Читаем без скачивания Неадекватная няня (СИ) - Николаева Елена

— Ма-а-ам? — взволнованно произнёс и тотчас улыбнулся от раздавшегося родного женского тембра, продемонстрировав очаровательные ямочки на пухлых щёчках. Точь в точь, как на моих детских фотографиях. Если бы я мог тогда ощутить хоть каплю этого восторга и счастья, никогда бы не совершил печальной ошибки. Чем больше на него смотрю, тем сильнее привязываюсь душой. Прекрасный мальчик, добрый, смышлёный, похож на солнечный лучик, пробивающийся сквозь тучи в пасмурный день. Пусть Алинка шипит сколько влезет, но я твёрдо решил принимать прямое участие в жизни своего сына. Пришло время исправлять ошибки и становиться достойным отцом.

— Здравствуй, мой сладкий!

— Когда ты плиедешь? Я соскучился!

— Скоро, любимый! Очень-очень скоро приеду! Тётя Марина за тобой присматривает?

— Нет. За мной Лыжая плисматливает и папа Килилл. Катя холошая. Лубит меня. Лугает только папу, когда мы непослушные. А деда сказал, что Волон мой папа! У меня что, два папы, мам?

— Малыш… — Алина замолчала, натягивая паузой мои нервы до предела. Неужели начнёт снова сопротивляться, да ещё и при сыне? Парни с мрачными лицами застыли в ожидании. Я сунул свободную руку в карман брюк и судорожно сжал ладонь до хруста в кулак, чтобы Илья не заметил моего напряжения.

— Они оба тебя очень любят, малыш, а поскольку делить тебя нельзя, то пусть будет два папы. Кирилл крёстный, а Дима…

— Мам? Чего молчишь?

Вот умеют женщины довести до кипения!

— Дима твой родной отец, Илья. У вас родимые пятнышка одинаковые есть. Помнишь? Те, что особенные?

— Ага! Мам, а я хочу жить с Килом! У него Лыжая есть. Я не хочу жить с няней.

— Малыш, давай ты будешь послушным мальчиком до моего возвращения, а когда я вернусь, разрешу немного попроказничать. Хорошо?

— Холошо!

— Целую тебя, родной! Дай папе трубку.

— А он тебя слышит. Делжи, Волон, а я к деду! Челвячка поищу для лусалки длии-и-инного! Ща как найду, пойдём лыбку ловить с Мотей! Ма! Я тебя лублю!

Сын молнией сиганул к Матвею, бросив телефон на траву. Парни закрыли ладонями рты для конспирации. Илья одной интонацией может довести до умопомрачительного хохота.

— Идите нахрен! — шепчу, прикрывая динамик рукой. — Валите, дайте мне спокойно договорить.

Лютый с Робинзоном без всяких обид направились к столу, по пути обсуждая «рецепт приготовления жареной рыбы».

— Дима?!

— Алина… — с трудом подавляю смех. — Спасибо тебе.

— С чего вдруг?

— За сына… он замечательный, о большем я и мечтать не мог.

— Ты и не мечтал. Если его обидит какая-нибудь русалка, я тебе яйца оторву с червячком, Воронцов!

— Я знаю, ты сможешь… — довольно произношу. — Спокойной ночи, Ветрова!

Хотя бы сейчас лёд между нами начал таять, тронулся и медленно пополз вниз, унося вслед за собой остатки недосказанности. Аля больше не пилила за прошлые грехи. Во время разговора не пыталась настроить сына против меня, видимо смирилась, позволив воцариться временному перемирию.

— Дим? — Кирилл подошёл сзади и негромко окликнул в то время, как я отключил связь и уставился в потухший экран.

— Что? — автоматически отвечаю после временного замешательства.

— Серов звонил. Тачка пришла из Германии. Завтра можешь забрать. Хочешь с тобой в столицу смотаюсь?

— Не стоит, Кир. Отвезёшь в аэропорт. Лучше за сыном присмотришь, не то он из — за этих двух повелителей «овец» вступит в организацию по защите дикой природы!

— Ты русалку имеешь ввиду? Он все уши Кате прожужжал. Матвей заставил Дэна с Игорем жрать шашлыки и закусывать зеленью. Рыба сегодня в меню не предусмотрена. Как сказал полковник: «Секс всегда под рукой и нечего мечтать о сказочной любви». Позволишь ей увезти сына?

