Читаем без скачивания Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы - Алиса Дорн

— Зачем Мору ее призывать? — обратилась я к Дизу.

— Она тоже принадлежит обоим мирам, родилась у вас. И если кто-то способен привести Мора в ваш мир, то она. Об Охотниках она даже не слышала, а после того как Кур, первый дракон, насильно похитил ее из вашего мира и заставил принять престол, уверен, подобную просьбу она с удовольствием выполнит: сама она вернуться не может, как бы ни хотела, но способна показать другим путь через семь врат и Хубур.[32]

Кур?

— Без обид, но ты видел драконов? — поинтересовалась я. — Если что, они тут живут, в загоне. Как они могут кого-то похитить или тем более посадить на царство?

Диз пожал плечами.

— Эволюция — та еще сука. Но вообще это объясняет, почему правление университета не принимает никаких мер, чтобы остановить Мора. Если ему удастся призвать ее, демоны получат способ пробраться в ваш мир. И им больше не понадобятся договоренности с Охотниками.

Судя по всему, это не обещало ничего хорошего.

— Почему вас вообще так тянет к нам? — не удержалась я от вздоха. — Я имею в виду, у нас сплошные войны, болезни, кризисы… И почему это обязательно должно сопровождаться каким-нибудь стремным ритуалом? Неужели нет никакого другого способа?

— Первое: попробуй пожить в мире, который пожирает тебя заживо день за днем, и поймешь, что вам еще очень повезло, — рассеянно ответил Диз, думая о чем-то своем. — Второе… вообще-то есть. Охотники. Они научились привязывать нас к себе, и, живя через них, мы способны существовать в вашем мире без, как ты выразилась, стремных ритуалов. Но призывают они только на краткий срок, когда им требуются консультации. Пока.

Макс фыркнул:

— И ты сумасшедший, если думаешь, что это изменится. Среди Охотников не найдется ни одного, кто согласится пожизненно связать себя с демоном.

— Нет, — Диз бросил взгляд на блондина и внезапно улыбнулся, — я терпеливый. И если моя мать чему-то меня научила, так это тому, что рано или поздно, но всё произойдет. В свой срок.

— Подождите, — рыжая все-таки решила нарушить обет молчания, — я не понимаю, вы тут говорите, что какой-то псих собирается нарушить Договор, и просто стоите и ничего не делаете? Разве мы не должны об этом кому-то сообщить?

— Нет, — сообщили демон и Охотник одновременно. Я даже вздрогнула от такого единодушия.

— Она права. Нужно что-то сделать.

— Нет, Наташа.

— Почему?

На этот раз мне ответил Диз.

— Потому что у него все равно ничего не выйдет. Иркалла спит уже более двух тысяч лет, Мору не хватит сил пробудить ее. Не знаю, о чем он думал, когда решил попробовать, — отчаяние это или он всегда был идиотом, — но ничего не получится.

— Ты сам сказал, что ректор считает иначе.

Судя по взгляду, который бросил на меня Макс, это как раз был аргумент в пользу того, чтобы никому не говорить и сделать вид, что мы ничего не знаем.

— Он ошибается. Мы в детстве часто играли на ступенях ее дворца: если детские вопли не способны ее разбудить, то Мору точно не удастся, — устало пошутил Диз, но было видно, что в мыслях он был где-то далеко.

— Но если есть шанс…

— Нет, — твердо ответил демон и в следующий момент исчез, просто испарился в воздухе.

Раскрытая книга с громким звуком упала на паркет.

Позер.

Глава 12

Грань года и граница миров

Когда Диз исчез, я подняла книгу. Изображенный на странице круг в точности совпадал с тем, что я помнила. Значит, Иркалла. И безумный план по переходу в наш мир. Неужели в Аду все настолько плохо?

— Отдай, — потребовал Макс, пытаясь вытащить справочник у меня из рук.

— Нет.

— Нам нужно уходить отсюда.

— И я уйду. С ней.

— Наташа… — Охотник тяжело вздохнул. — Как бы я не хотел соглашаться с демоном, он прав. У Мора ничего не выйдет. Для того чтобы призвать бога, нужно гораздо больше сил, чем для вызова простого демона. — Еще больше? А то я помнила, какой у меня откат был после призыва Диза. — Он не сможет ничего сделать. А следовательно, нужно уходить, пока нас тут не засекли.

Ничего не сможет сделать… Если только не наберет достаточно сил.

— Драконья кровь усиливает действие заклинаний. И кто-то еще с сентября…

Я осеклась. То, как Макс на меня смотрел… Он знал.

— Сколько, по-твоему, он смог нацедить? Этого не хватит.

Разве? Потому что я видела круг, и крови там было много. И даже без нее у Мора все равно оставалась Бекка, чуть не умершая во время прошлого ритуала.

— Пошли, — он снова протянул руку, чтобы забрать книгу, но я сделала шаг назад.

