Читаем без скачивания Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения

— Вы?! — Растерявшись обронила она, сплетая руками кусок ткани на груди.

— Здравствуй. — ответил М., стоя в коридоре.

— Вы всё время появляетесь у моей спальни так поздно ночью. Словно…

— Призрак, тень? — предположил он, улыбаясь глазами.

— Чем вызван ваш визит? Прошу, только не говорите, что Его Императорское Величество…

— Нет. Мой визит никак не связан с волей императора.

— Тогда, что? — М. жестом попросил разрешение войти, на что Клэр смущённо ответила согласием.

— Я могу показаться бестактным, поэтому заранее прошу простить мне мою прямоту. Я давно не видел вас.

— Чуть больше суток. — Подметила Клэр отойдя к окну так, чтобы колышущийся огонёк освещал её. — Сегодня мы выезжали на прогулку с…

— С Жераром Дюроком. Мне ведомо.

— Не поэтому ли вы пришли? Чтобы разузнать, как я перенесла этот визит?

— Именно.

— Вы сильно избили его. — С радостью в голосе сказала она, изображая иронию. — следы от ваших рук до сих пор видны на его лице.

— Будь он не ближайшим другом императора, то синяками бы не отделался… Гнил бы вмогиле.

— Почему? Мне невыносима мысль о том, что вы рискуете своим положением из-за меня. А ваш гнев?

— Это моё решение. Вашей вины в том нет. Ведь, каждый свободен выбирать чувства.

— Вы не представляете, как я благодарна вам до сих пор. Если бы вас там не оказалось…

— Мы уже говорили об этом. Нет нужды повторять. — М. произнёс это таким тоном, что у Клэр непроизвольно что-то дрогнуло внутри. Её сердце колотилось, как бешеное, а руки выкручивали пальцы. Она боялась, ощущая, как камень в животе набирает вес и тянет её вниз.

— М…

— Да? — голос его проникся лёгкой хрипотой. Дыхание участилось. Он стоял перед ней такой живой и настоящий, такой сильный и несгибаемый.

— Я не знаю, что делать, но больше терпеть я не в силах. Пусть мы с вами мало знакомы, и, вероятнее всего, вы отвергните мои чувства… Но я… я не в силах больше скрывать. — Клэр с трудом глотала скопившуюся слюну, давясь ей от волнения. — Вы знаете, у меня чувство словно я знаю вас долгое время. — Она подошла к нему ближе и прикоснулась руками к его груди.

— Мадам… Прошу. Не совершайте ошибку. У вас есть жених.

— Вы знаете о наших отношениях. К тому же я никто и ничего из себя не представляю, поэтому с лёгкостью признаю свои ошибки. Только представьте, чтобы императоры признавали свои ошибки. Не делайте меня ещё более несчастной, чем я есть. — Клэр потянула руки к его маске в надежде снять её, но хватким движением её руки остановились, повиснув в воздухе.

— Я разделяю ваши чувства. Практически сразу с вашим появлением в Тюильри я понял, что погиб. Один ваш взгляд пробудил во мне то, что я считал навек утраченным. Слова здесь бессмысленны, ведь я не в силах объяснить то, что творится в моей грешной душе при виде вас.

— Если вы боитесь, что я изменю своё мнение о вас, увидев ваше израненное лицо…

— Вы не можете его видеть ради вашей безопасности. Я человека императора, никто кроме него, не может видеть моего лица, ибо я могу быть кем угодно.

— Что же нам делать?

— Я задыхаюсь от желания поцеловать вас.

— Пожалуйста…

— Закройте глаза. — М. встретил вопросительный взгляд, после чего поспешил объяснить свои действия. — Вы не можете меня видеть, значит, ваши глаза должны быть всё время закрыты.

Клэр послушно сомкнула веки и почувствовала, как вокруг её головы обвилась плотная ткань. М. снял свою маску и завязал ей глаза.

— Это единственный выход?

— Да.

Двое продолжили стоять напротив окна, набираясь смелости прикоснуться к друг другу. Теперь его лицо было свободным. Она ощутила тепло рядом со своими губами и, приоткрыв рот, замерла в ожидании. М. играл с ней. Изучающими косаниями, он словно сам набирался сил, преодолевая свою личную преграду. Наконец их губы сцепились в страстном, до боли колющем, поцелуе, который с каждой секундой становился всё глубже и чувственнее. Свободная рука обвила её стройную талию и уверенно опустилась вниз.

