Читаем без скачивания Право по рождению - Ричард Кнаак

— Давай поцелуемся и посмотрим, как сильно ты хочешь забыть, — поддразнила Лилия.

Ему ничего не оставалось кроме как подчиниться. Его тело реагировало со страстью, коей он не мог управлять.

«Нет! — крикнул Ульдиссиан в своей голове, даже когда он и Лилия сомкнулись вместе. — Нет! Я не стану снова её!»

Острая боль в нижней губе заставила его поморщиться. Она укусила его. Ульдиссиан почувствовал, как её язык пробует кровь, и задрожал от этого.

Наконец Лилия отняла лицо. Её выражение говорило само за себя. Она знала, что, хотя часть его питала отвращение, другая часть была полностью в её власти.

Демонесса усмехнулась. Ульдиссиан почуял недоброе…

Огромная сила ударила его во всю мощь, посылая в полёт точно так же, как он однажды сделал с маликовыми надзирателями мира. Ульдиссиан закричал, пролетая меж деревьев, уверенный, что сейчас столкнётся с одним.

Тем не менее, несмотря на то, что шансы были не всего пользу, его только слегка задело. В конце концов Ульдиссиан упал на землю, сильно ударившись и прокатившись ещё несколько ярдов. Каждая кость была словно сломана, каждый мускул кричал. Когда сын Диомеда наконец прекратил движение, он не мог пошевелить и пальцем.

Тем не менее, несмотря на преодолённое расстояние, он немедленно почувствовал присутствие рядом Лилии. И верно, она нарисовалась над ним спустя мгновение.

— Великий Ульдиссиан, преобразователь миров! Надеюсь, теперь-то понимаешь, насколько ты велик на самом деле…

— П-проклята… — толь и смог он ответить, его лёгкие всё ещё умоляли о воздухе.

— Всё ещё дерзок? — она склонилась над ним, давая ему, несмотря на темноту, разглядеть ближе её красоту. — Полезная черта, иногда…

Он ничего не мог сделать, когда она целовала его снова. Хорошо зная о его борющихся чувствах, Лилия продлила этот поцелуй дольше.

— Думаю, ты придёшь в себя, — проворковала демонесса после. — Но сначала нужно выучить ещё один урок, любовь моя. Урок того, кто ты есть без меня.

Внезапно поднялся сильный ветер и завыл, как стая волков, мчась через местность. Перья на голове Лилии заиграли, как живые. Демонесса стояла с поднятыми руками — очевидно, она была причиной перемены погоды.

— Да, давай посмотрим, кто ты без меня, — повторила она со смешком. — Давай посмотрим, как долго продлится твоё неповиновение! Не очень долго, я думаю, а, любовь моя?

Собирая остатки сил, Ульдиссиан сделал отчаянный выпад к её лодыжкам. На что он ещё надеялся, кроме как повалить её, человек не мог сказать, но он чувствовал, что надо попытаться.

Его попытка была такой же жалкой, как недавнее высокомерие. Его пальцы едва коснулись её чешуйчатой шкуры. Лилия просто стояла, наблюдая его выходку.

— Не сейчас, не сейчас, дорогой Ульдиссиан! Можешь взять меня снова только после наказания… Если, конечно, ты переживёшь этот урок! — Она склонила голову набок. — Если…

Он зарычал и снова попытался добраться до неё, но ветер задул с утроенной силой, дуя на него с такой свирепостью, что Ульдиссиана откатило назад. Мир перекрутился вокруг него, и в следующий миг ему снова не хватало воздуха.

Внезапно ужасный ветер стих. Всё затихло. Лёгкие Ульдиссиана постепенно наполнились воздухом. Он сумел оглянуться, гадая, что́ его искусительница станет делать с ним дальше.

Но Лилии — если её действительно так звали — не было.

«Давай посмотрим, кто ты без меня». Он содрогнулся, зная, что её отсутствие пророчит жуткие события. Демонесса без труда доказала, что у Ульдиссиана не было настоящей силы, что всё было мистификацией, устроенной ей.

Образы инквизиторов и надзирателей мира встали у него перед глазами. Он представлял, как демоны и морлу уже ждут его в темноте, ожидая только сигналов своих хозяев, чтобы прекратить сдерживать кровожадность. Неважно, какая секта; очевидно, как Примас, так и Пророк хотели заполучить его из-за его хвалёного «права по рождению». Но как только они поймут, что он всего лишь пустая оболочка, пешка, он больше не будет нужен им.

Хуже того, те, кого он уже вовлёк в это, посчитают его пустословом. Они впадут в уныние, отвернутся от него. Его друзья узнают, что бросили всё ни за что.

«Давай посмотрим, кто ты без меня».

Он уже знал, кем он был… Величайшим из дураков и обречённым человеком.

Глава девятнадцатая

Кто-то звал его. Голос был знакомым, но он не мог ответить на зов.

— Ульдиссиан!

Он попытался махнуть рукой, подать какой-нибудь сигнал, но у него ничего не вышло. Его разум медленно пытался вспомнить, что произошло. Постепенно Ульдиссиан припомнил Лилию и разоблачение её естества. Этого ужасающего воспоминания оказалось достаточно, чтобы он исторг примитивный возглас, и не без успеха: зов того, кто его искал, стал более отчётливым.

— Ульдиссиан! Я знал, что ты где-то здесь! Где…

Ульдиссиан наконец сообразил, что это голос Ахилия. Славный, верный Ахилий. Он попытался произнести имя охотника, но получилось лишь кряхтение.

— Вот он! Он здесь! — раздался голос как будто бы Серентии.

Как бы ни был он ей благодарен за то, что она тоже отправилась на его поиски, Ульдиссиан внезапно забеспокоился. Лилии доставило бы особое удовольствие помучить дочь Сайруса.

Мягкие руки коснулись его лица. Ульдиссиан инстинктивно резко отдёрнулся, думая, что возвратилась Лилия. Тем не менее, этот страх быстро исчез, когда Серентия сказала:

— Хвала всему живому! Ты жив! Ахилий! Мендельн! Вот он где!

Звук тел, продирающихся через кусты, сообщил о том, что остальные тоже неподалёку. Он услышал ругательство, произнесённое лучником.

— Он ранен? — спросил Мендельн, скорее с любопытством, чем с тревогой.

— Он весь в синяках, — ответила Серентия. Но я не вижу ни порезов, ни ран! Сломанных костей тоже нащупать не могу.

Другая фигура склонилась над лежащим фермером.

— Бледный, как смерть, — пробормотал Ахилий. — Или того хуже.

Всё больше подробностей возвращалось к нему. Он вспомнил страх за своих друзей и брата. Он также припомнил, как хотел пойти назад, но затем, словно Лилия забрала у него волю к жизни, Ульдиссиан вдруг потерял сознание. Кто знает, очнулся бы он вновь, не отправься остальные на его поиски. Наверное, всё-таки очнулся бы. В конце концов, не похоже было, чтобы Лилия желала ему смерти, просто хотела… Сломить его.

— Как… — он с трудом сглотнул, затем попробовал ещё раз. — Как вы узнали…

Они отреагировали так, словно он попросил их всех признаться в каком-то тяжком преступлении. Все трое странно встревожились. Их молчание только усилило беспокойство.