Читаем без скачивания Венец рабов - Дэвид Вебер

БАМ! За этим последовал дребезг вентиляционной решётки - без сомнения, пребывавшей в гораздо худшей форме - упавшей на пол основного коридора. Берри слегка поёжилась. Она без всякого труда представила себе ногу великанши, сминающую тонкий металл и вырывающую из него болты, словно это булавки.

- Кайя! - с глубоким одобрением фыркнула Яна.

- Сила бывает разной, - тихо произнесла Берри.

Яна снова фыркнула.

- Докажи.

- Виктор, я не представляю, где мы находимся. Может даже в трубе Эпсилон.

- Тогда ладно. Просто оставайся на месте, Танди. Мы привели охрану в чувство, и все трубы, до которых вы могли добраться, прочёсывают их команды. Они найдут вас в течение нескольких минут. Разве что вам нужна срочная медицинская помощь?…

- Ничего, что не могло бы подождать. Ссадины у всех, особенно у Берри… э-э, у принцессы. И кощей, разумеется, в отвратительном состоянии. Но от кровопотери он не помрёт, а что до всего остального - кого это волнует? Пусть ублюдок помучается.

- Для публики она всё ещё принцесса, Танди. И объясни это ей самой, ладно? Если ей нужно подтверждение от кого-то ещё - чему вряд ли стоит удивляться, поскольку Мантикора и Хевен формально по прежнему в состоянии войны - я могу дать ей Руфь Винтон, - он бросил быстрый взгляд на стоящую рядом с ним девушку. - Вообще-то она прямо здесь.

- Погоди секунду, - последовала короткая пауза. - Нет нужды. Берри… э-э, принцесса говорит, что твоя репутация бежит впереди тебя. Не уверена, заметь, что она имела в виду комплимент, но она не собирается спорить, и останется "принцессой".

- Хорошо. Поговорим позже. Прямо сейчас… - он увидел Вальтера Имбеси, входящего в дверь номера на космической станции, который они превратили в импровизированный командный центр. Не личный номер Имбеси - Вальтер счёл, что это будет неразумно - но один из роскошных номеров, зарезервированных для особых гостей "Цены греха". Определённо достаточно роскошный, чтобы Виктор чувствовал себя в нём неуютно.

Вальтер показал ему большой палец.

- Ладно, Танди. Я должен идти. Мне только что сказали, что мезанцы и Флэйрти прибыли на станцию.

- Вот это я бы хотела видеть. Надеюсь, доберусь вовремя.

Виктор отключился, чувствуя внезапные печаль и пустоту. "А я надеюсь, что ты опоздаешь, Танди. Это будет… не то, каким бы я хотел, чтобы ты меня запомнила".

Но печаль быстро истаяла, оставив только пустоту. И холодную как лёд душу человека, который доведёт своё дело до конца, чего бы это ни стоило. Виктору был знаком этот холод, поскольку тот приходил к нему и раньше, и неоднократно. Как и раньше, он не был уверен, радоваться этому или пугаться.

- Отведите их в главный игорный зал, раз там по-прежнему нет публики, - отдал он приказ. И это был приказ, не просьба. К черту время, место и подобающие авторитеты. Здесь и сейчас распоряжался Виктор Каша.

Имбеси не выглядел хоть в малейшей степени склонным это оспаривать.

- Это твоё шоу.

Виктор не был по-настоящему удивлён. Ему самому трудно было это признавать, но он знал, насколько пугающе может выглядеть, надевая то, что считал маской.

И было ли это маской, временами задавал он себе вопрос. Не будучи до конца уверенным, что действительно хочет знать ответ.

Он поднялся.

- Принцесса, я был бы признателен, если бы вы с профессором Дю Гавелом остались здесь. Как мы и обсуждали, вам следует быть готовой к разговору с капитаном Оверстейгеном, как только тот прибудет.

Руфь кивнула. Виктор направился к двери, подобрав лежащий на столе пульсер.

- Пусть их привяжут к креслам, Вальтер, расставленным полукругом. Я хочу, чтобы они могли видеть друг друга.

- Это не является нормой для допроса, - но даже ещё не закончив фразу Вальтер отвёл взгляд. - Ладно, забудь, - тихо добавил он. - Как я и сказал, это твоё шоу, - он принялся бормотать приказы, используя ларингофон.

По дороге - игорный зал был не очень близко - Вальтер его предупредил.

- Три правящих семейства уже здесь, Виктор, и будут присутствовать. Причём прибыли не просто представители. Джек Фуэнтес, Алессандра Гавличек, Томас Холл - они поднялись сюда собственным шаттлом.

Виктор проигнорировал подразумевающееся предостережение.

- Что там в новостях внизу, на планете?

- Самый крупный бум за последние несколько лет, разумеется. Принцесса Мантикоры похищена! "Рабсила" под подозрением! Бойня в игорных залах! Погоня на "Цене греха"! Чего и следовало ожидать.

