Читаем без скачивания Украденная субмарина. К-129 - Михаил Вознесенский

Поскольку иных погребальных мотивов, исторически связанных с Францией, не наблюдалось, остается все-таки — Лаперуз. Чем ему не глянулась глубокая закрытая бухта, неизвестно, но многоопытный мореход не доверил ее водам свои фрегаты…

Советский флот, как известно, был выше всяческих суеверий. 15-я эскадра подводных лодок ТОФ — в ее состав входила 29-я дивизия с приписанной к ней К-129 — базировалась в бухте Тарья Авачинской губы. Отсюда она ушла в свое последнее плавание, «подводная лодка из бухты Могила»… Серия статей Николая Бурбыги под этим заголовком, опубликованная летом 1992 г. в четырех номерах газеты «Известия», закрепила в массовом сознании читающих россиян устойчивый стереотип заведомой обреченности экипажа К-129. Суровые намеки судьбы, трагические предчувствия моряков — этот кладбищенский запев второй десяток лет кочует по газетным полосам и книгам. Цитирую повесть Николая Черкашина «Тайна точки “К”»:

«Якобы, глядя на густой снегопад, Кобзарь сказал: «Уходим под снегом, вернемся под солнцем!» Настроение у многих было подавленное. Кто-то бросил на прощание: «Уходим навсегда». В общем, ушли они из бухты, название которой в переводе с французского означает «могила».

Неужели было недосуг раскрыть русско-французский словарь? Название Тарья ни фонетически, ни семантически не имеет ничего общего с французским словом la tombe. Могила — емкое однозначное понятие, к которому в русском языке так же трудно подобрать синоним, как и во французском.

Один из спутников Лаперуза был вынужден возвратиться с Камчатки в Париж, о чем впоследствии написал целую книгу, в духе времени цветисто озаглавленную «Исторический журнал путешествия Лессепса, консула французского, находившегося при графе Перузском в должности королевского переводчика со времен приезда его к Петропавловской Камчатской гавани, где он оставил французские фрегаты, до прибытия во Францию 17 октября 1788 года». Покидая с оказией полуостров, консул Бартоломей Лессепс проследовал… через Тарьинскую губу! При этом наблюдательный француз, отдавая должное Авачинской бухте («сия гавань, по-видимому, сделается важным местом») ни словом не обмолвился о каких-то могильных ассоциациях, навеянных графу Лаперузу окрестными берегами.

В 1969 г., когда идейные противоречия СССР и Китая обострились до боевого столкновения на острове Даманский (погибли 152 советских пограничника), с карт Дальнего Востока во множестве и скрупулезно вымарали географические названия, в которых можно усмотреть китайские корни — Даубихе, Улахе, Сидими, Товайза… Под горячую руку Тарья тоже оказалась переназванной бухтой Крашенинникова, хотя никаких оснований для этого не могло быть. Китайские претензии на советскую территорию в объеме 1,5 млн км2 охватывали Приморье и Приамурье и никоим образом не касались Камчатки.

Сегодня довольно часто можно встретить утверждение, что в свой последний поход подлодка К-129 ушла из бухты Крашенинникова. Топонимическая инновация постфактум всегда некорректна. Даже Н.С. Хрущев, в разгар развенчания «культа личности», не отважился запустить в оборот новодел «Волгоградская битва».

Исключительно, чтобы не оставлять позади недосказанного, давайте все же разберемся с французами до конца. Представьте: приводят они свои фрегаты «Буссоль» и «Астролябия» в земли российской короны, и давай себе самовольно измерять глубины, зарисовывать очертания берегов, переименовывать давно открытые акватории, да еще в уничижительном тоне. Можно ли вообразить подобное? Сие было бы не просто верхом бестактности, но покушением на суверенитет дружественного государства.

Нет, встреченные 7 сентября 1787 г. тощим салютом, но со всей русской душевностью и жгучим любопытством медвежьего угла, гости были сама предупредительность. Например, над могилой английского капитана Чарльза Клерка они обнаружили простую деревянную табличку, прибитую к березе. Решив, что преемник легендарного Джеймса Кука заслуживает более прочной исторической памяти, моряки Лаперуза изготовили надгробную пластину из медного листа днищевой обшивки фрегата «Буссоль». В буквальном смысле, «отсебя» оторвали… Но замену памятной доски произвели только с согласия русских властей!

За кормой лаперузовых фрегатов были робно два года «автономного» плавания через два океана. Корабли нуждались в ремонте, а люди — в драгоценной передышке. Какую, собственно, французы и вкушали на «балах» в избе камчатского капитан-исправника Василия Шмалева, приобщая к парижскому политесу всех тринадцать петропавловских дам.