Не имея возможности пользоваться зрительными органами, Клэр казалось словно все остальные органы чувств усилили свои способности. Тело покрывалось гусиной кожей в том месте, где М. касался его. Захлёбываясь в собственных стонах, она не могла остановиться. Ночное платье одним движением оказалось на полу. Клэр накрыло обнажённое жаркое тело. Она скользнула руками по мускулистой спине и ухватившись за плечи, стала вдыхать запах его кожи. Поцелуй перешёл на грудь, спускаясь всё ниже. Он целовал её всю, каждый участок, каждый миллиметр влажного тела. Крепкие руки сжали бёдра отчего Клэр издала непроизвольный крик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я сделал больно?

— Всё в порядке. Я полдня провела сегодня в седле.

— Я пытаюсь быть нежным. Ничего не могу поделать с этим. Но я не хочу причинять боль…

— Я люблю тебя. — произнесла Клэр на выдохе, касаясь руками лица, на котором не было ни единого волоска.

— Я люблю тебя!

Клэр обессиленно лежала на груди М., бегая пальцами по его руке.

— Я не раз касалась твоего лица, оно гладкое и нежное. Нет даже лишнего волоска. Твоё лицо не обезображено. Хоть я и не вижу его, думаю, оно бы мне понравилось.

— На моём лице действительно шрамы… Но, и у тебя они есть.

— О чём ты?

— Вот здесь. — М. дотронулся рукой до низа живота, где когда-то Клэр делали разрез.

— Ах да. Мне делали операцию. Проблемы со здоровьем…

— Ты не выглядишь как человек, которому необходима операция. С чем она была связана?

— Точно не могу сказать. Это было давно.

— Удивительно, шрам выглядит свежим.

М. взял кулон, подаренный Клэр Мишелем и долго вертел его в руке.

— Что это?

— Ты про кулон?

— Ты ранее упоминала, что он подарен человеком, которого нет в живых.

— Да… К сожалению.

— Эту прекрасную шею должны украшать колье с бриллиантами. — В памяти Клэр всплыл её разговор с Мишелем, по которому она должна была носить фамильный символ дома Равниных пока любит его.

— Этот подарок мне очень дорог.

— Весьма странный подарок. Лучше сними его.

Часть 7 (завершение)

Глава 19

«31 декабря 1811 г. Когда-нибудь я прочту эту записку и, взявшись руками за голову, произнесу «что за бред». Но это так! Я действительно здесь. Не может быть по-другому, ведь я чувствую и переживаю это самым настоящим образом. Сейчас я наслаждаюсь одиночеством, сидя в своих апартаментах в Тюильри. Величественная тюрьма в стиле барокко. Вчера я ни разу не виделась с М., зато с Франсуа предстояла скучная беседа касаемо моего отношения к нашему заданию. Я скучаю по России. Никогда бы не подумала, что возможно так скучать… Французский язык выводит меня из себя, но, откровенно говоря, я уже прекрасно в нём ориентируюсь. Хоть сейчас я могу насладиться родным языком. Сегодня вечером император Франции Наполеон Бонапарт даёт бал в честь празднования дня святого Сильвестра. Тем временем в России будут отмечать Новый год. Боже… у меня немеют руки от мысли, что ждёт всех этих людей. Уже летом этот могущественный человек со своей армией пересечёт границы России.

Что дальше?»

Клэр царапала пером бумагу, пытаясь занять себя чем-то. Не закончив письмо, она смяла его и швырнула на пол к другим бумажным комочкам. День длился крайне долго. Она слонялась по комнате, рассматривала висящее на вешалке маскарадное платье, которое купил ей Франсуа, занимала себя чтением. Но ничего из этого не могло убить в ней чувство неописуемой скуки. Она с каждым днём всё сильнее понимала суть жизни при дворе императора Бонапарта. Эгоизм, жеманство, похоть, бесконечные разговоры о возвышенном и прекрасном, деньги, положение, политика. Все эти слова можно было выразить одним словом — Тюильри. Дамы из высшего общества так и не приняли Клэр, в то время как мужчины, напротив, находили в ней интересного собеседника. Она хоть и старалась слиться с местным обществом, однако её искренность и детская наивность всё ещё проявлялись в словах и жестах. В вопросах политики и войны она яро отстаивала позицию, в которой не принимала жестокость. Временами своими реформаторскими идеями из будущего, Клэр вводила в замешательства даже маркиза Коленкура.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})