Читаем без скачивания Мой Дагестан - Расул Гамзатов

Четырьмя серебряными поясами опоясан мой Дагестан, четырьмя Койсу. Как родных сестер встречают их Сулак и Самур. А потом все они - дагестанские реки - обнимают море.

Огонь и вода - судьба народов, огонь и вода - отец и мать Дагестана, огонь и вода - хурджун, в котором лежит все наше добро.

К престарелым и одиноким людям у нас в Дагестане приходят юноши и девушки, чтобы помочь сделать что-нибудь по дому, по хозяйству. Что же они делают в первую очередь? Рубят дрова для огня и приносят в кувшинах воду. Черные вороны каким-то чутьем знают, в которой сакле потух очаг, они тотчас слетаются и начинают каркать.

Огонь и вода - вот две подписи, два символа, которые стоят под соглашением о сотворении Дагестана.

Половина дагестанских сказок - о смелом юноше, который убил дракона и принес огонь, чтобы в ауле было тепло и светло.

Вторая половина дагестанских сказок - о мудрой девушке, которая хитростью усыпила дракона и принесла воду, чтобы в ауле напились люди и чтобы оросились поля.

Драконы, умерщвленные смелым юношей и мудрой девушкой, превратились в горы, в коричневые каменные горные хребты.

Даг - означает гора, стан - означает страна. Дагестан - страна гор, страна-гора, горная страна, гордая страна - Дагестан.

Как ребенок, что учится читать по складам,

Лепетать, повторять, говорить не устану:

Да-ге-стан, Да-ге-стан,

Кто и что? Дагестан.

А о ком? Все о нем.

А кому? Дагестану.

Немало драконов пришлось победить маленькому народу, чтобы всегда иметь огонь и воду. Реки теперь дают свет, вода превращается в огонь. Два изначальных символа сливаются в один.

Очаг и родник - самые дорогие для горца слова. О смелом человеке скажут: "Не человек, а огонь". О бездарном, никчемном человеке скажут: "Потухшая лампа". О плохом человеке скажут: "Он из тех, кто способен плюнуть в родник".

Поднимая чашу с вином, скажем и мы:

Слава тем, кто воспеть по достоинству смог

И очаг и родник - два великих начала.

Трижды слава, кто сам хоть лучинку зажег,

У кого под лопатой вода зажурчала.

Старый горец спрашивал молодого:

- Видел ли ты в своей жизни огонь, прошел ли через него?

- Я бросался в него как в воду.

- Да приходилось ли тебе знать, что такое ледяная вода, приходилось ли бросаться в нее?

- Как в огонь.

- Ну тогда ты уже взрослый горец. Седлай коня, беру тебя в горы.

Поссорившись, один горец говорил другому:

- Разве дым над моей крышей тоньше, чем над твоей? Разве я ходил к кому-нибудь занимать воду? Если ты так считаешь, пойдем вон за ту скалу, там поговорим с глазу на глаз.

А на дверях я видел надпись: "Огонь в очаге горит, входите, гости". Как жалко, что нет у Дагестана таких ворот, на которых можно было бы написать эти слова: "Огонь в очаге горит, входите, гости".

Огонь и правда горит. Не ради шутки, не ради красного словца приглашаем вас: не стесняйтесь, входите, горит огонь в очаге и светла вода в родниках, милости просим!

ДОМ

Аварское слово "ригь" имеет два разных значения, "возраст" и "дом". Эти два значения для меня сливаются в одно. Возраст - дом. Достиг возраста, должен иметь свой дом. Если произнести эту пословицу по-аварски (а у нас есть такая пословица), получается непереводимая игра слов: "ригь - ригь", возраст - дом.

Ну что ж, Дагестан давно уж, надо полагать, достиг зрелого возраста, поэтому у него есть законное и твердое место под солнцем.

Я часто спрашивал у матери:

- Где Дагестан?

- У тебя в колыбели, - отвечала мудрая мать.

- Где твой Дагестан? - спросили у одного андийца.

Андиец растерянно оглянулся вокруг.

Этот холм - Дагестан, эта трава - Дагестан, эта река - Дагестан, этот снег на горе - Дагестан, это облако над головой, разве оно не Дагестан? Тогда и солнце над головой разве не Дагестан?

- Мой Дагестан - везде! - ответил андиец.

В 1921 году, после гражданской войны, аулы наши были разорены, люди голодали и не знали, что будет дальше. Тогда-то делегация горцев и отправилась к Ленину. В кабинете у Ленина посланники Дагестана, ничего не говоря, начали разворачивать большую карту мира.

- Зачем вы принесли эту карту? - удивился Ленин.

- У вас много забот о разных народах, вы не можете запомнить, кто где живет, а мы хотим показать, где находится Дагестан.

Но сколько ни искали горцы, не могли найти родной край, заплутались на большой карте, потеряли маленький уголок земли. Тогда Ленин сразу, не задумываясь, показал горцам на карте то, что они искали.

- Вот это и есть ваш Дагестан, - и весело рассмеялся.

"Да, голова",- подумали горцы и рассказали Владимиру Ильичу, как до этого они были у наркома и тот все допытывался у них, где же находится Дагестан? Сотрудники наркома строили разные предположения. Один говорил, что это где-то в Грузии, другой - в Туркестане. Один даже утверждал, что именно в Дагестане воевал с басмачами.

Ленин рассмеялся еще больше:

- Где, где, в Туркестане? Поразительно! Бесподобно!

Тотчас он снял трубку и разъяснил этому наркому, где находится Туркестан, а где Дагестан, где басмачи, а где мюриды.

В комнате Ленина, в Кремле, и до сих пор висит большая карта Кавказа.

Теперь Дагестан - республика. Мал он или велик, не имеет значения. Такой как нужно. У нас-то в стране теперь, пожалуй, никто не скажет, что Дагестан находится в Туркестане, но в какой-нибудь далекой стране приходилось мне вести разъяснительные разговоры вроде этого:

- Откуда вы к нам приехали?

- Из Дагестана.

- Дагестан… Дагестан… Это где же такое?

- На Кавказе.

- На востоке или на западе?

- На берегу Каспийского моря.

- А,Баку!

- Да нет, не Баку. Немного северней.

- Кто же ваши соседи?

- Россия, Грузия, Азербайджан…

- Но разве не черкесы живут в этом месте? Мы думали, что черкесы.

- Черкесы живут в Черкесии, а дагестанцы живут в Дагестане. Толстой… Хаджи-Мурат.. Толстого читали? Бестужев-Марлинский… Лермонтов, наконец: "В полдневный жар в долине Дагестана…"

- Это где Эльбрус?

- Эльбрус в Кабардино-Балкарии, Казбек - в Грузии, а у нас… у нас аул Гуниб.. Ну и Цада.

Так порой приходится говорить мне в какой-нибудь далекой стране. Но ведь известно: для того, чтобы поняла невестка, ругают кошку. Может найтись и у нас какой-нибудь верхогляд, который до сих пор думает, что в Дагестане живут черкесы, или, вернее, совсем ничего не думает.

Приходилось мне уезжать далеко, участвовать в разных конференциях, конгрессах, симпозиумах.

Собираются люди с разных континентов: из Азии, из Европы, из Африки, из Америки, из Австралии. Там, где все меряется на континенты, я все равно говорю, что я из Дагестана.