Читаем без скачивания Зов Оз-моры - Андрей Хворостов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И так ясно, — усмехнулась она. — Кому же, как не мне, с мокшет говорить. Буду толмачом, но не просто так.
— Денег хочешь? — ухмыльнулся Поротая Ноздря.
— Нет. Хочу, чтоб вы с Денясем взяли с собой две пешни.
Василий пожал плечами. Денис, видя его недоумение, захохотал.
— Она хочет принести жертву богине воды. Правда, Толганя?
Варвара засмущалась и покраснела, но всё же собралась с духом.
— Да, хочу! Надо умаслить Ведь-аву. Чтоб путь за мёдом был добрым. Поможешь мужу пролуб пробить? Не убоишься Божьей кары, Василий?
— Чего же ж не пробить-то? — усмехнулся Поротая Ноздря. — На Рай не надеюсь. Ада не боюсь: и так знаю, что туда попаду. Да и не я буду вашей богине молиться, а ты приноси жертву. Никогда такого ещё не видел. Хочу поглядеть.
На рассвете Василий заглянул в караульную избу. На нём был не подбитый мехом стрелецкий кафтан, а овчинный тулуп. На кушаке висела сабля, а на плече — пищаль.
— И вы ручницу возьмите, — напомнил Поротая Ноздря. — Вдруг волки нападут.
Утро было студёным. Морду впряжённого в сани коня покрывал иней, возле ноздрей клубился пар.
Денис и Василий помогли забраться в сани Варваре, положили туда пешни и оружие, залезли сами. Повозка пошла по стрелецкой слободе, утонувшей в белом дыме, который валил из волоковых окон курных изб.
Торг за стрелецкой слободой уже начался, и Денис, не торгуясь, купил там ягнёнка. Сани вновь тронулись в путь. Пройдя через Водяные ворота, они сошли на заснеженный лёд Цны и помчали на север по прямому руслу. Дорога был длинной и спокойной. Ивы, росшие по обоим берегам реки, защищали от ветра седоков и коня.
— Знаешь, Денис, — сказал Василий. — Черкасы-то взапрок челобитную царю написали. Сам дворецкой Львов Алексей Михайлович велел им выдавать жалование серебром. Землю они пахать не станут, жить будут обособленно. Свою черкасскую слободу уже строят. Панской её у нас прозвали. Правду же ж о них говорят: глупей вороны, но хитрее чёрта! Была б моя воля, кнутом бы исполосовал им спины. Ан нет, цацкаются с ними.
— Казаков не хватает, вот перед ними и пляшут, — задумчиво произнёс Денис. — Князь Львов разбирал их челобитную, надо же!
— А кто их надоумил написать жалобу? — поддел его Василий.
— Из-за этого на меня косо смотрят? — насторожился Денис.
— Нет, успокойся. Воевода наш доволен, что вся эта кулемесица мимо него прошла. Похвалил тебя, когда Бестужев ему про случай с казаками рассказал. Боборыкин теперь о тебе знает.
Денис опасливо посмотрел на Василия. Он уже испытал на себе, чем может обернуться внимание большого начальства.
— Испугался? — рассмеялся Поротая Ноздря.
— Пока жил среди мордвы, слышал мудрость: боярского сада и птицы боятся.
— Не зря опасаешься, но ежели хочешь роста, надобно быть на виду…
Слово за слово, Денис даже не заметил, как повозка подошла к деревне Перккз. Когда сани приблизились к излучине Цны, Варвара крикнула Василию, чтобы тот остановил коня.
— Мужики, здесь должна быть яма. Вы мне обещали… — скорчив жалобную мину, напомнила она.
Денис схватил пешню, спрыгнул на снег и начал разгребать его валенком, чтобы очистить площадку под прорубь. Скоро гулко зазвучали удары пешен и полетели во все стороны осколки льда, окрашенные в алый цвет восходящим над рекой солнцем.
Когда лунка была прорублена, Варвара воздела руки к небу, вознеся хвалу владычице воды, положила на снег связанного ягнёнка, зарезала и утопила в проруби, попросив богиню воды о зачатии нового ребёнка.
Мон тонь лангозт,
Ведень кирди Ведь-ава!
Сия лацо тон лисят,
Сырня лацо тон шудят
Содак Толгань урманза.
Шумбрашиц кемокстак… [6]
Когда мохнатая тушка ягнёнка скрылась в чёрной глубине ямы, Варвара долго всматривалась в воду. Ждала, не появится ли там спина огромной щуки, не блеснёт ли золотистым боком крупный лещ, не всплывёт ли со дна пузырь газа… Но, увы, в проруби она не заметила никакого знака, говорящего, что Ведь-ава приняла жертву.
Пропев для порядка Оз-мору, Варвара забралась в сани.
— Пора в Перккз! — разочарованно буркнула она.
Сани прокатились ещё немножко по снежному покрову реки, прежде чем справа показался ведущий наверх след полозьев. Василий остегнул коня, и он потащил повозку вверх по склону берега.
До Перккза петлял наезженный санный след. По лесу разносился стук дятлов и басовитый крик воронов. Проскрипев полверсты по дороге, с обеих сторон зажатой старыми соснами, сани вползли в ветхую деревню с крытыми соломой курными избами. Из одного двора выскочили две собаки и, облаяв повозку, убежали назад.
Василий остановил сани возле большой добротной избы. Варвара соскочила с них и пошла в ближайший дом по узкой тропинке, протоптанной в глубоком рыхлом снегу. Постучала. Дверь открыл пожилой хозяин.
— Мне б с инь-атей поговорить. Где его найти? — спросила Варвара.
Старичок, услышав мокшанскую речь без акцента, заулыбался гостье.
— Я и есть инь-атя, дочка. Кежедеем меня зовут.
— А я Толга. Здесь мёд можно купить?
— Есть медок, дочка. Липовый.
— Липовый? — недоверчиво переспросила Варвара. — Угожье далеко?
— Рядом. Можешь посмотреть, но зачем? Мёд сам за себя скажет. Открытый парь в сенях стоит. Подойди, попробуй.
Варвара махнула Василию, и они вместе вошли в просторные, чистые сени деревенского старосты. Там в уголке стояла дюжина липовых парей-пудовок. Кежедей открыл один из них.
— Толга! Ярхцак! [7] — сказал он и протянул Варваре деревянную ложку.
Та попробовала мёд, зачерпнула ещё ложку и дала Василию.
— Да, это липец, — заключил Поротая Ноздря. — Сколько он хочет за пуд?
Варвара перевела вопрос.
— Шесть алтын, — ответил дед.
— Много! — отрезал Поротая Ноздря. — Возьму все кадки, кроме початой. По пять алтын.
Они ещё долго торговались при посредстве Варвары и сошлись на одиннадцати алтынах за два пуда.
— У соседей тоже есть мёд, — сказал на прощание старик.
— Пока хватит, — ответил Василий. — Дай Бог этот продать. Попозже приедем.
Василий с Денисом погрузили мёд на сани, и они поползли к реке по вьющейся змеёй лесной дороге, затем спустились на заснеженную броню Цны, набрали скорость и покатились к Тамбову по прямому руслу.
К караульной избе повозка подошла ближе к закату. Одиноко стоявший возле двери стрелец поклонился, приветствуя Василия. Поротая Ноздря соскочил с саней:
— Кирилл, ты чего здесь стоишь?
— Велено было тебя ждать, Василий Ильич.
— Зачем?
— Велено, чтоб Денис изутра был в съезжей избе.
— Кто велел?
— Савва Петрович. Сказал, пусть Денис к рассвету придёт, а ещё лучше затемно.
