Читаем без скачивания Оранжерейный цветок и девять растений страсти - Марго Бервин

— Еще раз спасибо за растения.

— Без проблем. — Пальцами в желтой перчатке он потеребил светлую прядь волос в некотором смущении, и это мне понравилось.

Я покопалась в кошельке, чтобы дать ему на чай.

— Нет, нет, не беспокойтесь. Мне нравится находить дома для моих растений.

— Ну, — я похлопала его по руке, — я тут подумала…

— О чем?

— Можно пригласить вас на обед? Как благодарность за то, что вы привезли растения и так удачно расставили их?

Эксли молчал так долго, что, казалось, я успела услышать, как растения выделяют кислород.

— Вы зовете меня куда-то пообедать?

— Нет, на самом деле нет. Я просто приглашаю вас на обед, чтобы поблагодарить.

— Да, понимаю. Обед — это ваша благодарность.

— Я могла бы приготовить что-нибудь легкое. Например, рыбу, или пасту, или салат, но, может, вы это не едите? Можем заказать пиццу или китайскую еду.

— Вы ведь не очень-то любите этим заниматься?

— Если честно, то не очень.

Разговор тянулся так долго, что мои мысли начали прыгать, чтобы как-то заполнить пробелы. Возможно, я поставила этого милого, красивого человека в неудобное положение. Может, он живет не один или вообще женат.

А вы меня в следующий раз впустите на кухню?

— Безусловно.

Ладно. Звучит многообещающе.

— Хорошо, договорились.

Он обернулся в дверях:

— Эта квартира, Лила Грейс, отличное место для тропических растений.

Я поняла, что в его устах это в некотором смысле комплимент, будто я выбрала студию для того, чтобы разводить в ней растения.

Я заперла за ним дверь и, подойдя к окну, наблюдала сквозь отверстие между разлапистыми листьями китайской пальмы, как он шел к машине. Я как раз разглядывала его спину в армейской куртке, когда он внезапно остановился посреди улицы, обернулся, поднял глаза прямо на меня и помахал рукой. Из-за того что я подглядывала сквозь пальмовые листья, я почувствовала себя полной идиоткой и поэтому прикрылась ими как щитом.

Последовав совету Эксли, я потратилась: купила два мощных увлажнителя и поместила по одному с каждой стороны комнаты. Я орошала растения дождем, пытаясь воссоздать условия тропиков. Волосы у меня упрямо завивались, но растения становились все выше и краше. Стены пропитались влагой, а паркетный пол покоробился, но кожа у меня разгладилась, а на одежде не осталось ни единой складки.

Хота райская птичка, будучи первенцем, навсегда осталась моей любимицей (а уж мне ли, третьему ребенку в семье, не знать, что это такое), я была довольна моими новыми растениями — пальмой и кротоном.

Надо сказать, что легко любить растения, когда они хорошо растут. Они никуда не уходят, когда что-то не так, не играют плохую музыку, не издают странных звуков и не одеваются несоответствующе. Они просто стоят, как фотомодели, радуя глаз красотой. И благодарно отзываются на хороший уход.

Мексиканская веерная пальма

(Washingtonia robusta)

Выносливая, морозостойкая, гордая пальма с ярко-зелеными веероподобными листьями. Может достигать восьмидесяти футов в высоту и даже еще больше. Мексиканские пальмы — отличные домашние растения, если приживутся в ваших условиях, они не любят, когда их слишком много поливают, или перекармливают удобрениями, или слишком сильно обрезают. Другими словами, избегайте активного давления на них. Они не хотят всего, что вы можете им дать. Любят, чтобы было всего понемножку.

Я чувствовала себя полной идиоткой, надевая темные очки, чтобы шпионить за прачечной (вообще, до чего я дошла?), но я уже почти две недели не включала свет в кухне, и все же черенок еще не дал корней. Не прыгать же мне, будто я ненормальная, перед дверью кухни каждый раз, когда какой-нибудь красивый мужчина попросит стакан воды.

У меня не было намерения разговаривать с Армандо, но я подумала, что хорошо бы пройтись по Первой авеню и приглядеться к нему при дневном свете. Может, он вовсе не двухметровый мужик, владелец прачечной, поросшей мхом, прячущий девять растений в кладовке. Возможно, я, недавно пережив развод и будучи слегка не в себе, оказалась там после ужасного тяжелого рабочего дня.

Я направилась на восток от Юнион-сквер мимо магазина пончиков Дункана на Четырнадцатой улице и нью-йоркского спортивного клуба на Ирвинг-плейс. Я свернула направо на Первую авеню и заметила необычное скопление народа у прачечной самообслуживания.

