Читаем без скачивания Зов Оз-моры - Андрей Хворостов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я ж не начальный человек, чтоб такой кафтан носить, — застеснялся Денис.
— Надевай, коли другого нет, — махнул рукой Василий. — Никто тебя за начальника не примет, а ежели и перепутают — тебе же ж лучше.
В этом кафтане Денис и стал выходить в дозоры. Каждое утро Варвара уговаривала Дениса надеть под него два зипуна, ведь мороз свирепел с каждым днём. Отстояв вместе с женой заутреню в Спасо-Преображенской соборной церкви и выслушав короткую проповедь отца Макея, бывший кузнец выходил в дозор.
Зябко и скучно было мотаться изо дня в день по тамбовскому острогу и окрестным слободам. Денис быстро запомнил лица и имена тамбовских обитателей, все трещины в брёвнах рубленых изб и голоса всех местных собак. Брехали они по-разному: одни весело, тонко и высоко, другие сердито и басовито, а некоторые с такой грустью, будто это были люди.
Когда темнело, смолкали и голоса, и лай: хозяева прятали собак в сенях, чтобы те не сдохли от стужи. Тогда на улицах города был слышен лишь вой ледяного ветра. Пальцы коченели: кожаные перчатки плохо защищали от стужи, а надевать меховые рукавицы стрельцам не разрешалось. Ноги тоже деревенели, хотя на них и были надеты толстые валенки.
Придя домой, Денис выпивал корец хлебного вина и закусывал горячими щами. Варвара перед сном напевала мормацямы и молила мордовских богов, чтобы муж не простудился, а потом согревала его теплом своего тела.
Происшествий в городе поначалу не случалось никаких. Лишь в середине второй недели однообразного патрулирования улиц Дениса напугал истошный женский визг. Оказалось, пьяный слобожанин гонял кнутом жену, босую и одетую лишь в тонкую льняную срачицу, через которую просвечивало тело. Ноги у бабы посинели, изо рта шёл густой пар. Рядом собрались соседи. Они издевательски хохотали и подначивали мужа: «Слабо стегаешь, Петька! Разве так нужно? Дай-ка, я тебе покажу, как надо!»
Мужик, однако, кнут никому не доверял, предпочитал вершить расправу самостоятельно. Он бегал за женой и, когда та спотыкалась, два-три раза хлестал её, позволял встать и отбежать, а потом вновь настигал.
«Вдруг баба простынет, сляжет да помрёт?» — испугался Денис, оторвался от остальных патрульных, подбежал к мужику, одним ударом повалил его в сугроб — и тут же почувствовал хватку вцепившейся в его ноги бабы.
— Ты пошто Петьку ударил? Енто ж мой муж. Не смей его трогать! — кричала она, пытаясь порвать у Дениса портки.
Он с трудом вырвался и спешно вернулся к дозорным стрельцам. Слобожанин, испуганно оглядев стрелецкий патруль, успокоился и повёл жену домой.
— Денис, не суй нос не в своё дело! — наставительно сказал Поротая Ноздря.
— Так баба ж могла простудиться и околеть… — начал оправдываться Денис.
— Всё в руках Господа нашего, — вздохнул Василий. — Пошли дальше…
Через день потеплело. Денис позавтракал на рассвете и вновь приготовился к тоскливому хождению по занесённому снегом городу. Однако не успел он выйти из караульной избы, как туда вбежал молодой стрелец.
— У Хопёрских ворот запорожцы собрались, — закричал он. — Бузят, воеводу требуют. Бунтовать собрались. Васька уже там, вот и ты беги туда.
Денис выскочил во двор и рванул на юг. Он пронёсся через всю стрелецкую слободу, затем через ощетинившийся сухим чертополохом и репейником пустырь вплоть до пушечного раската. Чуть отдышавшись, повернул налево и побежал вдоль стены острога к башне Хопёрских ворот.
С внешней их стороны собрались две дюжины казаков, раздражённых и боевито настроенных. Путь в тамбовский острог им преграждали пять стрельцов, держащих бердыши наизготове. Ещё несколько поднялись наверх, к бойницам, и теперь нацелили пищали на нежданных гостей.
Василий стоял у ворот со стороны города и ждал остальных подчинённых.
— Становись рядом, — сказал он Денису. — На башне людей уже хватает.
Когда подбежала ещё дюжина стрельцов, Поротая Ноздря вышел к казакам.
— Вы чего сюда явились? — спросил он.
— С воеводой хочем говорить, — закричали в ответ казаки.
— Романа Фёдоровича нету. В Москву отбыл по срочному делу. Я за него поговорить могу.
— Да кто ты такой? — раздалось в ответ угрожающее жужжание.
Поротая Ноздря трусливо спрятался за воротами острога и подтолкнул Дениса плечом:
— Вдруг у тебя получится? Ты одними своими размерами вызываешь почтение. Опять же, кафтан начальника не зря надел. Поговори с черкасами. Покажи, что способен начальствовать над людьми. Я тогда сразу начну хлопотать, чтоб тебя десятником назначили. Оклад твой на полтину поднимется.
Делать нечего. Денис вышел к запорожцам — высокий, спокойный, мощный, силищи невпроворот.
— Чего хотите? — веско, басовито спросил он.
— С воеводой хотим говорить!
— Ну, нет его. Сказано же вам. Что за дело у вас? Отвечайте, мы ему всё передадим, — сказал Денис.
Высокий, чернокудрый, широкоплечий, с грубо вырубленным лицом и твёрдым взглядом больших карих глаз, он был противоположностью неказистому рыжему Василию с вечно бегающими глазёнками. Казаки прониклись к Денису расположением, и один из них сказал:
— Нас тут шесть дюжин. Всем платню серебром обещали, а заместо того дали наделы. Не хочем землю орати!
— Стрельцы землю пашут, казаки с Дона тоже пашут. А вы чего, из другого теста слеплены?
— Обещанка цацанка, а дурням радость? — ухмыльнулся черкас. — Нет уж! За серебро мы прибыли служить. Не станут нам платить — повернёмся до дому.
— До какого ещё дому? — расхохотался Денис. — Как вас там встретят? Сечь ныне под ляхской короной, а вы, ребята, к Москве переметнулись. Предателями вас там назовут. Никуда вы уже не повернётесь!
Казаки ненадолго притихли, а потом вновь заголосили:
— Не хочем землю орати! Хочем платню серебром!
— Это не воевода решает, — ответил Денис. — Ежели вас обманули, пишите челобитную царю. Приказ Большого дворца разберётся.
— Дьяки разберутся! — ухмыльнулся черкас.
— Не разберутся — ещё раз придёте. А сейчас-то чего вам здесь мёрзнуть? В ногах правды нет.
То ли запорожцы устали стоять под прицелом стрелецких пищалей, то ли прониклись доверием к большому спокойному мужику, но они повернулись спиной к Хопёрским воротам и двинулись к своему лагерю.
Василий выдохнул и шепнул Денису:
— Молодчина! И зачем только этих черкасов берут на службу? Посмотрим, чем дело закончится.
— Посмотрим… А за меня будешь хлопотать? — поинтересовался Денис. — Или как эти черкасы говорят? «Обещанка цацанка, а дурню радость»?
— Я же не дьяк из московского приказа, — обиделся Василий. — Слово держу. Похлопочу за тебя. Будешь десятником под моим началом.
Поротая Ноздря изумил стрелецкого и казачьего голову Савву Бестужева, когда рассказывал ему о подвигах Дениса.
— Неужто он трёх татар к праотцам отправил? — недоверчиво
