вырезку, и они с Лео принялись читать.

– «Аметист Лаундж», – повторила она, потирая виски. – Кажется, я… я могу… Простите, ничего.

Мама покачала головой.

– Там ты и познакомилась с Ларри.

– Кто такой Ларри?

– Ларри, – повторила я громче, словно у нее были проблемы со слухом, а не с памятью.

– Тара… – Том послал мне предупреждающий взгляд.

Я поняла его намек и заставила себя успокоиться.

– Ларри – это мужчина, с которым ты уехала в отпуск в Испанию. Сначала мы собирались ехать втроем, но он взял двухместную машину. Мне пришлось остаться, так как я явно в его планы не входила.

– Я не помню. Я ничего такого не помню, – она схватила Лео за руку. – Почему эта женщина здесь, на моей кухне, говорит мне все эти вещи?

– Ты же знаешь, Вайолет, – ответил он спокойно. – Много лет назад я оставил для нее письмо и кулон в банковской ячейке. Но нашли Тару совсем недавно. Вот она и приехала сюда увидеться с тобой.

Мама вздохнула, то ли грустно, то ли раздраженно.

– И где этот кулон?

Я передала ей кулон.

Она прочитала гравировку, раскрыла его и, сдвинув брови, уставилась на мое фото.

– Это ты?

– Да. Я подарила тебе эту вещицу на тридцатилетие. Ты взяла его с собой в поездку.

– Альф помог ей оплатить этот подарок. Он вас очень любил, – добавил Том.

– Альф? Кто это?

Я ткнула пальцем в фотографию.

– Вот он. Стоит перед своим хозяйственным магазином. Мы снимали у него комнату наверху. Он выручил нас, когда мы были в отчаянном положении. Ты должна помнить!

Кажется, я вновь повысила голос.

– Тара, – оборвал меня Том.

Я вспомнила про норку. Запахи обладают невероятной способностью пробуждать воспоминания. К примеру, у меня сохранился школьный портфель, и каждый раз, стоит только вдохнуть его запах, он возвращает меня в самый первый день в школе. Все утро шел дождь. Я беспомощно стояла в раздевалке, пытаясь найти свой крючок. Габардиновый плащ намок и тянул меня к земле. Передо мной остановился ярко-рыжий мальчик с бледной кожей и хорошо заметным герпесом, он подошел ко мне и поцеловал прямо в губы. Я была в ужасе. Решила, что у него какая-то страшная болезнь и теперь он непременно меня заразил. Я разрыдалась и выбежала во двор. Да уж. Запах школьного рюкзака неизменно оживлял те события в моей памяти. Во всех подробностях.

Я стащила шубу со спинки стула.

– Эту норку Альф одолжил тебе перед первым выступлением в «Аметист Лаундж». Она принадлежала его покойной жене. Старик настоял, чтобы ты ее взяла.

Вдохнув ее запах, я мгновенно оказалась в магазине среди парафина, розжига и банок с краской и увидела Альфа на стремянке, расставляющего бутылки со скипидаром. Сердце сжалось. Было так жаль и его, и маму, и меня, и все, что мы потеряли. Том коснулся моего локтя.

– Ты в порядке, Тара?

Я хлюпнула носом и задрала подбородок.

– В полном порядке.

Мама медленно поднялась со стула и подошла ко мне.

– Можно мне ее примерить?

Я накинула шубу на ее плечи, и Вайолет отошла на пару шагов.

– Ты выглядишь восхитительно, – сказал Лео, вытирая глаза. – Просто великолепно.

– Альф хотел, чтобы норка досталось тебе. Перед смертью он взял с меня обещание передать ее, – последние слова дались мне с трудом. – Такова была его последняя воля.

Мама согнула руку и уткнулась носом в мех, вдыхая запах своего прошлого. Она закрыла глаза и слегка покачнулась. Лео тут же вскочил на ноги.

– Вайолет?

Оттолкнув его, она выскочила из кухни и бросилась наверх.

55

Лео вернулся на кухню только через час. По его покрасневшим глазам было ясно, что он плакал.

– Ты можешь подняться к ней, Тара.

– Правда? Она так сказала?

Он кивнул.

– Только не дави на нее.

Я взяла кулон и направилась на второй этаж. Она сидела на кровати, сложив руки на коленях.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, не придумав ничего лучшего.

Она коснулась своего лба.

– Об… обес…

– Обескураженной? – подсказала я, устраиваясь рядом.

– Да, именно так, – согласилась она. – Я не слышала этого слова много лет.

Я взяла ее руку и начала один за другим загибать пальцы, отсчитывая слоги.

– О-бес-ку-ра-жен-ный… – На последнем слоге я хлопнула в ладоши. – Помнишь?

– Не знаю… может быть.

Моя сердце забилось чаще. Это прогресс. По крайней мере она не сказала «нет».

– Мама, я знаю, что это настоящий шок для тебя. Представить себе не могу, что ты чувствуешь.

– Я прожила счастливую жизнь, Тара. И сейчас всем довольна. Лео – моя вторая половина, и у нас есть Соня, наша любимая дочь.

Я вздрогнула при упоминании этого имени.

– Я очень рада, мам, правда. Столько лет я проигрывала в голове всевозможные сценарии. Гадала, что с тобой случилось. Обнаружить в конце концов, что ты жива, здорова и счастлива, я и надеяться не смела.

– А ты?

Я вспомнила бабушку и свое обещание.

– Со мной все в порядке. Когда ты исчезла, я переехала к бабушке в Литэм.

Она испуганно зажала рот ладонью.

– Все нормально, мам. Я знаю про Джорджа.

– Тара, умоляю, не произноси этого имени.

– Знаю, что всю свою жизнь ты пыталась оградить меня от этой правды. Выдумала историю о том, что мой прекрасный отец, ни о чем не подозревая, уехал в Монголию добывать пушнину.

– Я так сказала? – рассмеялась она.

Печально было это слышать. Джорджа она вспомнила мгновенно.

– О чем твое последнее воспоминание?

– Я ухожу из дома среди ночи. Следующее, что я помню – как очнулась лежащей на скале с нестерпимой головной болью.

– Ты совсем ничего не помнишь обо мне?

– Тара, если бы я помнила, разве я не поспешила бы на первый же паром до Англии?

Я осознала, что требовала слишком многого. Из-за отчаянного желания заставить ее вспомнить.

– Но бабушку ты помнишь? Твою маму?

– Смутно, – она уставилась в пространство неподвижным взглядом.

– Она ни о чем не подозревала, – я сжала ее руку изо всех сил.

– Надеюсь.

По ее лицу бежали слезы. Я протянула ей свой платок.

– Она бы поверила тебе, точно. Она была в ужасе, когда Джордж сознался во всем перед смертью. Поняла, что оставила тебя в самый трудный момент, когда ты больше всего в ней нуждалась.

– Я не помню, о чем думала, когда сбежала. Столько всего не помню.