Бухта по имени Тарья стала известна русским лет за семьдесят до французского посещения. Она упомянута в известной «скаске» казацкого пятидесятника Владимира Атласова, которую внимательно изучал сам Петр Великий. По мнению камчатского краеведа Валерия Мартыненко, «Тарья» — это имя, или производное от имени туземного князя камчадалов. И никакой могилой тут близко не пахнет.

Казалось бы, пустячок — какая разница, из какой бухты она уходила… Могу возразить лишь вековой мудростью тех же китайцев, которые если не братья снова, то около того: «С лукавым другом не пересекай реки!» Поскольку слово «Тарья» никоим образом не переводится с французского как «могила», приписываемые подводникам «трагические предчувствия» не имеют под собой почвы. Они выгодны тем, кто хотел бы списать собственные огрехи в приготовлении корабля к дальнему походу на усталость и уныние экипажа. Вот вам пример спекуляции на национальной трагедии — первый и простейший в длинной череде подтасовок и передергиваний, которые впереди.

ЧАСТЬ 2. МОРСКАЯ БОЛЕЗНЬ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ

ПОЧЕМУ НЕ ОТРЕЗАЛИ ГОЛОВУ ПАК ЧЖОН ХИ

Между двумя Кореями границы нет. Вместо нее — демаркационная линия. Часто и ошибочно ее называют «границей по 38-параллели». На самом деле, ДМ3 — демилитаризованная зона длиной 248 и шириной 4 км — лишь приблизительно совпадает с географической широтой. Она пролегла там, где остановился фронт в 1953 г. После падения Берлинской стены это единственный на планете уцелевший реликт холодной войны.

На ничейной земле вольготно расплодились птицы и зверье. Здесь запрещена любая деятельность человека, и военная, и гражданская. Исключение сделано для жителей двух деревень. Постоянно населена только южнокорейская. Право жительства имеют лишь те, кто жил здесь до войны, и их прямые потомки. Полевые работы разрешены только в светлое время суток, действует комендантский час. В северокорейской деревне вообще никто не живет, поля возделывают приходящие крестьяне. По требованию военных они обязаны носить яркие красные шляпы.

Поочередно стороны конфликта вяло упрекают друг друга за «подрывной характер» пропагандистских радиопередач, которые чрез мощные громкоговорители несутся над зоной с севера и юга. Претензии разбирают за столом переговоров в Пханмунчжоне. Стол установлен точно на линии военной демаркации.

Лишь десятилетия спустя выяснилось, что подлинные страсти кипели не за этим столом, а под ним — на глубине свыше семидесяти метров… Северяне во время корейской войны проявили себя виртуозами горной проходки в скальных породах, зарыться под землю было единственным спасением от ковровых бомбежек американцев. За полвека южане обнаружили семнадцать тоннелей, прорытых под ДМ3 на юг. Некоторые якобы приспособлены для прохода танков и грузовиков. Тоннель диаметром два метра, который показывают туристам, позволяет за один час скрытно и бегом перебросить в тыл противника до двух пехотных дивизий с тяжелым вооружением — десант выйдет на поверхность всего в 44 км от Сеула! Сколько таких тоннелей прорыто за полвека противостояния, неизвестно. Полагают, их не меньше пятидесяти. Есть подозрения, что тем же занимались и южане.

Неподалеку от Кэсона и, похоже, именно под землей в ночь на 18 января 1968 г. военно-демилитаризованную зону форсировал отряд северокорейского спецназа из элитной бригады № 124. Их усиленно тренировали две недели, но лишь перед началом переброски объявили план секретной операции: проникнуть в Сеул, взять штурмом Голубой дворец, где помещалась резиденция президента Южной Кореи, уничтожить всех, кого только удастся найти в здании и буквально — «отрезать голову Пак Чжон Хи».

Лидеры двух Корей такие разные, и в то же время так похожи — воистину единство и борьба противоположностей…

Ким Ир Сен по национальным меркам достаточно высок, упитан и дебел (для Азии это уже харизма), легко сходился с людьми. Пак Чжон Хи, напротив, роста ниже среднего, худощавый, замкнутый, погруженный в себя. Глухие черные очки, с которыми генерал почти не расставался, подметили советские карикатуристы, изображая Пака не иначе как мохнатой очкастой гориллой в фуражке с немыслимой тульей (какие носят теперь российские офицеры), в кобуре — окровавленный топор.