- Прекрасно. Просто идеально… если только нет никаких неудобных конкретных деталей.

- Нет, ничего такого, - и добавил слегка оправдывающимся тоном: - У нас здесь пресса свободная, но "свободная" и "безответственная" не одно и то же.

Лицо Виктора исказила лёгкая гримаса. Он ещё помнил времена, когда Корделия Рэнсом, бывшая глава так называемого Комитета по открытой информации Народной Республики Хевен, могла бы сказать нечто достаточно похожее. Сейчас, пользуясь попустительством президента Причарт, хевенитская пресса начинала скатываться в откровенную "желтизну". По правде сказать, Виктор не был уверен, была ли новая пресса хоть сколько-нибудь более правдивой и точной, чем старая. Но, по крайней мере, она больше не плясала под одну дудку.

Ему припомнился один из любимых афоризмов его наставника Кевина Ушера. "Виктор, вселенная несовершенна, - говорил тот. - Это не избавляет нас от ответственности за то, чтобы сделать её лучше. Просто надо помнить, что она никогда не будет совершенной… и, если действовать неосторожно, попытка сделать её таковой всё только ухудшит".

- Я не критиковал, Вальтер, - тихо сказал он. - Правда не критиковал.

Если эревонская пресса на планете соблюдала некоторые ограничения, то ничего подобного не было наложено на послов что Мантикоры, что Хевена.

- Что вы хотите сказать… вы не знаете жива ли она ещё? Во имя Господа, она же племянница королевы Елизаветы! Если она погибнет… Болваны, да тут чёрт знает что будет! Дайте мне поговорить с Фуэнтесом, или Холлом, или Гавличек!

Поскольку это трио таинственным образом было вне досягаемости, дальнейшие вопли и угрозы посла Мантикоры на Эревоне графини Фрейзер достались одной из менее значимых персон из правительства. Но он перенёс это довольно легко. Как и у всех эревонцев, у него уже поперёк горла стояли высокомерие и презрение, с которыми режим Высокого Хребта обращался со своими "союзниками".

Настолько поперёк горла, что он, в конце концов, просто оборвал разговор. Что было несложно, поскольку мантикорский посол даже не удостоила его любезности нанести личный визит. Просто позвонила, словно собираясь отчитать слугу.

- Тот факт, что она принцесса, не делает её бессмертной, - напрямик заявил он. - Что до остального, мы делаем всё что в наших силах. И могу вам напомнить - который это уже будет раз? - что пока Конго находится в руках Мезы вы можете ожидать самого худшего. До свидания.

Посол Республики Хевен всё-таки прибыл лично - и даже проявил достаточно здравого смысла, чтобы явиться в номера "Мыльца", где следовало искать подлинную верхушку власти Эревона, а не обращаться к орде чиновников в куда более скромно выглядевшем "Государственном Дворце". Но и его тоже завернул - столь же быстро, хоть и более вежливо - один из близких сотрудников Джека Фуэнтеса. Так уж вышло, что один из его приёмных братьев.

- Сожалею, но нам пока ничего не известно.

- Сожалею, но и президент Фуэнтес, и Алессандра Гавличек, и Томас Холл находятся вне досягаемости.

- Сожалею, но нам неизвестно, где они, - здесь последовало вежливое покашливание. - Гавличек и Холл, знаете ли, просто частные граждане, которые не обязаны отчитываться перед правительством о своём местонахождении. Эревон, в конце концов, всё-таки свободная звёздная нация.

- Сожалею. Да, я понимаю, что всё это очень неудобно.

- Сожалею.

Слова, слова, слова. Многострадальный приёмный брат отметил, что посол Хевена Гатри хоть и отличался меньшим высокомерием, чем графиня Фрейзер, был зато более многоречивым и склонным к бесцельному пустословию.

Впрочем, в конце концов, даже Гатри сумел добраться до главного.

- Да, господин посол, я это понимаю. Каково бы ни могло быть участие неких граждан Хевена по именам Виктор Каша и Вирджиния Ушер - а всё что я о них знаю, как и вы, это то что было в прессе, что они, похоже, каким-то образом попали в эпицентр перестрелки на орбите - они являются частными лицами и их действия никоим образом не отражают - и даже не преломляют, если это сделает вас счастливее - позицию правительства Республики Хевен. А сейчас у нас по-прежнему кризис на руках. Так что до свидания.

На мостике КЕВ "Стальной кулак" капитан Майкл Оверстейген вёл с властями Эревона собственное сражение. Но в его случае обмен репликами был по крайней мере вежливым. Отчасти потому, что Оверстейген не был высокомерен и не вёл себя властно, но в основном потому, что - вежлив он был или нет - в непосредственном распоряжении у Оверстейгена была значительно большая мощь, чем у графини Фрейзер.