Читаем без скачивания Отверженный 追放者 Часть II - Александр Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сколько ты там провел?
— Два года. Тяжелее всего было адаптироваться к новому организму, — мозг ведь был взрослым и мыслил тоже по-взрослому. Я мог выстраивать логические цепочки, но не хватало опыта, чтобы их объединить. Со временем я начал адаптироваться. Понимать, что к чему. Я анализировал произошедшее со мной, делал выводы, учился: врать, ненавидеть, притворяться, отзываться на чужое имя. Вот только…
— Тебя уже сломали.
— Да, только меня уже сломали. Внутри появилась эта темная масса… Желание. Мои мысли пугали, сначала я считал, что все взрослые так странно думают, но потом понял, что мечты об изнасиловании трупа медсестры не будут приняты в обществе. Ярость иногда застилала мой разум, я не мог её контролировать. Это тоже стало проблемой.
— Ты сбежал?
— Да. Они не собирались меня отпускать. В японском обществе это не принято. Психушка — это скорее могила для отверженных, чем больница. Я подгадал момент, ждал полгода. На сеансе у директора вырубил его, чуть не воткнул ему палочку для еды в горло. Стачивал её три ночи перед этим, но сдержался. Хорошо, что не убил, иначе все могло бы сложиться нехорошо. Времени не было, сердце стучало в груди и я не стал. Выпрыгнул в окно в его кабинете, во всей больнице только там не было решеток. Бежал куда глаза глядят, так, что думал умру от разрыва легких или сердца. Но у меня получилось. Я скрылся в вонючей канаве под мостом. Сидел там почти сутки, дрожал и боялся вылезти.
— И что потом?
— Без денег, без документов, в больничной одежде… Как ты думаешь, что дальше? Хорошо, что было лето, — ночью я украл одежду, что сушилась на веревке в одном из дворов и поймал попутку до Осаки. Бродяжничал, просил милостыню, ел из мусорных баков, спал в ночлежках и подвалах. Воровал, грабил, выживал. Убивал. Мой первый был пьянчуга в грязном переулке за баром. Я не мог сдержаться, — оттащил его в темный угол, обобрал до нитки, а потом взял осколок стекла. Ярость накрыла меня с головой, я ударил его раз сто, не меньше. Изрезал так, что не сшить.
— А как ты оказался в рядах якудзы?
— Я попался на мелкой драке и меня притащили в кобан для выяснения личности. Там меня и завербовали. Им всегда нужна свежая кровь, для грязных дел. Сами они не любят руки марать, но помощь подобного рода ценят. Мне сделали предложение, я не стал отказываться. Довольно быстро меня приняли в рекруты, потом в солдаты, поставили в отряд реагирования. Якудза особенно ценит людей, которые могут исполнить заказное убийство, а у меня с этим проблем никогда не было. Но чем больше я убивал, тем больше росли аппетиты. Я понял, что если буду осторожен, то меня никогда не поймают, главное — не выбирать жертв согласно списку предпочтений. Конечно, мне больше нравится работать с молодыми девушками, с ними можно позабавиться разными способами. Но, убивая мужчин, я получал не меньшее удовольствие, просто оно другое. А на такой работе проблем с выбором у меня не было. Всегда есть возможность немного перестараться, списать лишнюю смерть на сопутствующие потери. Да и где может быть лучше маньяку, чем не в рядах якузды? Что никогда об этом не думал⁈ Они прикрывают твои убийства, относятся с уважением, а отсутствие эмоций воспринимают как выдержку и самоконтроль. Для многих я был образцовым якузда! — Из его груди вырвался смешок. — А ещё они отправляли меня в командировки, иногда в долгосрочные, что было просто восхитительно. Так я мог не пачкать порог дома и убивать на выезде.
— Как ты оказался в Токио? — продолжал допытывать его я, хотя все должно было быть наоборот.
— В Токио? Черт, я никогда сюда не хотел. Мне нравилось в Осаке, но случилась неприятность. Мы отбивали бар у конкурентов, я не удержался, вот и все. Вот же шутка судьбы, они так и не узнали, что я серийный убийца, но наказали за то, что я выполнял свою работу. Убийства гражданских наказывается строго, — угроза тюрьмы, изгнание из организации… Обошлось малой кровью. Боссы смилостивились, приняв во внимание мои прошлые заслуги. Я лишился пальца и был изгнан в Токио, на попечение семьи Дайго. Меня лишили звания и средств заработка, я оказался вне игры. Якудза прощают многое, но если наказывают, то по полной. Дайго Ягами предложил мне испытательный срок, — шесть лет я должен служить его семье в роли охранника, водителя и помощника. Только после этого я мог вновь стать полноправным членом клана. Я согласился, кто же знал, что мне придется быть сиделкой.
— Ты сказал тогда в «Фениксе», что Дате твой третий подопечный.
— Да, у меня остался ещё год.
— Именно так ты и связан со школой.
— Хай. Сначала мне поручили быть попечителем Макото. Без работы в поле мне потребовалась кормушка, а что может быть лучше красивых школьниц… Пользуясь пропуском и привилегией опекуна, я мог свободно посещать территорию школы и установил камеры в «Татсуко Хай». Этот факт нигде не был указан и задокументирован. Учитывая, что каждый год минимум десяток отпрысков Якудзы поступают в эту школу, родители из клана сами проспонсировали эту аферу. И я начал играть. Боги, как же это было круто… Бывало, я неделями смотрел за новенькой жертвой. Просыпался утром и ждал, когда она зайдет в класс, лежал в ванной и смотрел, как она отвечает на уроке биологии. Каждый день, как только предоставлялась возможность, я лез в телефон и смотрел. Собирал сведения, изучал маршруты, ждал подходящего момента. Эта игра была моим лучшим творением. Пока не появился ты.
Сигарета давно истлела, он поднял руку и, заметив этот факт, раздраженно бросил бычок в меня. Глотнул из бутылки и прикурил следующую. Он вел себя крайне расслабленно, видимо, был уверен, что здесь нас точно никто не найдет.
Чертова изолента и не думала сдаваться. Даже не потерлась ничуть, я уже ногти все об неё стер, а толку как ни было, так и нет. Но я упорный.
— Дальше ты уже и так знаешь, мы обсуждали это
