Читаем без скачивания Вирус смерти - Илья Рясной

Шофер "мерседеса" распахнул дверь, рука его потянулась под мышку. Наверняка за чем-то огнестрельным. Это ты зря. Это ты ошибся... Понять, что он ошибся, шофер не успел. Скользнувший сзади, как дьявольская тень, Горыныч отправил его в глубокий нокаут. Три тела. Живых...

Тем временем Юрик успел среагировать на развитие ситуации. Пока я разбирался со вторым бугаем, он выскочил из машины и, покачиваясь, устремился прочь.

- Пошли, - кинул я, и мы с Горынычем бросились к нашей машине. Все заняло где-то минуту. И уже нас нет. Испарились.

Горыныч вжал педаль газа. Машина рванулась вперед.

- Загружены, - послышался из динамика голос Третьего.

- На базу, - произнес я в микрофон. - По седьмому маршруту.

На экране было видно, как из ресторана посыпались битюги, явно из банды Ковша. Подкатила и остановилась иномарка, до того стоявшая в переулке, из нее выскочили двое, у одного в руке автомат типа "узи". Что-то лопочут, волнуются, а не знают, кретины, что сегодня заново родились...

Вскоре Юрик был в подвале на базе-два. До цели по ночному городу добрались без проблем. Передвижение наших машин контролировал квадрат Инока. На случай, если мы подцепили какую-нибудь блоху на хвост.

Юрику сделали вторую инъекцию. От первой он отключился намертво. От второй пришел в себя. Притом настолько, что растерял даже остатки алкоголя. И теперь трезвый, перепуганный съежился в кресле и ждал своего конца.

- Что... Что вы от меня хотите?

- Поболтать чуток, - сказал я. - Чего ты с Ковшом не поделил?

- Да я всего-то шепнул на ухо его девчонке что-то. А он тут же взбеленился. Он дурак. Отпетый... А вы? Что... - Юрик не договорил и заплакал.

- Утри нос, сопляк, - прикрикнул я. - Поговорим о твоей фирме.

- Если вы насчет "крыши", то договаривайтесь с подручными Михася. Я кому хочешь платить буду, но вы договоритесь...

Конечно, с боссом солнцевской мафии, ныне живущим за бугром, но держащим все нити в руках, мы договариваться ни о чем не собирались.

- Расскажи-ка, сынок, - начал Шаман...

Возились мы с Юриком три часа. Под конец пропустили его через квантовый полиграф, он же - детектор лжи. Лай-детекторы, собственно, не показывают, врет ли человек. Они отмечают лишь наличие реакций на значимые для него вопросы. Обычно выявляются стрессовые реакции по потовыделению, пульсу. Наша же штуковина, разработанная в прошлом году, фиксировала электромагнитную составляющую биополя. Мы обогнали тех же америкашек, считающихся в этой сфере зачинателями, лет на пять. А уж по методикам применения на все семь. Везде в мире оператор лай-детектора задает вопросы, на которые нужно давать однозначные ответы "да", "нет". В одной шарашке МВД создали сложнейшую компьютерную программу - она позволяет выявлять стрессовые реакции в обычном разговоре. Сейчас эта штуковина нам очень помогла. Во-первых, мы убедились, что Юрик говорил нам сущую правду и его словам можно доверять. Во-вторых, что Юрик не имеет никаких дел с Троллем. Уже немало...

Проанализировав его ответы, мы просчитали, откуда все идет. И кто из пятерых подозреваемых работает на Тролля...

- Не убивайте, - загнусил Юрик, когда допрос закончился. - Я заплачу. Сколько скажете.

- Нужно нам тебя, сопляка, убивать...

Доза препарата "Зима" стерла из памяти Юрика все события последних пяти часов. Очнувшись в городе, он долго будет думать, как попал под утро на скамейку в нескольких кварталах от своего дома...

Артиллерийский полк армии Демократической Республики Афганистан в тот день в полном составе перешел на сторону врага и радостно влился в число воинов ИОА - Исламского общества Афганистана. За исключением командира и одного из его заместителей - их трупы представили моджахедам-единоверцам в знак добрых намерений. Заодно были предъявлены взятые в плен неверные из числа русского военного персонала - советник и военный переводчик. Русские нужны были душманам живыми. Правда, главного из них, полковника из аппарата главного военного советника МО ДРА, пленить не удалось. Он до последнего отстреливался из автомата, потом подорвал гранатой и себя, и нескольких предателей. Этим полковником был мой отец. За две недели до этого при взрыве бомбы в Кабуле погибла моя мать - врач военного госпиталя. Меня, в то время курсанта второго курса, будто выбросило в безвоздушное пространство. Холод, ощущение бессмысленности всего сущего, жгучая тоска сковали мою душу. Выжженная солнцем, фанатично религиозная чужая страна забрала у меня самых дорогих людей. Через несколько лет мне хоть немного удалось вернуть "духам" этот долг.

