Читаем без скачивания Во власти обольстителя - Анна Бартон

— Ньютону? Нашему тугоухому лакею?

— Да, — подтвердила Оливия. — Должно быть, это он имеется в виду?

Оуэн вскочил и запустил руку в волосы.

— Нет-нет. Мы что-то упустили. — Он вспомнил еще одну подробность из письма. — А что ты думаешь по поводу отношений между слугами и представителями аристократии?

Оливия обменялась с Роуз коротким, полным смятения, взглядом. Так! Тут крылось нечто, о чем упоминалось в обвинении.

— Я считаю, — осторожно начала Оливия, — что пока те и другие соблюдают общепринятые условности, возможны дружеские отношения.

— Дружеские отношения? То есть дружба? — Как все-таки она наивна! — Оливия, слуга неровня тебе в общественном смысле. Такая дружба угрожает твоей репутации!

Оливия пожала плечами так, словно ее репутация была какой-то мелочью, чем-то таким, что можно отправить в починку в случае необходимости.

Оуэн упер руки в бока.

— Ну-ка, скажи, кто он?

Сестра снова метнула взгляд на Роуз. Та едва заметно, но решительно покачала головой.

— Зачем тебе это знать?

— Чтобы уволить его!

Оливия прижала руку к губам. Щеки младшей порозовели.

— Назови его имя.

Оливия сердито сверкнула глазами.

— Понятия не имею, о ком ты говоришь! И должна сказать, я поражена тем, что ты столько внимания уделяешь праздным слухам.

— Оливия!

— Я не сделала ничего предосудительного, и ты не убедишь меня в обратном.

— Просто я пытаюсь защитить тебя, а вы обе прячетесь в раковину. — Оуэн понизил голос от громоподобного до задушевного: — Что случилось с нашим трио?

Оливия поднялась и успокаивающим жестом положила свою руку на его.

— Ничего не случилось, дорогой брат, но это очень хрупкая вещь. Ты должен уважать нас и доверять нам.

— А я что? — Он уважал их. Вот доверять было труднее. — Разве я не стараюсь?

— Для тебя мир либо черный, либо белый, ведь так? Правильно — неправильно. Правда — ложь. Хозяин — слуга. Но на самом деле все намного сложнее. — Оливия повернулась к Роуз и протянула ей руку. — Пойдем, уже поздно, а мне не хочется завтра появиться на балу у леди Хоупвелл с опухшими глазами. — Она задумчиво улыбнулась брату. — Все будет прекрасно. Сам увидишь.

Роуз встала, порывисто обняла Оуэна и вышла вслед за сестрой, оставив его в одиночестве.

Черт! В слухах, вероятно, имелось зерно правды, однако и теперь он знал не больше, чем прежде. В ответ на его обвинения Оливия выглядела настолько ошеломленной, что он засомневался, что она виновата в чем-либо. Но что за чушь она несла насчет черного и белого? В такие минуты, как сейчас, герцогу Хартфорду даже приходило в голову, что пора жениться на ком-то, кто смог бы помочь ему понять своих сестер и кто смог бы любить их так же искренне, как он.

Обессиленный, Оуэн опустился на софу и вытащил письмо из кармана. Надо было проанализировать текст спокойно и объективно.

Сорок фунтов — сумма незначительная при его состоянии. Почему этот негодяй не потребовал больше? Где он услышал разговоры про Оливию? Не блефует ли он, грозя передать слухи в «Таттлер»?

Сейчас уже ночь, и никаких ответов получить не удастся. Завтра — другое дело.

Вернувшись в кабинет, Оуэн взялся за перо и углубился в бухгалтерию. Перед самым рассветом он наконец обнаружил ошибку: девятку, которую сначала принял за чертов ноль.

Исправил расчет и уже через две минуты спал, упав головой на стол и блаженно посапывая.

Время между доставкой письма и получением денег всегда самое мучительное.

Всю пятницу Аннабелл не находила себе места. До герцога она получила деньги с четырех аристократов. Но он ничем не походил на тех. Был более суровым, более опасным… и убийственно привлекательным. Сон бежал от нее в эту ночь. И не важно! Она пока не заслужила такого комфорта. Субботним утром она должна была выйти из дома на два часа раньше, чтобы пройти через парк, забрать монеты до того, как встанет солнце, и вовремя появиться в магазине.

Все, пора отправляться, подумала Аннабелл с облегчением. Лучше делать что-то, чем сидеть в ожидании.

Несмотря на теплую погоду, Аннабелл накинула темную шаль, прикрыв голову и плечи. Какие-то трудяги шли по тротуарам вдоль Оксфорд-стрит, но были настолько заняты своими делами, что не обратили на нее ни малейшего внимания. Лавки и конторы пока стояли запертыми, кроме булочных. Здесь уже жизнь била ключом. Аннабелл пересекла Бонд-стрит, где обычно сворачивала за угол на пути к магазину. Кожа покрылась мурашками. Теперь она уже не могла обманывать себя тем, что просто идет на работу, а не совершает гнусное преступление.

Когда Аннабелл добралась до дорожки из гравия, которая, извиваясь, шла через северную часть Гайд-парка, пульс зашкалило. Мостик, который она выбрала в качестве места, где оставить деньги, находился на противоположном берегу от прогулочной аллеи Роттен-роу, поэтому ей не могли помешать шумные джентльмены, которые с утра выезжали верхом, чтобы протрезветь. Эта часть парка была практически пустынной.

Навстречу ей проковыляла изможденная женщина с палкой. У Аннабелл так громко билось сердце, что ей показалось, что женщина услышала его. Но та прошла мимо, слабо улыбнувшись и кивнув головой.

Она едва успела перевести дух, как показался мост. Аннабелл остановилась и оценила обстановку. Камыш по берегам рос слишком редко, чтобы скрыть кого-либо, а деревья были довольно далеко. В предрассветном сумраке нельзя было с уверенностью сказать, что она здесь в одиночестве, и в то же время благодаря ему можно было оставаться незамеченной. Замерев, Аннабелл вслушивалась в шумы парка. Вот зашуршала белка, закаркали вороны, потом донесся тихий плеск озера — и все. Тишина.

Во рту пересохло. Дорожка вывела ее к мосту. Быстро оглядевшись, Аннабелл ступила на траву и пошла вниз, к кромке берега. Остановилась у каменной опоры моста и втянула в себя сырой воздух, идущий из-под него. Хотелось поскорее ощутить тяжесть монет, кинуть их в сумку и броситься бежать в безопасное место, к монотонной работе, в магазин одежды.

Наконец она увидела плоский камень с холодной и шершавой на ощупь поверхностью. Нагнулась, забираясь под мост, вытянула вперед руку и нащупала что-то округлое и тяжелое. Она потрогала это и услышала прекрасный, ни с чем не сравнимый звон золотых монет, когда они стукаются друг о друга.

Слава богу!

Припав к земле, Аннабелл открыла сумку, чтобы прямиком отправить в нее узелок из носового платка, полный золота. Но когда она потянулась за своей добычей, кто-то перехватил ее руку.

Аннабелл вскрикнула от удивления и попыталась вырваться, но напавший так крепко держал ее за запястье, что кожа в том месте горела.