Читаем без скачивания Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения

— Вы прежде бывали на приёмах у Его Величества, мадмуазель? — Ненавязчиво поинтересовался Филипп, одной рукой придерживая своего коня.

— Лишь раз. На этой неделе император сделал мне настоящий подарок. Мы отмечали мой день рождения и приём был посвящён ему. Именно там мы с Франсуа познакомились с господином Жераром.

— Как жаль, что я не был приглашён Его Величеством на этот праздник.

— Отчего же?

— Я бы имел возможность пригласить вас на танец. Знаете, я очень люблю танцевать. Каждый год в честь празднования дня святого Сильвестра император организует торжественный приём. В этом году он задумал пышный бал-маскарад, по крайней мере, в приглашении было указано подобрать карнавальный костюм с маской, прикрывающей часть лица.

— Надо же! Не могу с уверенностью сказать, что я приглашена, так как слышу об этом торжестве впервые. — Филипп хитро взглянул, всем своим видом показывая, что Клэр не стоит сомневаться на этот счёт.

— Что же ваш жених? — Клэр вопросительно взглянула на молодого графа и перевела глаза на спину Франсуа. — Общество моего отца и господина Дюрока интересно ему куда больше чем ваше?

— Вероятно. Я давно привыкла к этому положению, граф.

— Но у вас нет перед ним обязательств?! Разве ваша помолвка так необходима?

— Поверьте, у меня совершенно нет другого выбора.

— Вы явно, что-то утаиваете от меня, прекрасная Клэр.

— С чего вы это решили? — Тихо рассмеявшись спросила она, оголяя зубы в застенчивой улыбке.

— С того, что с вашей красотой, вашим умом найти благодетеля и защитника не так уж сложно.

— Тяжелее найти мужа, ведь я из бедной семьи, без родителей и приданого.

— Наверное, вы правы… статус и положение в обществе — это то, чего мы порой не можем получить даже за большое состояние. Но, своими поступками и делами — это становится возможным, особенно в наши дни.

— Не будем о грустном, граф. Лучше расскажите о ваших увлечениях. Что вас интересует?

— Я военный человек, мадмуазель. Настолько военный, что однажды мне довелось побывать в русском плену. — Клэр приподняла брови и изобразила потрясение, прикрыв рот рукой.

— Шутите?

— Отнюдь. Я не стал бы так шутить. 1807 год. В польскую компанию я был взят в плен русскими. Эти русские восхитительный и никому не понятный народ. Порой мне думается, что дажеони не всегда могут себя понять. Вы встречались с русскими, Клэр?

— О, я имею русские корни, дорогой граф.

— Тогда это многое объясняет. — сказал Филипп сам себе. — Мы принялись называть их дикарями, варварами, за то, что на каждом углу их городов расположены храмы и церкви. Император считает, что цивилизованный человек должен надеяться исключительно на себя, а не на высшие силы. Я же предполагаю, что через молитвы и смирение они проявляют любовь ко всему живому на этой земле. Итак, 1807… — иронично продолжил он. — Я был взят в плен, но, на мою радость, в русской армии не просто знают, что такое честь, но ещё и беспрекословно соблюдают установленные нормы обращения с военнопленными. Чего, к моему сожалению, я редко видел со стороны нашей армии. Мне были предоставлены все благоприятные условия, которые, только можно пожелать находясь в плену. Я был одарён вниманием и заботой. А уже при заключении Тильзитского мира меня благополучно освободили.

— Невероятно… и что же? Полагаете, что сегодняшнее положение дел между Францией и Россией…

— Неправильно и, по моему мнению, глупо. Два великих и сильных народа не должны вести варварское захватническое движение против друг друга, затягивая в пучину жестокости, крови и страданий соседние государства. Если война и случится, то её последствия будут причинять боль ещё долгое время.

— Могу ли я присоединиться к вашей беседе? — Спросил Франсуа, поравнявшись с ними.

— Разумеется. — Неохотно кивнул Филипп.

— Мы с вашим отцом как раз обсуждали ваши увлечения.

— А о каких своих увлечениях вы ещё не успели мне поведать, граф? — Не обращая внимания на Франсуа, Клэр приблизила свою лошадь ещё сильнее к Филиппу.

— Однажды я гордо заявлю о том, что я писатель. Сейчас же, как и мой отец я большое внимание уделяю изучению истории и её описи. Вдобавок, часть моих увлечений занимает поэзия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы пишете стихи?