Все мои предки были воинами. Прадед, блестящий русский офицер, кавалер двух Георгиев, погиб на германском фронте в первую мировую. Дед начал войну в июне сорок первого сержантом и закончил командиром танковой роты. Героем Советского Союза. Отец прошел большинство горячих точек планеты - Анголу, Мозамбик, Вьетнам, Латинскую Америку. В мирное время у него была своя война. Передо мной лежала дорога или в военное училище, или в военный институт на переводческий факультет. Изучение иностранных языков в ту пору вызывало у меня зевоту.

Правда, через несколько лет пришлось все-таки осваивать заморскую речь, но это уже совсем другая история. Военное училище мне не приглянулось. В ту пору я запоем читал детективы, и любимым моим фильмом был "Место встречи изменить нельзя", любимым героем - Глеб Жеглов в исполнении Высоцкого. А тут еще дядя Леша, которого я просто боготворил. Его нельзя было не любить. Огромный медведь, душа общества, человек большого юмора и большой доброты. Когда он пел своим густым голосом под гитару "Гори, гори, моя звезда", у меня, тогда молодого, сопливого, признававшего только рок-музыку, наворачивались слезы на глаза. Дядя Леша был заместителем начальника уголовного розыска нашей области. О работе он говорил скупо, вскользь, не вдаваясь в подробности, хотя о делах, которыми он занимался, ходили слухи, о них шептались в очередях. Для дяди Леши все это были не россказни. Это была повседневная, тяжелая работа. Машина с мигалкой у подъезда, кобура с пистолетом Макарова под мышкой... Дядя Леша тоже был воином, только его война проходила на улицах нашего города.

В общем, форму я все-таки после школы надел, но не военную, а милицейскую. В Союзе были две высшие школы милиции, куда принимали без службы в армии: Омская и Карагандинская. Я поступил в Омскую. Это был вуз для детей шишек из МВД. Мне в поступлении, чего греха таить, помог дядя Леша, его приятель был заместителем начальника школы.

После окончания ВМШ я вернулся в свой город. Сразу оперативником в "разбойный" отдел областного уголовного розыска. Для такого желторотика, как я в ту пору, это была слишком большая честь. Но взяли меня в память о дяде. Дядя Леша погиб, так и не дождавшись окончания мной милицейского вуза. А как он ждал. Он погиб, получив автоматную очередь при задержании банды Усманова, терроризировавшей три области. Как и все представители нашей фамилии, дядя Леша не привык прятаться за чужими спинами и первым шагнул в пекло. Погиб он, как и мой отец, с оружием в руках.

Странные у меня отношения со смертью. Дьявольская Цепь. Родители. Дядя Леша. Смерть отнимала одного за другим любимых людей. Она будто играла со мной. Я остался один во всем мире. И мне было плохо.

На работе ко мне относились со вниманием, готовы были прощать многое ради дяди Леши. И мне это не нравилось. Приходилось доказывать, что я и сам что-то могу. И у меня это начало получаться. Через год я стал старшим опером, притом заслуженно. Собственно, кроме работы, у меня ничего не было. Я уходил в нее, прячась от одиночества и холода окружающего мира, в котором больше не было привязанностей, дорогих людей. Я боялся сближаться с кем бы то ни было. Я пахал с остервенением, жестко, не щадя ни себя, ни других. Мне не хотелось возвращаться в пустой дом.

Однажды в нашем кабинете появился заместитель начальника УВД, что само по себе было странно, в сопровождении начальника уголовного розыска и еще какого-то субъекта - невысокого, полноватого, в отутюженном черном костюме и при галстуке. Тип был похож на партийного функционера - я сначала и подумал, что это какая-нибудь фигура из обкома, но потом встретился с ним глазами. И сердце мое замерло на миг, а затем ухнуло куда-то вниз. Странная волна накатила на меня. Комната стала тесной, и в воздухе будто запахло грозой. Так мы встретились с Фаустом.

Начальник уголовного розыска представил гостю меня и моих товарищей и начал что-то заискивающе петь о нашем высоком профессионализме, о новом поколении высокообразованных, подкованных идейно и политически сыщиков. Говорил он, поскольку нужно было что-то сказать. Потом я узнал, что гость обходил все кабинеты и с какой-то одному ему известной целью бегло знакомился с каждым из сотрудников. Просочились сведения, будто он приехал из министерства и что начальнику УВД звонил насчет него заместитель министра.