Читаем без скачивания Ловцы человеков - Олег Геннадьевич Суслопаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бомба, что ли… – произнес кто-то из первых рядов тех, кто несколько секунд назад самозабвенно пел молитву. По отхлынувшей толпе пронесся взволнованный шепот.
– И еще он сказал, что освобождает тебя от твоего дара, поскольку ты не сохранил его как дарованное чудо. Значит, ты недостоин этого подарка.
Николай вложил все силы в истошный крик, который должен был оцепенить всех стоящих поблизости и остановить на полминуты и мысли, и движения их. Но разрушивший все мужчина уже и не смотрел в его сторону, а из толпы через секунду послышался даже чей-то смешок. Мужчина начал объяснять, что произошло с ним вчера и сегодня, а Николай стоял ошеломленный тем, что кто-то только что усмехнулся над ним, как над клоуном, которому не удался простенький фокус. Именно фокус, а не чудо… – повторял себе Ростовский. Он заметил краем глаза, что кто-то из стоящих в первых рядах беззастенчиво снимает его на камеру телефона… Случайно найденная когда-то им дверь из убогой комнаты его жизни в мир чудес и превращений вдруг с грохотом захлопнулась.
Вчерашний чудотворец схватил лежащую перед ним банку, прижав ее к себе, вбежал назад в одно из помещений за сценой, выхватил телефон, выбрал нужный номер и, услышав такой знакомый скрипучий голос, кричал и кричал проклятья. Потом схватил переданную ему бомбу, убежал через черный ход, чтобы спрятаться где-то и жить на скопленные деньги тихо и без чуда.
***
Игорь глядел на эту улыбку Ольги, словно она, преобразив все лицо своей владелицы, раскрыла и все тайны ее, которые хозяйка и сама не знает, как рассказать. Словно в улыбке этой отразились каким-то образом накопленные за века лучшие умения женщин мимолетно и неуловимо дать другому человеку ту искру света, ради сохранения которой он будет идти всю свою жизнь сквозь темень и бурелом невзгод. Того света, который и разгоняет сумеречную вязь бытовых неустроиц.
Он смотрел и смотрел на эту улыбку, смутно чувствуя, что впервые ощущает таинства другого человека не из какой-то затаенной в нем боли или скребущегося отчаяния. Нет, все было наоборот. Отчаяние к жизни, которым Ольга и наполняла свои силы все последние полгода, словно само и было этой улыбкой на ее лице. Он встал, подошел к Ольге и, взяв ее за руки, поцеловал. И она ответила – легко и мягко, и это легкое касание словно разлилось теплом по всему телу Игоря.
– Пойдем, – прошептал он, поворачиваясь к домику. На террасе стояли Антон с Владимиром, уже долго молча и неподвижно наблюдавшие за всей вдруг произошедшей переменой в размеренной жизни последних месяцев.
Игорь, так же держа Ольгу за руку, взошел к ним на террасу, сел с ней у огня. Владимир молча опустился на скамью напротив, Антон, разведя рассеянно руками, подбросил в огонь дров, тоже присел. Молчание длилось несколько минут, ожидая чего-то, Антон даже не перекинулся словами с сестрой, которую не видел с момента весеннего отъезда из их провинциального городка.
– Чуть-чуть не случилось что-то очень нехорошее? – произнес, наконец, Владимир.
– Да, – ответил Игорь.
Все снова замолчали на несколько минут, греясь у огня посреди начинающихся порывов холодного ветра, закидывающего сюда хлопья снега.
– И даже не в том дело. Пришествие закончилось. Напиши на сайте, чтобы сюда больше никто не приезжал, – сказал Игорь.
Антон вздохнул даже с облегчением.
– А может, так и надо? Слава богу, мы сейчас с деньгами, зачем, как одержимым, упираться, когда дело пошло с риском? – тихонько, как будто сам с собой, проговорил он. Ольга взглянула на брата, как всегда легко отказавшегося от всего, за что собирался было побороться. Подумала: даже если у тебя есть деньги, брат, ты их просто положишь сейчас на счет, будешь где-то тихо жить на проценты, снова неудачно женишься и будешь всю жизнь говорить себе: так и живи теперь, трус…
– Я не хочу создать вокруг себя новую церковь – обряды, молитвы и так далее… – сказал Игорь. – Все это уже есть, и я не хочу ни с чем спорить. И мне пока нечего сказать такому количеству людей, которое будет ждать единого слова для всех. Все такие слова уже сказаны. Я пойду сам по миру людей.
В наступившем опять молчании голос свой впервые подала Ольга:
– Идемте в дом, холодно…
Все встали, направившись в теплое помещение. Антон хотел было пройти в комнату Игоря вслед за Ольгой, но его остановил Владимир.
– Не надо спорить и убеждать, разойдемся. Не видишь – каждому надо решить сейчас свое.
– Пойдем, поговорим на кухню?
– Потом и вместе с Игорем. Я привык думать один и глядя на огонек. Посижу на террасе.
– Тогда я берусь за поварское послушание. Сестру накормить надо праздничным обедом.
***
– Я, наверное, как-то не вовремя приехала? – робко произнесла Ольга.
– Нет, – улыбнулся Игорь. – Я даже начинаю думать, что все в жизни человека происходит в отведенное этому время. Просто мы не всегда замечаем сущности происходящего, вот и проходим мимо того, что нам даровано.
Ольга тоже улыбнулась в ответ все той же манящей улыбкой: и в чем для тебя сущность моего приезда? Он ответил на ее улыбку снова легким, почти незаметным касанием губ ее своими губами: твой приезд для меня – все, без него в этот момент я бы не смог идти дальше.
Она удивленно моргнула, чуть опустив уголки рта: я могла бы тоже идти с тобой – хоть куда – главное же, что я могу идти. Он снова поцеловал ее: да.
…За окном под почерневшим небом вовсю выла вьюга. Ольга сидела рядом, сложив ладони на плече у Игоря и опустив на них подбородок.
– … А потом стала делать другие упражнения, – тихо говорила Ольга. – Я их называла «танцы лежа». Потом делала «танцы сидя», потом «танцы стоя», за поручни держась. Ну, так все понемногу. Сайт просмотришь ваш, иногда даже что-то вроде молитвы себе сочинишь для начала таких занятий… Ты не смеешься? Я даже подумала тогда, что поняла, для чего нужны молитвы – они нужны, чтобы ты сам понял, чего же больше всего хочешь, из-за чепухи же молиться не стоит? Нет, я смешно объясняю…
Игорь погладил рукой теплые волосы Ольги – конечно, смешно.
– Потом списалась с теми, кто у тебя побывал. С одним таким переписывалась – знаешь, мне за тебя так обидно стало, когда он написал, что нашел для себя живого бога.
– Почему?
– Чего хорошего быть кумиром? Если тебя идеализируют, значит, никаких тебе и слабостей не позволяют. Чуть найдут их – сразу в черта переделают, – засмеялась она.
– А если ты найдешь?
– Да, я