— Если не передумает, подключу Матвея. Даже не хочу об этом думать, Бес. Только не сегодня… не сейчас…

Глава 3. Ася

Ася

Некоторое время до происшествия…

Вырвав из рук Раисы Ивановны список необходимых документов для усыновления Алекса, сломя голову, выбежала на улицу, на всех парах направляясь в переулок, где меня дожидался мой припаркованный автомобиль. Под градом впечатлений трясущимися руками еле выудила ключ из рюкзачка, с трудом открыла дверь и забралась внутрь малышки «Mazda», которой владела чуть больше двух лет. Вцепившись обеими руками за руль, крепко сжала оплётку на ободке, ощущая боль от впившихся в кожу ногтей. Хотелось орать во всё горло, бить руками баранку и пластиковую панель, стучать со всей силой ногами о пол, как последняя истеричка, но я лишь кусала губы до крови, молча протестуя всем своим естеством, не желая впускать в себя страхи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Одиночество — мой главный враг. До сегодняшнего утра оно меня полностью устраивало. Я жила счастливо и беззаботно, отгораживаясь от чувств и розовых соплей. Погрузившись в любимое хобби и в заботу о сиротах, я и не мечтала о собственной семье. Мне было достаточно любви Александра и других обездоленных детишек с которыми проводила время, занимаясь живописью и общением. Почему именно сейчас? Почему я? Как справиться со всеми навалившимися проблемами в одиночку?

Не то, чтобы я была против усыновления, просто меня охватывала паника, я боялась морально и физически сломаться на полпути. Впервые в жизни растерялась, не зная, за что браться в первую очередь. Стабильность! Вот что меня напрягает. Её то как раз у меня нет для того, чтобы заботиться о ребёнке, воспитывать и ставить на ноги без сильного плеча. Половина сбережений ушла на регистрацию детской художественной школы о которой я мечтала ещё со школьных времён. Осталось приступить к поиску помещения для занятий. Деньги, что должен Зарубин, обязаны были покрыть аренду студии, как минимум на полгода вперёд, и расходы, связанные с реквизитами и учебными материалами. Всё это требовалось закупать заранее. Ещё нужна реклама, которая стоит недёшево. И вот сейчас, когда половина пути пройдена, мне нужно забыть о своей мечте и заняться усыновлением мальчика, потому что я не могу позволить кому-то увезти ребёнка в чужую страну. Забыть его не получится, как и простить себе потерю единственного дорогого для меня человека. Глухо простонав от безысходности, снова отпускаю на волю горячие слёзы. Только бы справиться…

Я выскользнула из реальности на долгих десять минут. Прислонившись лбом к рулю, вспомнила своё деревенское, безоблачное детство. В то время оно мне казалось именно таким. Не смотря на строгость дедушки Савы, никогда не чувствовала себя зажатой в ежовых рукавицах. Родной матери я не помню. О ней деда мало рассказывал, всё время старался умалчивать. Я видела, как тяжело он переживал каждый мой новый вопрос, подавляя в себе отчаянье и душевную боль. Бабушка умерла, когда мне исполнилось двенадцать. С тех пор, дедушка долгие месяцы приходил в себя, погружаясь в работу с головой. Взрослеть мне довелось очень рано, потому что в тяжёлый период рядом не было никого, кто мог бы присматривать за маленькой девочкой и за одиноким мужчиной. Половина посёлка будто сошла с ума. Все что — то строили, достраивали и перестраивали. В моей детской голове не укладывалось: где мужчина преклонного возраста брал силы заниматься плотничеством и воспитывать внучку-подростка. И вот в какой-то переломный момент он нашёл спокойствие в старенькой небольшой церквушке, занимаясь её реставрацией. Так и начался путь священнослужителя. Наконец-то дедуля смог восстановить душевное равновесие и обрести долгожданный покой.

В настоящее время меня вернул настойчивый телефонный звонок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Алло… — подавленным голосом произношу, пытаясь успокоиться и поглубже вдохнуть.

Анастасия Беляева?

Послышался взволнованный женский голос.

— Да, это я.

— Асенька! Это ваша соседка из посёлка звонит. Светлана Павловна. Вы мне номер свой оставили на всякий случай, чтобы я могла связаться с Вами если понадобится. Вчера ночью шум услышала, но не придала значения, а сегодня с утра заметила — окно веранды разбито. Вы бы приехали, посмотрели, а то мало ли что. Ребятишки местные совсем стыд потеряли. Дача пустует, они и резвятся. Хорошо, что дверь входная заперта, не то бы в доме похозяйничать успели.