Читаем без скачивания Русский пятистатейник - Андрей Милов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До 1918 года западные финны не знали собственной государственности.
Со времени учреждения державных основ Руси в IX веке и до века XII западные финны были под рукой русских князей. Для них Русь – это власть. А своих этнических соседей Vene финны не могли называть Ruotsi по той простой причине, что Vene не Ruotsi, а сами «под рукой», под властью русской, вернее – под властью Новгорода, или Пскова, где за столом сидели великие и светлые князья… Это сейчас историки, упрощая, называют государственные образования в виде волостей: Новгород, Псков, Смоленск, Киев, Чернигов и проч. – термином XIX в. Киевская Русь (см. труды Максимовича), изобретённым для обозначения временных пределов. Выдумал словосочетание – и тем словом всё якобы объяснил. Недопонимание главного русского вопроса по существу явления привело к тому, что до сего дня историки теряются в догадках, пытаясь локализовать Русь. Обычно указывают в сторону Киева, однако Киев – это Киев, а не Русь, как и Новгород – Господин Великий Новгород, а не Русь, Чернигов – Чернигов, Смоленск – Смоленск и т.д. Но всё это русские города – на земле Русской. Однако ж! Ежели, между тем, мы вложим в слово «русь» хотя бы одно из известных нам конкретных значений – ставка князя например, тогда, по меньшей мере, прояснится хотя бы, почему Русь перемещалась в пространстве. Где князь – там и Русь, там и стол, пусть даже под стенами Царьграда или посредь Дуная, а куда дотягивается рука долгая – там Русская земля. А русский тот, кто назвался русским. Вот это вот – важно.
Не потому ли академики, сбитые с толку, выдумали миф о едином государстве Киевская Русь, что нужна им была некая мыслительная категория, в русле которой было бы проще додумывать всякие небылицы про идею русскую?! Но в том искусственном термине, несмотря на его очевидную ущербность, был бы резон, ежели б в качестве переменной величины была введена этимология слова «русь». Тогда бы в отдельные времена этих «русей» (включая Швецию) насчитывали бы историки едва не под сотню – и всё это средневековые государства, вступавшие во временные союзы и воевавшие друг с другом пуще заклятых врагов. Типичная для Европы картина. Трудами советских историков Киевская Русь превратилась на бумаге в единое государство. Так и хочется воскликнуть: «О времена – о нравы!». Ежели б не нашествие Орды, преемницей одной из которых стала Москва, то сегодня историки, скорее всего, говорили бы не об усобице и удельности, а о 200-летней войне и образовании национальных русских государств. Например, как современная Литва.
А вот в течение XII века и позже, особенно во времена полыхавшей усобицы, шведские конунги распространили свою власть почти на весь прибалтийский регион. Любой швед для финна был власть имущим на протяжении 700 лет. Рука шведская, то бишь Routsi, для финна – власть, а власть – это закон, то есть тот порядок, который лежит ЗАобычаяКОНОМ. Даже имени собственного Suomi – финны были лишены. И язык шведский был единственным официальным языком на протяжении всех веков владычества шведов. И вера была навязана чужая, и обычаи чужие. По сути финны были лишены права на своё национальное самосознание. И так, под рукою шведской, продолжалось вплоть до века XIX. Понятно, что определение Ruotsi из поколения в поколение укоренялось в народном языке с этническим оттенком по отношению к государственной власти – шведской. Не шведов, а власти шведской, ну и, наконец, приобрело этнический оттенок.
В 1809 году Россия отняла Финляндию у Швеции, и только в политических рамках Великого княжества Финляндского сначала помалу, а затем всё быстрее и быстрее начало развиваться национальное самосознание, культура, язык, формы местного самоуправления. Времена изменились, а значения слов остались прежними. У нас, в России, давным-давно нет государя, однако властную надстройку над страной и народами её населяющими, мы по-прежнему называем «государством». И другие страны в пределах властных границ их правительств – мы тоже называем государствами, не подразумевая при этом присутствия там ни государя, ни царя, ни короля, ни императора. Словам свойственна смысловая мимикрия – дрейф значений… если за этим стоит социальный сдвиг.
_______________________
Хромой колосс норманнской идеологии в русском вопросе. Со времён Томсена, и особенно в последние десятилетия, сравнительной лингвистикой (и этимологией как наукой в частности) накоплен достаточный массив знаний о законах развития языков, чтобы было позволительно заглядывать в историю некоторых первородных слов на десятки тысяч лет в прошлое. Всего лишь две – три дюжины древнейших слов, но среди них мы находим и наше первослово, русское. Индоевропейское родство, и даже сродственные корни с иными языковыми семьями, и этимологию более ранних языковых пластов – всё это мы можем приоткрыть в свете нашего первослова. Не только звук восстановить – начертание слова-понятия на скалах возрастом под 30 тыс. лет мы можем воочию увидеть. Впрочем, это совершенно иная история – история равнодревних народов и языков.
В завершение же вопроса о шведской этимологии слова «русь» смею утверждать: одна нога колосса норманнской теории – глиняная. На поверку выходит хромой колосс. Ибо в основе теории положено не научное исследование, а идеология, милая сердцу исследователя и поддерживаемая корифеями от науки – сертифицированными авторитетами. Почему и зачем – это тоже отдельный и весьма прелюбопытнейший предмет для исследования. Не хотелось бы здесь бросать предмет исследования и переходить на личности – протоптанной тропинкой к психиатру.
Остаётся нам проверить, а вместо второй ноги – не протез ли у колосса норманнской теории в варяжском вопросе? А затем, памятуя, что критика без позитивной программы безнравственна, нам останется разве что спуститься вниз по этимологической лестнице, с тем чтобы, применив научные фильтры к родному языку, высветить в темноте веков первослово наше, русское, и составить русский пятистатейник.
Норманнская этимология слова «варяг»
Этимологический словарь Фасмера – «замечательного немца»:
Как можно заметить по ссылкам, норманнская этимология слова «варяг» основана на исследовании Томсена: «Заимств. из др.-сканд. *váringr, vɶringr, от vár "верность, порука, обет", т. е. "союзники, члены корпорации"».
Ежели слово «варяг» действительно не может быть объяснено ни из наречий балто-славянских, ни западнофинских – языков тех народов, руками которых была зачата русская история, то Томсен, должно быть, прав, утверждая древнескандинавскую этимологию, ибо в таком случае нет альтернативы поискам созвучий в иных языках, и, прежде всего, в скандинавских наречиях. Слову «варяг» гипотетически созвучна реконструированная древнескандинавская словоформа *váringr (из vɶringr). Априори корень
