Читаем без скачивания Призрак Сомерсет-Парка - Б. Р. Майерс

При взгляде на хозяина Сомерсета – в одежде для верховой езды, бодрого и полного сил – вряд ли кто-то мог бы догадаться, что он всю ночь помогал кобыле ожеребиться. От него веяло заразительной энергией – чего я прежде не замечала.

– Бромуэлл сказал, что сюда направился доктор Барнаби, – начала я.

– Да?

Повисло молчание, и я заподозрила, будто он хочет, чтобы я поведала ему, по какой причине разыскиваю доктора, но я ничего не сказала.

– Он только что ушел, – наконец отозвался мистер Пембертон. – У него длинный перечень пациентов, которых следует навестить. Кроме того, он опасался попасть под дождь.

Эсмеральда толкнула носом его руку. Он опустился на колено и погладил жеребенка.

– Как она? – спросила я, подходя ближе.

– Эсмеральда само совершенство, – ответил мистер Пембертон. Его любовь к ней было сложно не заметить. – Идите сюда. Погладьте и вы, если хотите.

Я услышала, как он произносит вслух имя моей любимой героини – имя, что я сама использовала в качестве вымышленного, – и во мне зародился легкий трепет. Я сняла перчатку, неуверенно поднесла к малышке руку, и жеребенок потянулся к ней. Шерстка у нее была теплая и бархатисто-мягкая.

Я хотела сберечь этот миг без единого напоминания об Одре. Чтобы история Эсмеральды была только нашей историей. И я помолчала еще немного, позволив себе окунуться в уединенный мир, который мы создали, поскольку знала: очарование разрушится, как только я объясню причину своего прихода сюда.

– Все готово, милорд, – сказал Джозеф, подавая хозяину пальто.

Тот подошел и сунул руки в рукава. Великолепный конь гнедой масти был уже оседлан и ждал наездника чуть в стороне.

– Могу я предложить вам подвезти вас в поместье? – спросил хозяин Сомерсета. – Джозеф мог бы вас подсадить. Сомневаюсь, что в Лондоне у вас был большой опыт верховой езды. – Говорил он серьезно, но в уголках рта играла улыбка, и я подумала, знает ли он, насколько она обезоруживает? Полагаю, он с самого моего приезда сюда так не улыбался.

Дневник Одры мог уничтожить его права на Сомерсет. Мистер Пембертон кажется слишком достойным человеком, который вряд ли просто отмахнется от этих записей. Уильям – законный наследник, и все по праву будет принадлежать ему: и конюшни, и даже Эсмеральда. Лишь только я открою мистеру Пембертону тайну, все изменится.

Так что я попыталась немного растянуть эти последние минуты.

– На самом деле, – сказала я, – я хотела поинтересоваться, не согласитесь ли вы дать мне урок верховой езды?

Удивление у него на лице сменилось очередной улыбкой. Он посмотрел на Джозефа и сказал:

– Лучше оседлать Сэйди.

Джозеф ушел в другое стойло, а мы с мистером Пембертоном, который вел своего коня в поводу, вышли на улицу.

– Когда мы вернемся в дом, мне нужно будет переговорить с вами наедине.

Он с удивлением приподнял бровь.

– Разве здесь недостаточно уединенно?

Не успела я ответить, как Джозеф вывел хрупкую с виду белую кобылку.

– Вот, мисс, – сказал конюх.

Я сглотнула сухой комок в горле, взирая на лошадь с любопытством и ужасом.

– Она не из быстроногих, – заметил Джозеф, – зато старушка Сэйди всегда слушается всадника.

Он присел, сцепив руки в замок, чтоб я могла воспользоваться ими как подножкой.

Я сильно оттолкнулась и отнюдь не изящно приземлилась в седло, отведя ноги в сторону. Немного поерзала и мне удалось выпрямиться, но я все равно чувствовала себя стесненно. Земля оказалась намного дальше, чем я ожидала. Я решила, что верховая езда мне вовсе не по душе.

– Да вы прирожденная наездница, – сказал мистер Пембертон.

Я кашлянула и поправила капор. Сэйди фыркнула, напугав меня.

– Стой! – Я крепко вцепилась ей в гриву.

Джозеф неуверенно посмотрел на меня, а потом все же передал поводья.

– Не тревожьтесь, – сказал он. – Сэйди лучше всех знает местность. Она была любимицей леди Одры.

Мистер Пембертон взлетел в седло с легкостью, от которой меня с головы до пят пронзила дрожь. Он подъехал к моей лошадке.

– Вы точно желаете прокатиться, мисс Тиммонс? – поинтересовался он с дразнящей ухмылкой.

– Ну конечно, – фыркнула я. Может, я казалась ему глупой, но я так хотела в последний раз увидеть его счастливым и запомнить таким. Сохранить этот миг, чтобы воскрешать в памяти, когда станет совсем одиноко.

– Очень хорошо, – кивнул мистер Пембертон. – Все, что вам нужно сделать, – крепче держать поводья.

И конечно, паинька-кобылка сразу направилась в лес. Я замерла, будто одеревенела, изо всех сил держась за поводья, но потом прислушалась к размеренному топоту копыт и начала успокаиваться.

Ветер дул в лицо, неся с собою привкус соли. Край капора сполз мне на глаза.

Мистер Пембертон придержал коня и потрусил рядом.

– И каково вам ехать верхом на Сэйди?

– Я бы остереглась называть это словами «ехать верхом». Но раз уж я еще не свалилась, буду считать прогулку успешной. – Одной рукой я пыталась поправить капор, а другой продолжала сжимать поводья.

Он запрокинул голову и рассмеялся – не надо мной, а потому что оценил мою попытку пошутить. Мне захотелось вновь заставить его смеяться.

– Вы смущаете меня, – призналась я. – Я не могу уложить в голове ваше веселье и того господина, которого повстречала в первую ночь в кухне. Я и в самом деле приняла вас тогда за конюха, мрачного и покрытого грязью, а сегодня вы улыбаетесь и смеетесь.

И словно чтобы доказать мне, что я ошибаюсь, его улыбка исчезла. Голубые глаза зажглись пламенем, согревавшим будто очаг. Это было желание – намного более откровенное, чем любая непристойная усмешка.

– Вы выбили меня из колеи, – отозвался он. – Когда мне сообщили, что мистер Локхарт привез медиума, я вообразил какую-то мрачную старуху. Я не ожидал, что она окажется столь красива.

В груди загорелся жар такой силы, что у меня закружилась голова. Я безмолвно уставилась на него.

Он щелкнул языком и сорвался с места, умчавшись вперед. Всадник и его конь являли собой образцы мужества, не то что моя милая лошадка. Я порадовалась ее медленной поступи, которая позволяла перевести дух.

Пелена тумана уже надвигалась на лужайку, и мистер Пембертон скрылся в дымке, вероятно, желая продемонстрировать, какой он прекрасный наездник. И признаю: я нарочно за ним наблюдала. Но вдруг Сэйди остановилась. Я поежилась и цокнула языком, но лошадка не обратила на меня внимания. Я повернулась в седле – посмотреть, нет ли где Джозефа, который мог бы прийти на выручку, но оказалось, что мы уехали от конюшен дальше, чем я рассчитывала, – пик кровли едва виднелся вдалеке.

Я снова