Читаем без скачивания После – долго и счастливо - Анна Тодд

Отправляю простое «Привет» и жду, скрещивая и распрямляя ноги.

«Хорошо, что ты мне написала, потому что я собирался подождать еще час и написать тебе сам», – отвечает он.

Я улыбаюсь. Мне не должны нравиться его скрытые притязания, но все наоборот. В последнее время он был так честен, и эта честность мне по душе.

«Я у врача и пока жду. Как у тебя дела?»

«Перестань вести себя так официально, – тут же отвечает он. – Почему ты у врача? С тобой все в порядке? Ты не говорила, что собираешься к врачу. У меня все хорошо, не волнуйся, хотя я сейчас с Нэтом, и он пытается затащить меня на вечеринку – мечтать не вредно».

В груди становится больно при мысли о том, что Хардин веселится со старыми дружками. Не мое дело, чем он занимается и с кем проводит время, но я не могу отделаться от тошнотворного ощущения, которое возникает при воспоминаниях, связанных с ними.

Несколько секунд спустя:

«Конечно, ты не была обязана мне говорить, но могла бы. Я сходил бы с тобой».

«Все нормально. Мне и одной хорошо». Я ловлю себя на том, что мне хотелось бы предоставить ему выбор.

«Ты слишком долго была одна с тех пор, как я тебя встретил».

«Не совсем так». Не знаю, что еще ему написать, потому что голова идет кругом, и я вроде как даже счастлива, потому что он беспокоится обо мне и так открыто выражает свои чувства.

«Лгунья». Ответ приходит вместе с картинкой джинсов и огненного шарика. Я прикрываю рот рукой, чтобы заглушить смех, и в этот момент в смотровую входит врач.

«Пришел доктор, напишу позже».

«Дай знать, если он начнет распускать руки».

Убрав телефон, я пытаюсь стереть с лица глупую улыбку. Доктор Уэст натягивает перчатки из латекса на каждую руку.

– Как поживаете?

«Как я поживаю?»

Он не хочет знать ответ на свой вопрос, у него нет времени, чтобы меня выслушивать. Он лечащий врач, а не психиатр.

– Хорошо, – отвечаю я, и меня передергивает от обязательной пустой болтовни.

Он устраивается поудобнее, чтобы осмотреть меня.

– Я изучил анализы крови с вашего последнего посещения, но там беспокоиться не о чем.

Я испускаю вздох облегчения.

– Однако, – добавляет он не предвещающим ничего хорошего голосом и выдерживает паузу.

Можно было догадаться, что никуда не деться от этого «однако».

– Судя по снимкам, шейка матки у вас очень узкая, и, насколько видно, очень короткая. Давайте покажу вам, что я имею в виду, хорошо?

Доктор Уэст поправляет очки, и я согласно киваю. Короткая и узкая шейка матки. Я изучила достаточно информации в Интернете и знаю, что это означает.

Десять долгих минут спустя я в курсе всех деталей того, о чем я же знаю. Я знала, к какому заключению он придет. Знала это еще две с половиной недели назад, когда уходила с предыдущего приема. Пока я одеваюсь, его слова снова и снова прокручиваются у меня в голове:

«Не невозможно, но очень маловероятно».

«Существуют другие варианты: многие выбирают усыновление».

«Вы еще очень молоды. Когда вы станете старше, вы и ваш партнер сможете найти оптимальный вариант».

«Мне очень жаль, мисс Янг».

Сама того не замечая, набираю номер Хардина, пока иду к машине. Меня трижды приветствует его голосовая почта, прежде чем я заставляю себя перестать звонить.

Сейчас мне не нужен ни он, ни кто-либо другой. Я могу справиться с этим сама. Мне уже все было известно. Я уже подсознательно справилась с этим и отложила проблему в дальний уголок памяти.

Неважно, что Хардин не взял трубку. Со мной все в порядке. Кого волнует, что я не могу забеременеть? Мне всего девятнадцать, и все остальные планы, которые я строила, провалились к чертовой матери. Вполне логично, что и эта последняя часть моих глобальных замыслов пошла прахом.

Из-за пробок обратная дорога к дому Кимберли занимает очень много времени. Решено: я ненавижу водить. Ненавижу людей, которые агрессивно ведут себя за рулем. Ненавижу, что здесь постоянно идет дождь. Ненавижу, что молодые девчонки врубают музыку на полную, опустив окна, даже в дождь. Просто закройте чертовы окна!

Ненавижу, что пытаюсь сохранить позитивный настрой и не превратиться в ту жалкую Тессу, которой я была в последнюю неделю. Ненавижу, что так трудно не думать ни о чем, кроме тела, которое предало меня в самый ответственный и деликатный момент.

Доктор Уэст говорит, что я такой родилась. А как же иначе. Какой бы идеальной я ни старалась стать, как и с моей матерью, этого никогда не произойдет. Единственное хорошее в этом то, что, по крайней мере, мой ребенок не унаследует черт, которые передались мне от нее. Наверное, нельзя винить мать за дефектную шейку матки, но мне хочется. Хочется найти виноватого, но я не могу.

Так устроен мир: если ты желаешь чего-нибудь очень сильно, это вырывается из рук и становится недоступным. Прямо как Хардин. Ни Хардина, ни детей. Эти два пункта никогда бы не пересеклись, но было приятно притворяться, что я могла позволить себе и то и другое.

Когда я вхожу в особняк Кристиана, у меня вырывается вздох облегчения: дома я одна. Не дома, просто здесь. Не проверив телефон, раздеваюсь и иду в душ. Наблюдаю, как, закручиваясь водоворотом, утекает в сток вода, и теряю счет времени. Когда я наконец выхожу из душа, вода холодная. Я натягиваю футболку Хардина – ту, которую он оставил в моем чемодане, когда отправил меня из Лондона.

Я просто лежу в пустой кровати, и к тому времени, как мне начинает хотеться, чтобы Кимберли была дома, от нее приходит сообщение: ее и Кристиана не будет всю ночь, а Смит до утра у няни. В моем распоряжении весь дом, но мне нечем заняться и не с кем поговорить. Ни сейчас, ни в будущем. Не появится малыша, чтобы заботиться о нем и любить.

Я продолжаю жалеть себя и знаю, что это нелепо, но, похоже, не могу остановиться.

«Выпей вина и закажи фильм, мы угощаем!» – присылает Кимберли ответ на мое сообщение, в котором я пожелала ей хорошо провести время.

Телефон начинает звонить, как только я успеваю ее поблагодарить. На экране высвечивается номер Хардина, и меня охватывают сомнения, стоит ли отвечать.

К тому времени как я добираюсь до холодильника с вином, его звонок перенаправляется на голосовую почту, а у меня забронирован билет в первый ряд на сеанс «Вечеринка жалости».

Приканчивая бутылку вина, я лежу на диване в гостиной и досматриваю ужасный боевик, который выбрала в прокате. Это история о морском пехотинце, который стал нянькой, а затем превратился в великого охотника на пришельцев – единственный фильм в списке, в котором нет ни одного намека на любовь, детей и счастье.