У большинства были соответствующие месту черные с красным фирменные сумки для белья с большим нарисованным розовым тюльпаном — эмблемой Армандо, но многие бродили там налегке, пили кофе или просто болтали.

Я наконец решила вести себя соответственно возрасту, прекратить шпионить и зайти поговорить. Я подошла к входу в прачечную и уже совсем собралась открыть дверь, как вдруг услышала крик из толпы.

— Эй, леди! — кричала маленькая женщина с битком набитой фирменной сумкой. — Очередь здесь начинается.

— Извините, — закричала я в ответ, пробираясь к концу очереди. Мне не хотелось подводить Армандо, пролезая в прачечную без очереди.

— Чего вы ждете? — спросила я мужчину, стоящего передо мной, заметив, что у него нет сумки.

— Хочу поговорить с Армандо.

— О чем же вы собираетесь с ним говорить?

— Не ваше дело.

— Я только хотела узнать, будете ли вы спрашивать о тропических растениях?

— Топические растения? Нет, я не собираюсь расспрашивать его ни о каких тропических растениях.

Я заняла очередь, и через несколько минут мужчина повернулся ко мне:

— Люди говорят с Армандо обо всем. Обманула подружка, муж разлюбил, боли в сердце, всякие скандалы с близкими, нервные срывы, хамство, всякая чепуха и вздор. К нему ходит вся округа.

— Сколько это стоит?

— Он ничего не берет, но в последнее время о нем пошли слухи по городу, и теперь здесь всегда очередь. Ведь все хорошее быстро заканчивается.

— Неужели он так помогает?

— Думаешь, я в субботу туг в очереди торчу из-за какой-то фигни?

В очереди я стояла около часа, дольше, чем в Управлении автотранспорта или в новом торговом центре «У Джо», прежде чем попала в прачечную.

— Я все думал, когда ты придешь поздороваться. — Армандо сидел на красном пластиковом ящике из-под молока и серебряными маникюрными ножницами обрезал отросток растения.

— Вы видели меня на улице?

— Ну конечно видел. Кралась, точно вор.

— Черенок не дал корней.

— Знаю. Если бы были, не кралась бы. Терпение. Еще слишком рано.

— На стебле даже шишек нет.

— Его кто-нибудь видел?

— Никто, и поверьте, это было непросто.

— Хорошо. Надо быть уверенным, что он даст корни только для тебя. Если видел еще кто-нибудь, он может дать корни для этого человека. И никакой пользы для тебя.

— Какую можно получить пользу?

— Понятия не имею.

— Эго важно, что я пришла, пока росток еще не дал корней?

Армандо пожал плечами:

— Мне все равно, что ты делаешь. Ты неинтересна мне до тех пор, пока отросток не даст корни. Если же он укоренится — совсем другое дело. И ничего от нас не зависит.

— Как это вам удается знать ответы на все вопросы? — Я смотрела на длинную очередь снаружи.

Армандо поднес отросток к свету:

— Ты так рванула от меня в прошлый раз, что даже не назвала своего имени.

— Лила Нова.

— Хм. — Он катал отросток в пальцах — Лила Нова. Такое мягкое. Такое непохожее на тебя.

— Я мягкая.

— Да, конечно. Мягкая, как скала. — Армандо засмеялся.

— Так каким образом вы знаете ответы на все их вопросы?

— Я не знаю.

— Почему же тогда люди субботним днем стоят в очереди, чтобы поговорить с вами?

— Может, они пришли, чтобы увидеть мои растения.

— Не думаю. Тот мужчина, с которым я там разговаривала, совершенно не интересуется вашими растениями.

— Дам тебе маленький совет, потому что ты мне нравишься, Лила Нова. Мое дело простое. Я говорю им то, что они и так знают.

Я выглянула, чтобы посмотреть на всех собравшихся здесь.

— Иди сюда. — Он подтянул еще один ящик из-под молока и поставил рядом со своим. — Садись и слушай. Но не показывай, что слушаешь, иначе никто больше не придет со мной разговаривать и ты разрушишь мой бизнес.

Первый мужчина вошел и плюхнул свою сумку рядом с Армандо. Она издала громкий звук-выдох, когда он на нее уселся.

— Как ты, Армандо?

— Хорошо. Очень хорошо. Спасибо, что спросил. Чем я сегодня могу тебе помочь?

— Я беспокоюсь о нас с Элейн.

— Как Элейн? — Армандо ни разу не посмотрел на мужчину и продолжал кромсать отросток маленькими маникюрными ножницами.

— Она все время раздражена. Что бы я ни сделал, она к каждой мелочи придирается и критикует меня.