Читаем без скачивания Записки старого хрыча(зачеркнуто) врача - Михаил Копылов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но с его беспомощностью в случае экстремальных ситуаций я как-то легко примирился — случись что, я бы как-нибудь отбился, а может, даже бы его вырвал из цепких лап. Беда была в том, что он говорил, и говорил беспрерывно. Общение его носило вынужденный интерактивный характер. Он очень любил спрашивать, что называется, в форме «закрытого вопроса», и непременно требовал ответа.
Например, тыкал меня в бок и бесконечно повторял: «Ну скажи, ведь верно, что все израильтяне идиоты? Ведь правильно?»
Дешевле выходило сказать да.
Это могло длиться часами.
В Израиле ему нравились только прогноз погоды (довольно точный) и кладбища (хоронят быстро и бесплатно).
А как-то он ворвался ко мне в комнату в радостным изумлением:
–
А у нас есть история под номером 666!
–
Ну и что? (Действительно, ну и что, подумаешь, чудо, когда общее количество пациентов давно перевалило за тысячу.) — Но ведь это дьяволово число!
Симтаотский психсарай напоминает дом второго поросенка из сказки — здание проницаемо во всех направлениях, что особенно приятно, когда идет обстрел города ракетами. Но что там ракеты, здание проницаемо и для кошек — они регулярно падают с чердака нам на голову. Иногда приносят и пользу — кто-то из кошек смачно нагадил на кресло Яфы.
Почему-то сомнительной привилегией выгонять кошек-нарушителей за дверь охранник наделил меня.
–
Ты у нас специалист по кошкам!
–
Хорошо, — отвечал ему я, — согласен. Меняемся обязанностями. Ты принимаешь больных, а я гоняю котов!
Охранник воспринял мое предложение совершенно серьезно и почему-то не согласился.
И вот в один прекрасный день ползу я по полу, чтобы заглянуть под шкаф с историями — а не затаился ли там с ночи кот, а в спину окончательно растекшаяся по креслу (вонючему-превонючему, помеченному котом) Яфа лениво цедит мне вслед:
–
Достань-ка такой-то номер истории.
И обидно мне стало — дальше некуда. Сел я на пол и сказал им, что все-таки я доктор, мое дело — лечить больных, а не гонять котов и носить секретарше «номер такой-то».
Но я был не понят — на мои слова просто никто не обратил внимания.
А охранник у нас — с высшим образованием; работая в таксопарке, без отрыва от производства закончил технический вуз. И Яфа отличницей закончила вспомогательную школу. Мне кажется, что именно разница в полученном ими образовании каждый раз ввергала Яфу в состояние экстаза, когда, прищелкнув пальцами, она отдавала команду «Алекс! Несс!» (было очень похоже на команду «Пиль!» охотничьей собаке), и тот срочно несся на кухню готовить ей растворимый кофе. Боялся он Яфы до икоты, Фоц — до обморока, клиентов — до шока. Единственно, кого он не боялся, — это, увы, меня, и как только образовывался в потоке больных короткий перерыв — мне б воздуху вдохнуть! — он врывался в кабинет с рассказом о своих многочисленных несчастьях и просьбой за него куда-либо позвонить — ив́ рита (он произносил это слово с ударением на первый слог) он лет за восемь в стране не выучил — потому что не ходил в ульпан, а в ульпан он не ходил, так как экономил деньги на автобус…
А потом я целый месяц болел пневмонией, и, когда вернулся на работу, его уже там не было.
Как я ехал на работу
Я плохо ориентируюсь, могу сто раз проехать по одной дороге, а на сто первый — запутаться. Естественно, что в голову мне пришла мысль об электронном навигаторе, который называется GPS. Но вдруг я с ним не справлюсь? Для тренировки я решил поехать с этой штукой по известному маршруту на работу в город С.
Включил себе и поехал. Выезжаю на шоссе, а GPS мне и говорит вполне человеческим голосом на хорошем иврите: «А теперь поверни налево», а слева — сплошной металлический барьер. Я еду дальше, слева от меня тянется всё тот же барьер, а прибор продолжает: «А теперь развернись, а теперь развернись», — и тут я догадался, что подсознательно ввел в прибор СВОЙ адрес как цель маршрута, вот бедный прибор и пытается претворить в жизнь вопль моего бессознательного — домой, домой, домой!
Словно лесной пожар
Город моего пропитания Симтаот находится в зоне обстрела ракетами, и оттуда на город сыплются какие-то ужасные железки самодельного производства: одна железка вставляется в другую и поджигается — получается летящая ракета. А потом это с громом и треском падает на улицы города, птицы стаями срываются с деревьев, а люди стаями же бегут ко мне в психсарай. При этом — диалектика! — не было бы ракет, не было бы и компенсации от властей за психологический шок.
Иногда мне кажется, что ракеты палестинцам покупает Фоц — по крайней мере, обстрелы каким-то таинственным образом связаны с днями ее получки. Словно цель обстрелов — показать городским властям, что она не зря получает зарплату. Не было бы этих болванок, падающих с неба, не отстегнуло бы государство 12 миллионов долларов на помощь пострадавшему населению. Впрочем, есть отдельные индивиды, бегущие из Симтаота в Германию и трясущие там фотографиями Хиросимы и Нагасаки в доказательство невозможности их дальнейшего проживания в Израиле и в свете пережитого ими просящих поскорее предоставить им вид на жительство.
Источников дохода в городе С. мало, рабочие места ограничены, а те возможности работать, которые есть у населения, непопулярны. Почему-то в стране исхода женщины в основном работали в качестве контролеров ОТК, а мужчины — «в торговле», поэтому «завод фабрик работать» никто особенно не рвался. И вообще, многие жители города знают, что пальцев на руке — пять, только всё время забывают, на которой.
В народных глубинах, я думаю, ходит такой разговор — один бывший работник торговли говорит другому бывшему работнику: «Пады психиатыр, скажи ему туда-сюда, нерви, мол. Братишк мой психиатыр хадыл, сестренк хадыл — и оба дэнги палучил». При этом надо учесть, что бывший советский человек слова «нет» не понимает, для него это слово просто непонятно — так как «нэт» на старосоветском местном диалекте переводится как «дай» — «дай мне деньги, и будет тебе “да”», — то есть как предлог выманить взятку. А денег на взятку нет.
А нужна ему «справк», чтоб никогда в жизни работать не пришлось. А если и пришлось, то «по-черному» — числиться