— Только когда меня посещает муза, мадмуазель.

Солнце скрылось за набежавшими серыми тучами. Вскоре похолодало, а воздух с каждым дуновением ветра всё сильнее пробирал до костей. Всадники приняли решение возвращаться. Все пятеро проследовали к дому Дюрока.

— Предлагаю выпить хорошего вина из моих погребов. — Предложил хозяин дома.

— Благодарим за приглашение, но нам необходимо возвращаться в Тюильри.

— Вы остановились в резиденции императора? — С горящими глазами спросил Филипп, провожая Клэр взглядом.

— Именно так. Мы гости Его Величества. Что ж, спасибо за прогулку, она была великолепной. Надеюсь, что в скором времени мы сможем вновь наслаждаться вашим обществом! Любезный Дюрок. Любезный граф. — Франсуа со всем почтением благодарил присутствующих за чудесный день.

— Как жаль. Полагаю, что мы увидимся тридцать первого декабря на праздновании дня святого Сильвестра.

— Был рад знакомству. — Сказал старый граф, поцеловав Клэр в руку. — Надеюсь, что мой сын не сильно наскучил вам, мадам.

— Напротив. — Она безобидно стрельнула глазами и в ответ увидела дружескую улыбку.

Клэр опиралась на руку Франсуа, когда поднималась по главной лестнице Тюильри. Она была совершенно без сил. Ее спина болела от долгой верховой езды, ноги в области бёдер ныли и сдавливали мышцы, а суставы выкручивались каждый раз, когда она сгибала ноги.

— Никогда не думала, что прогулка верхом может так сильно утомлять. Я без сил…

— Мы почти пришли. Я помогу тебе прилечь.

— Не забывайтесь. Мне от вас ничего не нужно. — Прошипела Клэр, оглядываясь по сторонам коридора.

— Мы снова перешли на Вы? Это смешно и абсурдно! Я принёс свои извинения за ту ночь. Сейчас… — Франсуа остановил Клэр посередине лестницы, пройдя половину пути и взял за плечи. — сейчас мы, как никогда, нужны друг другу. Ты же сама это понимаешь, верно? Одна, ты просто не выживешь здесь. Никто, кроме меня не сможет помочь тебе. А весь твой флирт с тем тайным помощником Наполеона, не больше чем фарс.

— Фарс? Зачем вы соблазнили ту престарелую женщину, Франсуа? Мадам Бинош. Вряд ли для того, чтобы выведать особо важную информацию для нашего государства. Не вам судить меня. Вы не задумывались, что этот человек всё время находится рядом с императором, и тот факт, что он проникся ко мне может помочь нам обоим! Я не проводила время ни с ним, ни с кем-то ещё, если бы вы были в нужный момент рядом…

Они молча разошлись, оставаясь каждый при своём. Клэр скрипя зубами от боли в ногах наконец оказалась в своих апартаментах. Она вызвала Жюли и попросила приготовить ванну, в надежде, что горячая вода смягчит мышцы. Прошмыгнув с влажными волосами обратно к себе, Клэр завалилась на кровать и с облегчением выдохнула.

Настала пора, в которой, будучи одинокой, Клэр чувствовала себя бесконечно счастливой. Теперь одиночество значило — «никакой опасности и покой». Клэр с удивлением вспомнила свою прежнюю жизнь: то, как сутками напролёт могла не поднимать головы с телефона в руках, беззаботно сидеть с подругой в кофейне. Она вспомнила бессмысленные развлечения: приторное кино, игры в боулинг, посиделки с одноклассниками за кальяном и картами. Её удивила та повседневная бессмысленность, которая не оставляла после себя ничего. За пеленой которой проносились дни, недели и года. Всё пустое. Ничего не значащее. Всё высокое, что есть в человеке меркло, каждый раз, когда в голове она возрождала прежнюю себя. Только лишившись этих мимолётных ценностей двадцать первого века, Клэр смогла разглядеть их мнимость и неважность. Всё происходящее вокруг пугало её, но несмотря на это, она как, никогда ощущала себя живой и не хотела расставаться с этим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На столе догорала свеча. Клэр переоделась и стала готовиться ко сну. В дверь кто-то постучал. Она подскочила и, накинув на себя шарф, направилась к входу.