— Почему? — не выдержала я. — Ладно, по какой-то необъяснимой причине вы не верите, что Мор представляет опасность, но все равно, почему мы не можем кого-то предупредить? Если не ректора, то хотя бы Охотников?

Долгое время он молчал, глядя на меня исподлобья, а когда я поняла, что ответа ни от кого сегодня не дождусь, все же заговорил.

— Откуда у тебя ключ от библиотеки?

— Не знаю. От Норы? Главной по нашему этажу. Мне его при заселении выдали.

— А как ты думаешь, от кого она этот ключ получила?

Тут и гадать не надо было.

— От мессира Джонатана.

— Здесь идет какая-то игра. Крупная. И чем дальше мы от нее будем, тем лучше будет для нас. Выйдет что-то у Мора или нет, ректор в любом случае будет в выигрыше. Не выйдет — он сдаст Мора Охотникам и покажет свою лояльность. Выйдет… Ты уже поняла, что будет тогда. Ему, как и всем нам, не нравятся Охотники, и, если будет шанс от них избавиться, он им воспользуется. Ему выгодно, чтобы Мор попытался призвать Владыку. Пока все молчат, он способен сделать вид, что ничего не знает, но, если ты начнешь возмущаться, он заставит тебя заткнуться. Если ты сама признаешься ему, откуда у тебя сведения… Знаешь, чем карается нарушение правил университета?

Я знала. Смертью. Мне с самого начала казалось, что это слишком сурово.

— Связаться с Охотниками? Они нам не доверяют. Совершенно. Мы для них — угроза. Если только им покажется, что ты говоришь не всю правду, им будет достаточно одного подозрения, чтобы решить тебя казнить.

Что это за выбор между молотом и наковальней? Направо не ходи — тебя убьют, налево не ходи — жизнь потеряешь, прямо… А существовало ли оно вообще, это «прямо»?

— Они и без подозрения могут, — пробурчала рыжая. — Помню, моего прадедушку…

Макс строго на нее посмотрел и перевел взгляд на меня.

— Седьмого мая тысяча шестьсот тридцать шестого года в Ньюкасле ее прадед создал и решил опробовать артефакт, вызывающий у людей, находящихся в пространстве его действия, чуму. В первую неделю умерло пятьдесят девять человек. К сентябрю, в разгар эпидемии, количество погибших в неделю достигало полутысячи.

— Все вышло из-под контроля, — пробормотала Райли, — вспышка должна была быть строго локализированной.

— Ему вообще не следовало играться с инфекцией, если он хотел контроля. Но вы же артефакторы, вам плевать на людей.

Я воспользовалась их очередным спором и незаметно сфотографировала страницу с ритуалом на телефон.

— Придержи язык, ап Медраут![33]

— А то что? Всего с мая до тридцать первого декабря того же года умерло пять тысяч двадцать семь человек. Почти половина населения города, — безжалостно продолжил Макс. — Сейчас ее семья занимается тем, что продает другим способ убить своих врагов. Способы: их много, на любой вкус. До появления Охотников почти все артефакты, что они продавали, использовались против обычных людей. Которые не могли защититься. Так что не верь ей, когда она снова начнет говорить про злых Охотников.

— Твоя семья не лучше, Максен Вледиг![34] Если кому-то и было плевать на людей, то это вам! Ваши тринадцать родов правили миром, и правление это справедливым не было! Если от Охотников был хоть какой-то толк, то в том, что они хотя бы остановили вашу магократию!

Я была более чем уверена, что «магократия» как слово не существовало, — видимо, от накала страстей у Райли заклинание-переводчик засбоило, — но, с другой стороны, что я знала? До этого учебного года я считала, что магии не существует.

— Тем не менее, — проигнорировал ее тираду Макс, — нарушения порядка Охотники тоже не потерпят. Поэтому мой тебе совет: оставь книгу. Пусть они разбираются между собой. Не лезь в это дело, забудь обо всем, учись, сходи завтра с нами на праздник, пусть все идет своим чередом…

Да, Диз то же самое говорил. Вот ведь спелись. Я теперь и не знала, умиляться мне или бояться такого тандема.

— Это ты советуешь сейчас как Макс или как один из них?

— Как тот, кому ты небезразлична.

С трудом, но я все же выдержала его взгляд. Потом виновато потупилась и отдала книгу.

— Хорошо, — согласилась я.

Соврала. По крайней мере, покривила душой. Но, в отличие от Диза и Макса, отчего-то твердо уверовавших, что у Мора ничего не получится, я в этом сомневалась. Он не стал бы разрабатывать такой долгий план (Пушок был ранен еще до моего приезда, Бекка начала «встречаться» с Мором — думать об их отношениях без кавычек не удавалось — еще раньше; а в конспекте по демонологии, помнится, утверждалось, что представители правящих кругов Ада и их приближенные к планированию не способны), если бы был уверен в его провале. Он знал что-то, чего не знали мы. Я. Потому что и Диз, и Макс могли мне лгать — по разным причинам.