Читаем без скачивания Театр. Том 2 - Пьер Корнель

Маркиан.

Я знаю, сколь чужда признательность тирану,

И низкой тешиться надеждою не стану:

Не даст злодею тот, чей дух всегда высок,

Великодушием бахвалиться предлог.

Да и зачем тебе дарить мне жизнь, коль скоро

Без трона для меня она равна позору?

К лицу ль Ираклию жить под пятой твоей?

Верни ему престол, а нет — его убей.

Коль хочешь уцелеть, будь строг неумолимо:

Вовеки жизнь моя с твоей несовместима.

Что ты ни делай, я не примирюсь с тобой.

Коль пощадишь меня — прощайся с головой,

Напомнил о твоем спасенном мною сыне

Я лишь затем, чтоб ты одно усвоил ныне:

Коль так бестрепетен Леонтий был в боях,

То чужд Ираклию уж и подавно страх.

Мне императором милей уйти из мира,

Чем жить со славою, но не нося порфиры,

И раз мой сан дано судьбой мне обрести

Лишь в миг, когда скажу я бытию: «Прости!» —

Долг умереть велит так, чтоб по блеску равным

Короткий этот миг стал жизням самым славным.

Упрочь же власть свою, на казнь меня отправь

И от общения с тобой скорей избавь.

Фока.

Посмотрим, так ли горд пребудешь до конца ты.

Крисп! Отвести его вели ко мне в палаты,

И пусть под стражею находится он там,

Пока приказ казнить смутьяна я не дам.

Маркиан (Пульхерии).

Прощай, сестра, и верь, что не по доброй воле

Тебя я не сумел спасти от рабской доли,

Но избавленье бог тебе еще пошлет!

Маркиан и Крисп уходят.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Пульхерия, Фока, Экзупер, Аминтас.

Фока.

А ты перечить мне и не мечтай вперед.

Ираклий схвачен мной. Могу вздохнуть теперь я,

Не надо мне терпеть твое высокомерье.

Мы брата твоего не одного казним:

Умрут, спесивица, твои надежды с ним.

Не удивляй же зря нас самообладаньем,

Дай выход жалобам и волю дай рыданьям.

Пульхерия.

Слез от меня, тиран, не жди. Я их лила б,

Когда бы видела, что брат мой духом слаб,

Что леденит его дыханье смерти близкой,

Что он себя срамит мольбой пустой и низкой

И заслужил тобой назначенную казнь,

Надеждой обольстясь иль выказав боязнь.

Но доблестным, как жил, он до конца остался:

Ни в чем винить судьбу и небо не пытался,

Не тщился от руки разящей ускользнуть,

До гнева на нее не снизошел отнюдь,

Неблагодарностью не попрекнул злодея

И, в смертный час собой по-прежнему владея,

Принять с достоинством и твердостью сумел

Свой неожиданно ниспосланный удел.

Возлюбленного в нем любила я когда-то,

Теперь еще сильней в нем полюбила брата

И тем горжусь, что он достоин был вполне

Как быть возлюбленным, так стать и братом мне.

Фока.

Ну что ж, раскрой себя, раскрой передо мною

И, добродетелью не чванясь показною,

Супругой сыну стань, дабы отца смягчить

И участь братнюю тем самым облегчить.

Пульхерия.

Не мнишь ли ты, что я, твоим посулам веря,

Себя перед тобой в такой унижу мере?

Хоть брату жизнь купить готова смертью я,

Пусть он умрет, коль ей цена — рука моя!

Фока.

Что ж, он умрет, и в том лишь спесь твоя виновна.

Пульхерия.

Но скоро и тебе отмстит Судья верховный:

Он не дал поразить тебя руке людской,

Затем что сам свершит расправу над тобой,

К посредству нашему прибегнуть не желая.

Коль брата кровного в Леонтии нашла я,

То, может быть, спасти от палачей твоих

Сумели четырех царевичей других.

В стране, что стольких бед ждала от их кончины,

Есть много смельчаков помимо Леонтины.

Обманут ими быть мог ты, провинциал,

Который при дворе ни разу не бывал.

Пусть полнит эта мысль тебя, злодей, испугом.

Царевичи еще воскреснут друг за другом,

Но не увидишь ты в лицо их до тех пор,

Покуда в свой черед не ляжешь под топор.

А не воскреснут — я сама наградой стану

Тому, кто принесет мне голову тирана,

И соглашусь рабой смиреннейшею быть

Ему за то, что он дерзнул тебя убить.

Казни Ираклия и спор не дли со мною:

Я добродетелью не чванюсь показною

И внять благоволю тебе в последний раз.

Коль хочешь царствовать, убей обоих нас.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Фока, Экзупер, Аминтас.

Фока.

Смеюсь я над ее угрозами пустыми.

Кому страшны слова, коль силы нет за ними?

Пусть, как угодно ей, она меня честит:

Мне кровь Ираклия обиду возместит.

А вы, друзья, кого я почитал врагами

И кто свою любовь мне доказал делами,

Не дав сопернику лишить меня венца,

Должны, что начали, доделать до конца.

Так посоветуйте, как более нам сходно

Казнить Ираклия — тайком иль всенародно.

Славнее иль верней избрать нам лучше путь?

Экзупер.

Естественно, второй, но в том его и суть,

Что должен весь народ узнать о казни этой,

Иначе, ложною надеждой подогретый,

Искать Ираклия он примется опять

И самозванцу даст себя на бунт поднять.

Фока.

Ты полагаешь, чернь мы тем обескуражим,

Что голову его на улицах покажем?

Экзупер.

Нет, если во дворце твоем она падет,

Усмотрит лишь обман в случившемся народ

И возомнит, что жив его давнишний идол,

Что за Ираклия Леонтия ты выдал

И не с соперником, а с призраком его

Покончил за стеной чертога своего.

Фока.

Письмо Маврикия дадим мы на прочтенье.

Экзупер.

Его подделкою объявят,